schegloff в Перепрограммирование человеческого биокомпьютераЦитирую:
Вопреки некоторым несогласным, таким как Хантер, модель Вольфа-Хинкля (с последующими усовершенствованиями) наилучшим образом описывает крайние формы политического переобучения. Согласно общепринятому мнению, в Советском Союзе была предпринята попытка влиять на поведение пленного, помещая его в одиночное заключение. Меняющиеся охранники постоянно держали его под наблюдением, унижая и оскорбляя, давая понять, что он полностью лишен поддержки извне. Охранники заставляли заключенного долгое время стоять, сидеть можно было, только получив разрешение, лежать он мог исключительно в определенной позе, а при малейшем движении во сне его тотчас же будили. Он полностью изолирован от внешних впечатлений, от всех новостей извне, запреты распространялись на разговоры и чтение.
Через четыре-шесть недель такой убийственной рутины заключенный обычно «ломался» под воздействием стресса. «Он плачет, бормочет, громко молится в своей камере», — пишут Хинкль и Вольф. Допрос начинался, когда заключенный доходил до этой стадии. Ночь за ночью охранники приводили его в специальное помещение, где проходил допрос. Не обвиняя заключенного в совершении каких-либо конкретных преступлений, следователь внушал ему, что тот прекрасно знает сам обо всем, что он совершил. Самым мучительным для себя образом, в духе Кафки, заключенный пытался отрицать неизвестно какую вину. Совместно с заключенным следователь детально прослеживал его жизнь. Он улавливал любую непоследовательность, какой бы малой она ни была, считая ее дальнейшим доказательством вины; он высмеивал попытки оправдаться, которые предпринимал заключенный. Правда, последний получал какой-то отклик. Долгие недели изоляции и неопределенности приводили к тому, что пленник был благодарен за любой человеческий контакт — даже за то, что его дело двигалось к своему завершению. Правда, двигалось только до тех пор, пока он соглашался признавать свою вину, но... Постепенно заключенный приходил к выводу, что он и его следователь вместе движутся к единой цели — к завершению его дела. Вместе они «обыскивали» его душу. Периодически следователь ослаблял натиск. Он предлагал сигарету, непринужденно беседовал, объяснял, что это его работа... Тем сильнее в следующий раз на заключенного действовали слова о том, что его признания недостаточны.
По мере того как обвинения против заключенного начинали приобретать форму, он осознавал, что его бедствия завершатся только полным признанием. В противном случае мучительные допросы будут продолжаться вечно. Как писал Хинкль Вольфу, «режим давления создал почти невыносимые переживания. Заключенный чувствует: что-то необходимо предпринять, чтобы закончить это. Он должен найти выход». Бывший сотрудник КГБ, один из многих следователей и заключенных, опрошенный в ЦРУ в процессе проведения специального исследования, рассказал, что более 99 % всех заключенных подписывали на этом этапе признание.
В Советском Союзе при Сталине эти признания являлись конечным этапом допросов. После этого заключенных обычно расстреливали или ссылали в трудовые лагеря по приговору суда. В настоящее время российские руководители с меньшей настойчивостью добиваются признаний перед заключением своих противников в тюрьмы. Однако для их изолирования по-прежнему используется система тюрем и система здравоохранения.
В Китае была принята более обширная система переобучения заключенных. У них признание было только началом. Далее заключенного помещали в общую камеру, где начиналось переобучение. С утра до позднего вечера совместно с другими заключенными он изучал труды Маркса и Мао, слушал лекции, занимался самокритикой. Поскольку прогресс каждого заключенного зависел от успехов его сокамерников, вся группа осуждала любое отклонение в поведении как отступление. Заключенные демонстрировали свое рвение, яростно нападали на «уклонистов». Тесное общение с людьми, бранящими и оскорбляющими его, приводило заключенного на грань эмоционального срыва. Хинкль и Вольф считали, что «рано или поздно заключенному придется согласиться с требованиями группы». При изменении позиции заключенного оказываемое на него давление ослабевало. Сокамерники начинали относиться к нему с возрастающим миролюбием и уважением. Это, в свою очередь, усиливало его преданность партии, ибо он начинал понимать, что только такая преданность позволит ему успешно существовать в камере. Во многих случаях этот процесс приводил к возникновению у заключенного восторженного ощущения миссии — появлялось чувство, что он вышел, наконец, на прямой путь и увидел правду. Хотя, конечно, такое ощущение, сходное с религиозным обращением, наступало не всегда и не во всех случаях сохранялось, когда он возвращался в другую социальную группу.
Заметим, что в обоих случаях перепрограммирование основано на регулировании системы социальных контактов человека.
В советской системе контакты максимально ограничиваются, человек остается один на один с самим собой - и следователем. Следователь становится единственной живой душой в жизни этого человека.
В китайской системе контакты ограничиваются не так сурово, но зато ещё более изощренно: человек остается в компании подобных ему несчастных, ищущих выхода из невыносимой неволи.
Кстати, в советской системе ограничивается "право" человека на сновидение, и это тоже неслучайно. В сновидениях мы общаемся с духами, и это общение тоже может служить немалым утешением - не меньше, чем просмотр фильмов, слушание музыки или чтение книг (общение с музами). Заметь: спать тебе вообще-то разрешают, но будят как только заметят малейшее движение во сне (а движения во сне как правило является признаком сновидения, хотя и не в 100% случаев).
Верующий человек в такой ситуации вопреки всему сохраняет один "запрещенный" социальный контакт: он продолжает беседовать с Иисусом Христом, причем тем более интенсивно, чем сильнее ограничивают у него все остальные социальные контакты. Таким образом, ни следователь, ни "братья по несчастью" не становятся для него единственными собеседниками.
Именно поэтому верующий человек (если он умеет и любит молиться) в такой ситуации обнаруживает порой фантастическую устойчивость к "перепрограммированию".
June 25 2016, 13:26:32 UTC 3 years ago
June 25 2016, 14:27:39 UTC 3 years ago
June 26 2016, 07:02:20 UTC 3 years ago
Про общение с духами во сне это Вы, конечно, зря. Как и о большей "стойкости" христианина. Вот если были бы какие-то научные данные, то да, а если их нет -- то это всего лишь домыслы и "желаемое за действительное". Да и внутренний диалог можно поддерживать даже с самим собой.
June 26 2016, 17:46:36 UTC 3 years ago