Почему я не философ

****Вот например, материализм. Из теории материализма напрямую вытекает эвтаназия. Если верна философия материализма, то смерти нет. Я имею в виду, нет смерти с точки зрения самого умирающего. "Если есть я, то нет моей смерти. Если есть моя смерть, то нет меня." Настоящий философ, если он материалист, должен быть абсолютно бесстрашен в отношении смерти, и доказывать свое бесстрашие применением эвтаназии по всякому поводу.

это не так, конечно
ошибочное рассуждение

я материалист и атеист

прекращение жизни это не только прекращение страданий, но и прекращение удовольствий, а также прекращение мыслительной деятельности
эвтаназия в данном случае поступок необратимое действие, которое прекращает мыслительную деятельность
вот из этого и надо исходить

****А ошибочная философия - это наиболее опасная форма глупости, так как она поражает не отдельный аспект разума, но разум в его целом.

это верно
как и еще опаснее мистицизм

****Потому я не философ, а мистик. Притом религиозный мистик, принадлежащий к определенной Школе и пользующийся опытом сотни предшествующих поколений.

в частности догматический мистицизм восходящий корнями к малознанию и безграмотности

Вред от любой веры, философствований, медитаций, религий, заключается в генерации высоко приоритетных неадекватностей.
Любые идеи неадекватные реальности, но воспринимаемые как реальность, приносят вред.
Неадекватность реальности вредна.
Чем больше идея искажает реальность, тем больший вред она приносит.
Любая идея о реальности должна быть обоснована и проверена на реальности.
Доверие, уверенность, вера это личные убеждения на основе системы значимости.
Дьявол играет нами, когда мы не мыслим точно.
Точность мышления есть нравственная обязанность того, кто к этому мышлению приобщен.
Замусоренное сознание => неопрятное мышление.
https://deep-econom.livejournal.com/34008.html

****Что может быть более безграмотным, чем это утверждение, основанное исключительно на незнании?

только ваш вопрос )

бывают безграмотными )

совсем не искажает )
идет обобщение повседневного опыта
выдвигаются теории, которые потом проверяются на практие

это сродни составления карты местности
не фантазируем о местности, а исследуем

****Тогда Вы опровергаете сами себя. Ведь материализм - это тоже вера.

это миф о материализме, материализм это научная теория скорее
материализм не нуждается в вере
не путать веру, доверие, гипотезу, теорию

***Вы по-видимому имеете о науке столь же смутное понятие, как и философии.

вполне имею

****Попробуйте научно обосновать, что после смерти ничего нет.

отсутствие достоверных свидетельств в пользу того, что там чтото есть служит причиной выдвижения гипотезы, что вероятнее всего нет
мат.метод вероятностный - метод наибольшего правдоподобия

****Или для начала более простая задача: научно обоснуйте, что вообще хотя бы что-то существует.

это тоже несложно
начинаем с декартового "мыслю, следовательно, существую"
далее постепенно усложняем модели мира и сверяем с реальность

ps
**Вы думаете, Б-га, что ли, нет?

думаем, а следовательно, нет ))

***И материализм строится на вере в истинность этой гипотезы.

это ваше неправильное понимание того, на чем строится материализм

“отсутствие достоверных свидетельств в пользу того, что там чтото есть служит причиной выдвижения гипотезы, что вероятнее всего нет
мат.метод вероятностный - метод наибольшего правдоподобия”.

Такие вопросы не решаются методом вероятности.

у меня весьма широкое знакомство было, весьма широкое

Вообще-то философия столь же кумулятивна, как и физика. Какую монографию про "философию ХХХ" ни возьми, везде 2/3, а то и 3/4 - влияние предыдущих философов. Другое дело, что философские открытия относятся к сфере "чистой мысли", то есть не работают сами по себе, как колесо или пулемет, поэтому и не изучаются в школе (мало шансов, что кому-то придется с ними столкнуться). Было бы занимательно написать "Историю философии в открытиях и изобретениях" :)

А по поводу эвтаназии - ошибка в горизонте планирования. Если он равен нулю, то прямо как я в плохом настроении - уронил вилку, я неудачник, жизнь кончена, здравствуй табуретик и петелька. А если чуток побольше (как в нормальном настроении), то начинается байесовский подсчет вероятностей. В результате которого, кстати, иногда появляется и судебный процесс против государства за право этой самой эвтаназии.

Понятно, что любая философия относится к сфере Веры, а не к сфере Знания, отсюда полное вырождение философии в 20 веке, когда ее решили таки сделать "позитивной наукой" (теперь в рамках философии устанавливаются строго научные факты - "в тексте ХХХ 17-м словом является "бытие"). Но все же я разделил бы материализм на философию (традиция Демокрита-Спинозы) и идеологию (традицию марксизма). В рамках первой мученики не нужны, это вполне определенный способ рассуждать на тему "если мы поверим, что материя первична, что отсюда последует?".

А вот с религиозным материализмом получается интересно: отрицая личное бессмертие души, он прям-таки требует от человека идентификации не с Богом, а с Обществом, "коллективизмом и международным социализмом". Общество в этой религии заменяет Бога, сделаться "солдатом партии", "винтиком в машине" - материалистический способ обретения бессмертия.

Так вот, с выдающимися мучениками-материалистами в Истории как-то кисло ("передайте товарищу Сталину, что я верен делу Партии" это верность банде, а не идеологии). Если это поверхностное наблюдение подтвердить статистикой, получится сильный аргумент в пользу идеалистических религий - отождествление с Богом (даже неправильное) дает больше "душевных сил", чем отождествление с Обществом.

Здравствуйте! Ваша запись попала в топ-25 популярных записей LiveJournal центрального региона. Подробнее о рейтинге читайте в Справке.

А! Так вы верующий. А я-то, было, к вам как к физику. И еще думаю: что-то для физика у вас с логикой проблемы серьезные, да и Оккама явно прогуляли. А оно вон как.

А что, личные взгляды ученого, по вашему, мешают ему заниматься наукой? Тогда надо ньютоновскую физику отменять и не изучать, Ньютон же верующий был.

Замечательно. Вы тоже верующий?

Как и вы.

Что - как я? Я не верующий.

Та не. Вы же верите, например, что сейчас не спите?

Нет, не верю. Я знаю.

Допустим, я ошибаюсь. Только какое отношение моя потенциальная ошибка имеет к вере в бога?

Вы объясняете с помощью большего то, что вполне объясняется с помощью меньшего. На этом физик, собственно, и кончается. А начинается обычное дремучее суеверие, оформленное современным вокабулярием.

Вы даже не поняли, что здесь "большее", а что "меньшее". Встретите свой диплом физика - выкиньте, эта бумага не про вас.

Я вот вас обрадую. Я вам снюсь. Я проекция вашего сознания и все в этом мире. Это большой затяжной сон, от которого вы не можете проснуться. А пробуждение - смерть.

Как вам такая картина?

Вы меня удивить хотите нетривиальным ходом мысли, что ли? Не получится, я подобных фантазий за свою жизнь наслушался.

Я хочу, чтоб вы взглянули на мир под другим углом. Что в этом мире нельзя что-то доказать, можно только верить.

Вы верите, что не спите. А кто вам это сказал? Или вы себя ущипнули, чтоб проверить? Как доказать, что мир, это не проекция вашего сознания? Не иллюзия, которую вам так хочется выдать за реальность?

Я попроще не умею. Надо будет, чтоб вы меня научили, Palaman:)

Согласен. Абсолютно верно, нужно к этому стремиться.

>перед тем, как начать пользоваться бритвой Оккама, надо вначале отрастить бороду.
Никогда не слышал такой формулировки. Красиво.

Тут разные ассоциации: "борода гипотез", "лысый, притворяющийся бритым, сбривая недовыпавшие волосы". Надо бы расчёску придумать имени кого-нибудь.

Если Вы - физик, то должны понимать, что такой инструмент как рассуждения (reasoning) имеет довольно серьезные ограничения в использовании, и пользоваться им нужно не только умело, но и аккуратно. Впрочем, сейчас этому нигде не учат. :-))

//А я ещё не встречал материалиста, который бы относился к смерти материалистически.

Я, лично, тоже не встречал, но в истории такие примеры были, - супруги Лафарги, из того, что первое приходит на ум. Но да, эти примеры очень редки, они составляют скорее исключение из общего правила.

Позволю не разделить с вами вывод о бесстрашии к смерти материалиста. Мне кажется материалист зная, что после смерти он перестанет полностью существовать. Будет бояться смерти и всячески ее оттягивать. Пытаясь с помощью технологий максимально продливать свою жизнь, а в идеале стремится к материальному бессмертию. Как-то цифровое копирование сознание или может пересаживая свой мозг в новые тела, или копируя сознания в новые тела. Данных технологий сейчас конечно нет, но истинный материалист будет стремится к их появлению.
Также не разделю с вами отношение к смерти насчет философии бессмертия. Человек считающий, что он бессмертен. Все же понимает, что бессмертно его энергетическое сознание по другому называемое душой, а вот тело вполне смертно. И смерть тела приведет, просто к временному переходу в межмирье, дабы через некоторое время возродится в нашем мире в новом теле.
Такой человек будет все таки ценить свое тело здесь. Так как возрождения происходят не бесцельно, а с целью выполнения некой миссии. Выполнив ее увеличить свой опыт и стать тем самым более совершенным. Таким образом умерев слишком рано, прийдется заново проходить путь с момента младенчества, а это досадно.

Сократ, можно привести пример, тем более что от него пошла классическая философия, умер по своей философии. Считал, что умереть по суду справедливо, даже если приговор вынесли несправедливый, а манипулировать судьями для сохранения жизни - не справедливо.

У К-С Льюиса есть книжечка, "Переландра", в которой приведен показательный диалог материалиста с верующим о смерти. Верующий - это Рэнсом, а материалист - Уэстон, правда, похоже, уже бывший, причем бывшим он стал как раз после того как вкусил смерть.

"Уэстон снова огляделся.
— Понимаете, — сказал он, — это все правда.
— О чем вы? — спросил Рэнсом.
Вместо ответа Уэстон вдруг обрушился на него.
— Вам-то хорошо! — вопил он. — Тонуть не больно, умирать надо, то да се… Какая чушь! Что вы знаете о смерти? Сказано вам, это все правда.
— О чем вы говорите?
— Я всю жизнь занимался ерундой, — продолжал Уэстон. — Уверял себя, что мне важны судьбы человечества… убеждал, что как-то можно сделать этот мир хоть чуточку поприличней. Полное вранье, ясно?
— Разве вы нашли то, что истинней этого?
— Нашел, — сказал Уэстон и надолго замолчал.
— Лучше повернем рыб вон туда, — заметил наконец Рэнсом, разглядев что-то в море. — А то уплывем слишком далеко.
Уэстон послушался, как бы и не понимая, что делает, и они еще долго плыли рядом, не говоря ни слова.
— Я скажу вам, где истина, — внезапно заговорил Уэстон.
— Да?
— Ребенок пробирается наверх, в ту комнату, где положили его умершую бабушку, тихонько заглядывает туда, а потом убегает, и ему снятся страшные сны. Огромная бабушка.
— Что тут истинного?
— Ребенок знает о мире то, что наука и религия изо всех сил стараются скрыть.
Рэнсом промолчал.
— Он все знает, — продолжал Уэстон. — Дети боятся идти ночью через кладбище, и взрослые смеются над ними, но дети умнее взрослых. В Африке дикари по ночам надевают маски и проделывают мерзкие штучки, а миссионеры и чиновники называют это суеверием. Нет, черные знают о мире больше, чем белые. Грязные попы на задворках Дублина до смерти запугивают слабоумных деток. Вы скажете, это все темнота и глупость. Ну уж нет! Они ошибаются в одном — верят, что все-таки можно спастись. Нельзя. Вот вам истина. Вот вам — реальный мир. Вот его смысл.
— Я не понимаю… — начал было Рэнсом, но Уэстон его перебил.
— Вот почему надо жить как можно дольше. Все хорошее только здесь. Узенький, тоненький слой, который мы называем жизнью, — только видимость, он снаружи, а внутри — настоящий мир, ему нет конца. На один миллиметр толще слой, на один день, час, минуту — . вот что важно! Вам этого не понять, но это знает любой смертник. Вы говорите, какой смысл в отсрочке? Да весь, какой только есть!
— Никто не обязан идти туда, — сказал Рэнсом.
— Я знаю, во что вы верите, — отвечал Уэстон. — Вы ошибаетесь. Только кучка образованных людей верит в это. Человечеству виднее. Оно-то знает, Гомер знал, что все мертвые провалятся во тьму, в нижние круги. Ни смысла, ни склада, ни лада, так, одна гниль. Призраки. Любой дикарь знает, что все духи ненавидят тех, кто еще во внешнем круге, как ненавидит старуха красивую девушку. Да, духов надо бояться. Все равно, сам тоже станешь духом.
— Вы не верите в Бога, — сказал Рэнсом.
- Это другое дело, — ответил Уэстон. — В детстве я не хуже вас ходил в церковь. В иных местах Библии больше смысла, чем вы, христиане, думаете. Разве там не сказано, что Он — Бог живых? Так оно и есть. Может, ваш Бог и есть, это не важно. Сейчас вы не понимаете — ничего, еще поймете! Вы ведь не знаете, как тонок внешний пласт, этот слой, который мы зовем жизнью. Представьте себе, что Вселенная — огромнейший шар в тоненькой корочке. Только речь не о пространстве, а о времени. Корочка и в лучших местах не толще семидесяти лет. Мы родимся на ней и всю жизнь сквозь нее просачиваемся, туда, во внутреннюю тьму, в истинную Вселенную. Умерли — и все, мы там. Если ваш Бог и существует, Он не внутри шара. Он снаружи, как Луна. Когда мы попадаем вовнутрь, Он больше не знает о нас. Он не следует туда за нами. Вы скажете, что Он вне времени — и утешитесь! Но ведь это значит, что Он снаружи, на свету, на воздухе. А мы-то живем во времени. Мы «движемся вместе со временем». Значит, с Его точки зрения мы движемся прочь, туда, куда Он не ходил и не пойдет. Вот и все, что у нас есть и будет. Может быть, в так называемой жизни есть Бог, может быть — нет. Нам что за дело? Мы-то в ней совсем ненадолго.
— Это еще не все, — возразил Рэнсом. — Если б Вселенная была такой, мы — часть Вселенной — чувствовали бы себя вполне уютно. А если мы удивляемся, негодуем…"

продолжение ...
"— Да, — прервал Уэстон, — это разумно, но и разум разумен только на поверхности. Разум никак не связан с тем, что есть. Самые обычные ученые, вот хотя бы я сам, уже обнаружили это. Неужели вы не видите, в чем смысл этих разговоров о недействительности нашей логики, об искривленном пространстве, о неопределенности в атоме? Конечно, они не говорят прямо, но они еще при жизни догадались о том, о чем узнают все умершие. Реальность не разумна, не едина, не равна себе, у нее нет ни одного из тех качеств, в которые вы верите. Можно сказать, реальности вообще нет. «Реальность» и «нереальность», «истина» и «ложь» — это все на поверхности. Надавите — и они провалятся.
— Если это правда, — возразил Рэнсом, — какой смысл говорить об этом?
— Ни в чем нет смысла, — ответил Уэстон. — Весь смысл в том, что ни в чем нет смысла. Почему привидения пугают нас? Потому, что они — привидения. Им больше нечем заняться.
— Мне кажется, — сказал Рэнсом, — то, как человек видит мир, или любую постройку, зависит от того, где он стоит.
— Все зависит только от того, внутри он или снаружи, — сказал Уэстон. — То, что вы любите, — снаружи. Например, планета — Переландра или Земля. Или красивое тело. Все цвета и формы — только снаружи, там, где еще нет этого. А что внутри? Тьма, жара, гниль, духота, вонь.
Несколько минут они плыли молча, волны вздымались все выше, рыбы еле двигались.
— Конечно, вам и горя мало, — сказал Уэстон. — Вам, на поверхности, и дела нет до нас. Вас еще не тащили туда, вовнутрь. У меня был сон, только я еще не знал, что это правда. Мне снилось, что я умер. Лежу себе в больничной палате, вокруг лилии, лицо подкрасили, все чин-чином. И тут пришел человек, весь в лохмотьях, словно бродяга, только это не одежда, а плоть висит клочьями. Встал в ногах кровати, и ненавидит меня. «Ну-ну, — говорит. — Ну, ну. Думаешь, ты очень красивый? Еще бы, на чистенькой простыночке, гроб готовый блестит!.. Ничего, я тоже так начинал, все мы с этого начали. Погоди, увидишь, во что ты превратишься».
— Право же, — скачал Рэнсом, — хватит, больше не надо.
— Или вот спириты, — продолжал Уэстон, не обращая на него внимания. — Я раньше думал, это чепуха. Нет, не чепуха, все верно. Заметьте, всякие красоты о смерти идут от преданий или от философов. Опыт обнаруживает совсем другое. Из брюха у медиума выползает эндоплазма — мерзкие, скользкие пленки — и складывается в огромные бессмысленные лица. Самописка пишет и пишет всякий вздор.
— Да вы в самом деле Уэстон? — резко спросил Рэнсом, обернувшись к собеседнику. Нудный, назойливый голос выговаривал слова то так отчетливо, что нельзя было не прислушаться, то так невнятно, что слух поневоле напрягался, пытаясь их разобрать. Он просто сводил Рэнсома с ума.
— Не сердитесь, — заскулил голос, — не надо на меня сердиться. Пожалейте меня. Это ужасно, Рэнсом, ужасно. Вы ничего не понимаете. Глубоко-глубоко, под всей толщей мира. Похоронены заживо. Пытаетесь думать — ничего не выходит. Голову отняли… никак не вспомнить, какая там жизнь на поверхности. Одно ясно: в ней с самого начала смысла не было.
— Кто вы?! — закричал Рэнсом. — Откуда вы знаете, что такое смерть? Бог свидетель, я бы с радостью помог вам, если б знал, как. Объясните мне. Где вы были эти дни?
— Тише, — прервал его тот, другой, — слушайте!
Рэнсом прислушался. В окружавшем их созвучии шумов появился новый звук. Море сильно волновалось, ветер крепчал. Вдруг Уэстон протянул руку и вцепился в руку Рэнсома.
— Господи! — завопил он. — Рэнсом, Рэнсом, помогите! Нас убьют! Убьют и сунут во тьму! Рэнсом, вы же обещали помочь! Не отдавайте меня им!"