Если говорить о Западном христианстве, это началось там с возникновением Протестантизма, а в общих чертах завершилось во время Тридцатилетней войны (1618-1648), когда католическая Франция победила своих католических соперников, заключив союз с протестантами. Главный духовный результат Тридцатилетней войны состоял в том, что среди подписавших мир не было Папы Римского. С этих пор Папа перестает быть игроком мировой политики и превращается в одну из её фигур (пусть даже ключевых фигур). С этих пор Запад перестает быть христианским по сути и западное Христианство становится лишь одним из идеологических инструментов политики – как внутренней, так и внешней. В наше время это тоже уже никому не надо доказывать.
Примерно такой же процесс протекает и на Востоке. Но здесь есть тонкость, заставляющая бросить более внимательный взгляд на структуру российской власти – противопоставить русскую Монархию и русскую Аристократию. Начиная с Петра Великого русская аристократия ни в чем не отстает от европейской. «Отстают» в этом отношении лишь русские Цари. И в этом главный парадокс и главная трагедия русской истории. Власть русского православного Царя над «своей собственной» аристократией опирается на Православие, и чем смелее Петр и его преемники расшатывает эту основу, тем более неустойчивым становится их Престол. Кажется, к концу XVIII века эта закономерность осознается и в XIX веке мы видим с одной стороны русских Монархов, сознательно опирающихся на Православие, а с другой стороны – вполне европейскую по духу русскую аристократию, которая расшатывает Церковь и общество для того, чтобы расшатать и саму монархию.
Наконец, к 1917 году цель аристократии достигнута – и немедленно обнаруживается её безумие. Оказавшись способной к уничтожению русской монархии, русская аристократия оказывается неспособной управлять страной без монарха. Ведь управление страной в Макиавеллианскую эпоху требует особого искусства, ибо эта эпоха есть эпоха глобализации. Её суть – в решительном сокращении числа суверенных политических элит, управляющих этим миром. Глобализация начинается с Конкисты, с начала XVI века. Европейские политические элиты завоевывают Планету, непрерывно сражаясь при этом между собой за первенство внутри самой Европы. Главный и самый эффективный инструмент этой внутриевропейской борьбы – организация интриг, революций и переворотов. Главное искусство, обеспечивающее победу – умение нанести удар в спину, причем нанести его первым. Но вдруг оказывается, что наша европейская русская аристократия в этой борьбе недостаточно компетентна и обречена на поражение. Россия стремительно превращается из игрока и в фигуру, из ведущей Европейской державы (а на протяжении всего XIX века Россия на равных тягалась с самой Великобританией!) во второсортное милитаристское государство полуазиатского типа, которым Европейские державы умело манипулируют в своей внутренней борьбе. От былой русской славы остался лишь гонор.
Это звучит обидно не только для русской аристократии, но и для самой России. Но по сути ничего удивительного в таком развитии нет. Ибо в эпоху глобализации наверх вышли самые-самые из самых. Проиграли все! Ну, почти все. Наверху остались самые хитрые и подлые, хитрость и подлость которых превосходит любое, самое смелое человеческое воображение. Их удары нельзя парировать, потому что их нельзя предвидеть – человеческое естество неспособно к такому предвидению просто потому, что мешает естественная внутренняя цензура, не допускающая даже мысли, чтобы противник действовал ну насколько расчетливо и подло.
И вот тут возникает крайне важный и интересный вопрос: а за счет чего же держалась Российская Империя раньше? Каким был тот механизм, который давал ей возможность поддерживать устойчивость – более того, побежать! – в борьбе с ТАКИМ противником? И почему этот механизм в какой-то момент дал сбой?
Я полагаю, единственно возможный ответ на этот вопрос – Православие.
Да, в этой страшной, нечеловеческой борьбе умов просто-напросто обречен на поражение тот, кто пытается просчитать ходы противника. Противник явно пользуется какими-то запрещенными приемами, запрещенными самим нашим естеством. Чтобы приблизиться к этому искусству, нужно отречься не только от совести (что сразу понятно), но и от самой человечности как таковой. Этому надо обучать с детства, причем воспитатели сами должны быть такими. И воспитателю, и вслед за ним воспитаннику надо выйти за пределы человеческого естества, причем ещё в раннем детстве. На это способна только аристократия, всецело посвятившая себя и своё потомство идее господства над миром, отринувшая всё человеческое в себе ради этой цели. Людьми должен править тот, кто по сути стал выше людей. Говоря метафорически, не вожак, а пастух. Вожак имеет одно естество со своей стаей, пастух имеет иное естество.
Но есть Бог, который стал человеком, не переставая быть Богом. Есть Человек Иисус Христос, сотворивший небо и землю прежде своего человеческого рождения. Лишь он-то и способен противостоять нечеловеческому уму тех, кто исказил естество человека чтобы стать выше человека. Мы не знаем, где и в какой колбе выводят гомункулусов, способных рулить человечеством так, как это делает современная закулисная элита. Но мы знаем Того, сравнительно с Кем они лишь ничтожные твари, ибо Он изначально не только знает всё, что ни придет им на ум, но более того – Он Сам и определяет, что из задуманного ими у них получится и в какой мере.
Его-то силой Россия и противостояла в этой нечеловеческой (прежде всего интеллектуальной) борьбе. И именно этим объясняется набожность лучших из наших Царей. Они сознавали, что здесь человек бессилен, что здесь только Бог может помочь человеку сохранить в себе человеческое – и при этом ещё и сохранить политическую власть! В этом смысл Православной монархии в эпоху глобализации. Смысл скромный, но требующий сверхъестественных сил: всего лишь, всего лишь остаться человеком, оставаясь на вершинах мировой политики. Это невозможное, немыслимое дело в эпоху, когда по всем фронтам уверенно побеждает Макиавелли.
Остаться человеком, будучи на вершине власти, в ту эпоху, когда что в политической борьбе побеждает тот, кто хитрее, подлее и беспринципнее – это потрясающе сильный вызов. Более того – парадоксальным образом оказывается, что для того, чтобы остаться человеком в таких условиях, надо быть не просто человеком, надо быть очень хорошим и порядочным человеком – и даже святым человеком. Именно здесь путь, которым надо идти, чтобы получить помощь от Бога. В противном случае поражения неизбежны.
Наличие православной монархии в России само по себе было неопровержимым свидетельством бытия Бога. И неслучайно, что мир, утративший это свидетельство, так быстро покатился к своему концу. Ниспровергнув русскую монархию, Революция ниспровергла Православие как идейную силу. Современные потуги православного миссионерства жалки и ничтожны. Бессмысленно пописывать книжечки, организовывать конференции и другими способами множить слова, слова, слова. Ибо Царство Божие не в слове, а в Силе. И обратить человека к вере можно только Знамением. Только Сам Бог может обратить человека, явив Свою силу, засвидетельствовав Своё бытие и Свою любовь к человеку. Православная монархия была таким свидетельством в мировом масштабе, живым и длящимся чудом свидетельства. После её крушения остались лишь свидетельства личные, остались чудеса, которые творит Бог для каждого верующего, ибо без чуда человек не обращается к Богу. Этими чудесами мы и живы в качестве православных.
July 26 2014, 13:05:27 UTC 4 years ago
July 27 2014, 10:35:43 UTC 4 years ago
Мне кажется, иллюстрацией к моей мысли должны служить не столько отдельные эпизоды истории, сколько история России в целом.
Цари (русские так же как иудейские и византийские) много погрешали против Бога, однако Бог сохранял Россию Своим промыслом.
Это более всего заметно не в деталях, а в общем характере нашей истории. Что касается раннего периода, я описал его здесь http://palaman.livejournal.com/50725.html
--- самым успешным из российских правителей была Екатерина Великая, начавшая свою карьеру с поистине макиавеллевского заговора
Мне кажется, XVIII век - не только не лучший, но самый темный век дореволюционной российской истории. После смерти Петра к власти в России пришла элита. Монархи надолго сделались игрушкой в руках аристократов. Начались гонения на Церковь, появились первые мученики, убитые российскими властями, закрывались монастыри. Да, на внешнеполитической арене были большие успехи. Но внутри страны назревал кризис, исподволь подготавливавший революцию 1917 года. Да и во внешней политике, если подумать, результаты были сомнительными: Россия фактически играла за Британию, а не вела самостоятельную политику.
Рука Божия ощущается в том, что самодержавие в России снова окрепло, вернулось с ещё большей силой. Павел был последней жертвой эпохи дворцовых переворотов. А Александр Благословенный смог стать действительно независимым, самодержавным правителем. Время как будто вернулось назад.
Сейчас нам это почти не видно, но мне кажется, что кризис XVIII века был очень глубоким. Априори, Россия должна была сделаться обычной европейской страной, со своей собственной аристократией, полностью контролируемой Британией.
Кому-то должно подуматься, что так, быть может, и лучше было бы для нас всех. Были бы мы сейчас обычной провинцией Европы, типа Чехии. Но я сейчас говорю о явлении силы Божией. Я вижу её в том, что Россия смогла выйти из-под контроля Британии и сделаться опаснейшим её противником.
Православие как Удерживающий Россию
August 4 2014, 23:21:28 UTC 4 years ago