Стали бить его мы больно;
Он исправился совсем.
Стал послушный, богомольный,
Так что любо было всем.
Аполлон Майков
Он исправился совсем.
Стал послушный, богомольный,
Так что любо было всем.
Аполлон Майков
Читая разнообразные газеты, не особо бываешь поражен сообщениям об очередном избиении негра в США. В цивилизованных странах — это явление обычное. Но когда узнаешь о том, что сослуживцы побили менеджера среднего звена Василия Саркизова-Серазини, бываешь поражен до мозга костей.
Били Васю в офисной буфетной, куда он зашел налить себе кипятку из кулера для чаю. Вот прямо у кулера и били. Били двумя отделами: отделом логистики и отделом по работе с должниками. Еще завхоз офисный бил.
Били молча, хотя и пыхтели. Сосредоточенно так били. Сумрачно даже. Нет, убить не стремились, а просто били. Били, как только и могут бить российские офисные работники. Эти пролетарии околоумственного труда, смотрящие по вечерам сериал про психотерапевтов и не могущие уснуть без таблетки снотворного. Неврастеники, короче.
Но не будем к ним, к неврастеникам слишком строги. На них зиждется целая индустрия. Ведь что такое был раньше сумасшедший? Это был ужасный монстр, который, коли его вовремя не прикрутить к кровати и не побить терапевтически палками по голове, мог в своем буйстве покусать не только себя, но и господина околоточного надзирателя в тот момент, когда тот осматривал выгребные ямы во вверенном его попечению околотке. А это плохо, когда сановное лицо и вдруг покусано. Потому буйных предпочитали держать на цепи. Псих был полнокровный, мясистый и опасный.
Но какая польза от этого экономике? Вот какая? Никакой! Круговрашения товаров не происходит, новые пути не открываются, ремесла не устанавливаются. Наоборот, этого буйного еще и кормить надо.
Но прогресс неумолим. Появился дедушка Фрейд, открывший фраппированной публике глаза на то, что все мы безнадежно больны. Нас спасут только души Шарко и порошки с таблетками. И вот уже образ угрюмого психопата стал работать на экономику. Ведь понятные психопаты единичны, но их показ публике увеличивает потребление пилюль чахнущими в городской квартирной пыли неврастениками.
Наибольший эффект для экономики достигается, когда по одному каналу показывают прочувственную сагу о каком-нибудь махровом психе, по другому фильм, а лучше сериал ужасов, а по третьему — бесконечное предание о жизни невропатологов. Если показать просто психопата, такого эффекта не будет — человек просто выключит зомбоящик или переключится на просветительский канал, где голые тети и дяди, потея и ритмично постанывая, показывают населению, как делать «это».
Если же по другому каналу пустить сериал ужасов, то офисный житель вдруг начинает понимать, что в нем тоже живет неукротимый мужик с бензопилой. По вечерам, после работы он начинает заходить в магазин стройинструмента и подолгу стоит у витрины с этими пилами. Увлечение растет, зреет, он начинает сравнивать их технические характеристики, выложенные в интернете. Подбор, понятно, идет по соотношению цены и качества. И вдруг, когда желание купить пилу стало почти необоримым, человек натыкается на сериал про психотерапевтов. Вот оно спасение от напасти!
Как знать, может, вот этот пышущий здоровьем и упитанностью владелец аптечной сети, важно вылезающий из чрева своего разве что не позолоченного «Мерина», христорадствовал бы в переходе метро, прося под котят и одноглазых щенков. А так он всеми почитаем, местами любим и отчасти даже кем-то уважаем. Ради его успеха в жизни уже нужно было придумать неврастению.
И вот эти милые люди, составляющие основу процветания целой отрасли фармацевтической индустрии, лупасили Васю с красивой фамилией Саркизов-Серазини в офисной буфетной между кулером и стойкой, предназначенной играть роль стола при приеме сотрудниками одноразовой лапши и прочих офисных деликатесов, щедро сдобренных глютаматом натрия. И никто, никто из васиного отдела продовольственных товаров не пришел ему на помощь. Заглянут в щелочку, улыбнутся злорадно и дальше идут, якобы по своим делам. А ходили вовсе не на перекур, а посмотреть на васину экзекуцию. Интересно же!
Били Васю не по причине его цветастой фамилии. И вовсе не на почве летнего зноя, когда улицы становятся слишком пыльными, в трамвае не продохнуть от духоты и запаха пота, идущего от сограждан, и целый день мучительно хочется пива. А когда ты добираешься до него, то оно, вдруг обдав тебя теплой пеной из горлышка бутылки, оказывается не нужным. И только вобла, вяленая вобла, застряв костью в небе, напоминает тебе про пустую мечту о пиве.
Нет, Васю били в середине февраля, и сломанный кондиционер вовсе не был причиной коллективного руко-, ного- идаже стулоприкладства, учиненного над ним. Причина побиения Васи лежала в областях высшего порядка. Можно сказать, что Вася пострадал за свое несоответствие ментальной парадигме своего окружения.
Вася нарушил экзистенциальную основу поведения офисного неврастеника — никогда не улыбаться, разве что страдальческой улыбкой смертельно больного. Еще допустимы улыбка злорадства и угодливая улыбочка, сопровождающая нервический смех, обозначающий восхищение шуткам начальства в момент напавшего на это начальство внезапного либерализма. В остальное время офисный неврастеник обязан сохранять хмуро-состредоточенное выражение лица.
Улыбка недопустима! Все видят в ней признак коварства и подвоха. Завхоз Борис Опишков только что обстряпал дело по оборудованию офиса новыми кондеями. Старым-то без году неделя, но он убедил начальство, что новые летом будут охлаждать, а зимою греть. Накинул сверху свои законные тридцать процентов, да еще и старые сдал в зачет новых, с чего тоже срубил деньгу.
И вот, с пасмурным лицом, но поющими на душе птичками идет по коридору, на встречу ему вдруг появляется Вася с сияющей улыбкой, да еще и подмигивает весело. Понятно, что Вася все прознал про негоцию и сейчас идет стучать начальству. Самому генеральному будет про Борисову операцию в лицах и картинах докладывать. В видах карьеризма, понятно.
У завхоза Опешкова сразу сереет лицо, он хватается за сердце, и его прямо со службы в предынфарктном состоянии везут не в Сочи, Крым или на худой конец на Мальдивы, куда он стремился всей душой попасть с юной нимфой, а в реанимацию. Да еще и кладут поначалу в коридоре, но с капельницей. И как после этого смотреть на поступок Василия, на его провоцирующие отрицательные эмоции задор и улыбку? Разве не сволочь?
Или случай с Юрием Ферапонтовым из отдела логистики. Прилично живущий холостяк с двухкомнатной квартирой, всегда хорошо одет и у него ко всему еще есть машина, на которой вечером каждой пятницы ездит на дачу в садоводстве, где посреди болот и комаров деятельно набирается здоровья. А по вторникам и четвергам Юра вместе с одной дамочкой посещает по абонементу финтес-клуб, где качает пресс и прочие мышцы.
По средам с другой очаровательной нимфой он ходит на лекции в обществе «Знание», где ему рассказывают про полеты на Марс, внеземные цивилизации и происки империализма. Недавно они слушали лекцию про венерические заболевания. Нимфа сидела с отвисшим ртом, а Юра много из нее законспектировал. Короче, вносит посильно культуру в свой быт, облагораживает ее.
Понедельник же посвящен у Юры разнообразию мироощущения — срыву вишенок и клубничек, как он сам это счастливо называет. То есть Юра — человек с устойчивой жизненной позицией и размеренным бытом. Атом общества, можно сказать.
Сидит оный Юрий в обед в кафешке около офиса, прожевывает в артистической позе, положа ногу на ногу, кекс размеров необычайных, радуясь, что сумел обтяпать договор с откатом с транспортной конторой, а тут входит Вася и ослепляет его белоснежной улыбкой. Юрий поперхивается кофе и кексом, и его опять-таки увозят в тот же больничный коридор, куда увозили Опешкова. Там эскулапы извлекают ему кекс, застрявший в дыхательном горле, и делают промывание желудка и кишечника.
Человек мечтал, что завтра пойдет открывать золотой вклад в банке, шелестя перед завлекательной операционисткой, пусть и небольшой, но горкою дензнаков, с вероятной перспективой провести в ее обществе вечер понедельника, а ему, пардон, клистир вставили.
Службисты отдела по работе с должниками, эти суровые мастера напустить по телефону страху на неплательщика, и вовсе обходили Васю стороной, помятуя, как прошлый начальник их отдела после встречи с ним, чуть не выпрыгнул из окна. Увидеть Васю было у них очень, очень плохой приметой.
Если же говорить о женской половине офиса, то Вася был причиной не одной девичьей трагедии. Увидев его улыбку, они понимали ее однозначно: даром они записались сегодня к парикмахеру и напрасно купили это платье. Комизм же полный, какая тут удача на личном фронте.
Самым безобидным результатом встречи коллег с васиной улыбкой была лихорадочная проверка ширинки и попытка заглянуть себе за плечо. Некоторые также ощупывали и зад брюк на предмет их целостности. Один сотрудник отдела бытовой химии делал это так активно, что брюки в итоге лопнули. Этим авторитет Васи как терминатора, сеющего своей улыбкой разрушение и хаос, был укреплен неимоверно.
Самое страшное, что у Васи стали появляться последователи. В основном из юных, еще не успевших стать закаленными неврастениками, кадров. А это уже подкоп под мерное течение офисной жизни. Тут и до любимого начальства дойти может, и жди тогда кары тяжкой и неотвратимой.
Ведь любимое и, что важно, любящее начальство благомысленно полагает, что только люди с пасмурными, а лучше несчастными лицами, могут плодотворно работать на него. Все несчастны, а значит, все при деле, ибо труд на начальство, по мнению самого начальства, счастья приносить никак не может. Начальство знает это крепко, ибо само к себе на роботу в здравом уме и трезвой памяти пошло бы, когда уж совсем жрать нечего будет. На начальство могут горбатиться тайные и явные имбецилы, психопаты, обычно причисляемые к аутистам, на худой конец, неврастеники. А кто-нибудь видел неврастеника со счастливой улыбкой? Я не видел!
От человека же с улыбкой на лице жди беды. Такой просто обязан творить нечто нехорошее. Он же не просто так улыбается, он своим видом нагло показывает, что вертел он начальство на всех приборах сразу. Очень вероятно, что он лямзит по тихому деньги из кассы. Вполне может быть, что и инфу конкурентам сливает. И не только им. Он еще, наверное, и в налоговую попутно стучит. Самое меньшее, на что, по мнению начальства, способен человек с улыбкой: рукоблудить втихаря у монитора и гадить протестно мимо унитаза.
Но главный ужас в том, что он может устраивать пятиминутные оргии с секретаршей начальника в подсобке, прямо посреди швабр, ведер и тому подобных инструментов. Начальство, в принципе, тоже человек, и многое может простить. Он тоже после офисного корпоратива может забрести в женскую уборную и там обмочить весь пол у умывальника, часто не снимая при этом штанов. Но вот покушения на секретарскую честь никакой начальник как честный человек простить не может. Кому же хочется ходить по офису с рогами, чтобы все, завидя тебя, пунцовели и давили ехидную улыбку? Да и воспитывать потом тайком от любимой жены охламона, который вполне вероятно не твой, перспектива не из приятных.
Удаление улыбчивого смутьяна просто необходимо, ибо коли за дело возьмется начальство, оно ведь просто так не остановится. Впав в состояние паранойи, оно устроит проверки и навскрывает такое, что потом половине офиса будут полгода сниться счастливые сны про утюг и паяльник. Появятся фобии, возникнет устойчивое желание сдать пустую пивную тару в библиотеку. Кого-то бросит жена, а кого-то покинет любовница на другом конце города.
Потому били Васю основательно. Даже не били, а приносили жертву подземным силам, что покровительствую миру наживы и чистогана. Приносили жертву во имя сохранения установившегося миропорядка.
Вполне вероятно, что Вася мог попасть в тот же больничный коридор, где побывали завхоз Опешков и менеджер Ферапонтов. Все к тому и шло, особенно, когда дело дошло до стульев, но васины терзания были остановлены появлением в буфетной отважного пожарного инспектора Михаила Тимофеевича, что совершал инспекцию офисной противопожарной гигиены в сопровождении горячо любящего его офисного начальства.
Неустрашимый огнеборец, увидя картину васиного жертвоприношения, сглотнул слюну и попятился назад, после чего, указуя мясистым большим пальцем правой руки на побоище, вопросил обожающее его начальство:
— А это у вас что?
Начальство почтительно икнуло и одним ему ведомым образом оттащило противопожарного бойца от дверного проема, захлопнув при этом дверку. Впрочем, через пару секунд дверка приоткрылась, и показался грозящий начальственный кулак.
История умалчивает о том, как пришел в себя потрясенный пожароохранитель Михаил Тимофеевич, но человек он во всех смыслах положительный, и туго знающий с какого места нужно стричь овцу. А остригши очередную овцу или барана, он как добрый семьянин никогда не забывает о своей козочке, то есть жене, принося ей от прибытков гостинец — платочек, сумочку, а то и колечко.
Однажды, совершив инспекцию гипермаркета, Михаил Тимофеевич, подъезжая на тяжко груженом разнообразной пожертвованной ему деликатесной снедью внедорожнике, увидел обувной магазин. Увидел и решил купить жене туфли, ибо вез он не только натуральный оброк, но и тугую котлету денег. А деньги, как известно, сподвигают человека на добрые дела в отношении домашних.
Оставил он внедорожник на газоне и сразу ровным строевым шагом бравого офицера вошел в магазин и неумолимо подошел к продавщицы. И тут же за ним встала дама, что, очевидно, хотела у продавщицы что-то спросить, как только та освободится от Михаила Тимофеевича.
— Мне нужны дамские туфли тридцать восьмого размера, — сказал по-офицерски прямо Михаил Тимофеевич.
— Вот выбирайте, — отозвалась продавщица, глядя на даму рядом с пламенным огнеборцем.
— Да не буду я мерить! — заявила возмущенно дама.
— Ну, почему же? — удивилась продавщица. — Вот вам стульчик, вот вам ложка...
— Да не буду я у вас ничего мерить! — возопила возмущенно дама. — Что вы ко мне привязались?!
Прокричав последние слова, дама с пунцовым от возмущения лицом прямо-таки выбежала из магазина. Продавщица только пожала плечами и довольно саркастически взглянула на Михаила Тимофеевича. И тут Михаил Тимофеевич, с нескрываемым удивлением наблюдавший эту сцену вдруг сказал:
— В самом деле, а чего это вы к даме-то привязались? Эта дама мне вообще не знакома, я своей жене туфли покупаю, а она дома сейчас сидит — я только что с ней по телефону говорил.
Вот такая во всех смыслах причудливая и духовно-наставительная для пылкого юношества история произошла с отважным огнеборцем Михаилом Тимофеевичем.
June 7 2013, 07:44:22 UTC 6 years ago
June 7 2013, 13:05:18 UTC 6 years ago
June 10 2013, 06:51:13 UTC 6 years ago
June 10 2013, 09:07:11 UTC 6 years ago
June 10 2013, 10:14:17 UTC 6 years ago
June 10 2013, 10:17:47 UTC 6 years ago
June 7 2013, 10:44:19 UTC 6 years ago
Нельзя же так, мон шер:)))))
Описание офисных нравов выше всех похвал:))))
June 7 2013, 13:05:50 UTC 6 years ago
Спасибо!!! :)))
June 7 2013, 13:39:40 UTC 6 years ago
June 7 2013, 13:42:04 UTC 6 years ago
June 7 2013, 13:42:25 UTC 6 years ago
Меткое наблюдение! А я думал, что я один, видя смотрящего на меня с улыбкой человека... эээ... то есть, неважно. :)))
June 7 2013, 13:51:59 UTC 6 years ago
June 7 2013, 13:47:51 UTC 6 years ago
June 7 2013, 18:34:02 UTC 6 years ago
July 22 2013, 06:21:25 UTC 6 years ago
July 22 2013, 06:37:29 UTC 6 years ago