Поговорим о приправах. Или Слово о Пастернаке

Вы никогда не пробовали в строках такого типа заменять имена?

Предлагаю Вам свою конъюнктуру.

Поэзия действительного статского советника Козьмы Петровича Пруткова учит слушать и слышать стих, учит полной самоотдаче не только поэта, но и его читателя. Стихи его высокопревосходительства завораживают и заколдовывают, мы не замечаем в них прозаизмов и приземлённости. Метафора в его стихах поэтически непредсказуема, ибо не связана традиционностью и представлениями о “поэтичности” тех или иных понятий, тем и эмоций. Она как бы отделяется, создаёт свой мир, летит в свободном полёте. В его поэзии играют молнии, – молнии неожиданные, озаряющие, но и нестрашные, ибо они именно ”играют” и дразнят воображение.

ЧЕРВЯК И ПОПАДЬЯ

Басня

Однажды к попадье заполз червяк за шею;
И вот его достать велит она лакею.
Слуга стал шарить попадью…
«Но что ты делаешь?!» — «Я червяка давлю».
Ах, если уж залез к тебе червяк за шею,
Сама его дави, а не давай лакею.

Вы не находите, что ваш уровень аргументации крайне слаб?

Эмоции, а тем более экзальтация, плохой советчик. Гитлер тоже все на эмоцию давил.

Почитайте поэму Мятлева "Сенсации и замечания госпожи Курдюковой", которая вся разобрана на цитаты, встречающиеся и в современной литературе, поймете, что такое настоящая поэзия. Впрочем, Мятлев не вписывался в коммунистический канон, и если "Серебряному веку" еще удалось протиснуться с помощью Блока, то Мятлева в СССР издавали крайне мало.

Вот и получается, что выдающийся поэт Мятлев практически не знаком современному русскому читателю, а, пусть и крепкий, но вторичный Пастернак знаком.

И потом, разве нельзя опять-таки все тоже самое, что сказали Вы, сказать про К. П. Пруткова?

Мне нравится умение Козьмы Петровича найти совершенно неожиданные сравнения.Такие яркие.Точные.

РАЗНИЦА ВКУСОВ*

Басня

Казалось бы, ну как не знать
Иль не слыхать
Старинного присловья,
Что спор о вкусах — пустословье?
Однако ж раз, в какой-то праздник,
Случилось так, что с дедом за столом,
В собрании гостей большом,
О вкусах начал спор его же внук, проказник,
Старик, разгорячась, сказал среди обеда:
«Щенок! тебе ль порочить деда?
Ты молод: все тебе и редька и свинина;
Глотаешь в день десяток дынь;
Тебе и горький хрен — малина,
А мне и бланманже — полынь!»
Читатель! в мире так устроено издавна:
Мы разнимся в судьбе:
Во вкусах и подавно;
Я это басней пояснил тебе.
С ума ты сходишь от Берлина;
Мне ж больше нравится Медынь.
Тебе, дружок, и горький хрен — малина,
А мне и бланманже — полынь.

Согласитесь, про Пруткова это можно сказать даже с большим основанием. У него именно яркие и точные образы. Куда ярче, чем у Пастернака.

Белокурые девушки из снега - это бабы-снеговухи. Мы их зимой лепим с детьми.



Вступать в какие-либо отношения с бабами-снеговухами, во-первых, противно естеству, а во-вторых, опасно для здоровья - можно воспаление легких заработать.

Что касается Пастернака, он же ведь не в пустыне, он же существовал в некоем культурно-историческом континууме. Ведь так?

А теперь сравните его вышеприведенные Вами стихи с тем, что писал другой поэт, Александр Николаевич Романов, шире известный как Е.И.В. Государь Император Александр II Николаевич Освободитель.

Берем его знаменитую басню "Червяк и попадья", что он опубликовал, скрывшись за маскою Козьмы Пруткова. Я позволю себе напомнить ее еще раз:

ЧЕРВЯК И ПОПАДЬЯ

Басня

Однажды к попадье заполз червяк за шею;
И вот его достать велит она лакею.
Слуга стал шарить попадью…
«Но что ты делаешь?!» — «Я червяка давлю».
Ах, если уж залез к тебе червяк за шею,
Сама его дави, а не давай лакею.

Что зрим мы здесь? А зрим мы личность незаурядную, недюжинную личность, явленную в яркости образа, его неожиданности, что даже, чего уж скрывать, фраппирует неподготовленного к августейшей стилистике читателя. При этом и l'essence de la profession поэта четка соблюдена. Стих крепок. Имеем просто шедевр. Без всякой натужной исповедальности, ложной искренности.

Видно, что автор привык повелевать, но при этом, не ждет слепого подчинения, а обращается к разуму читателя, и не только к разуму, но и к чувству, показывая, сколь нелепыми могут быть подобные "попадьи"...

А что в том стихе, что привели Вы мы видим, кроме неких намеков на странные, даже противоестественные предпочтения автора? Стих вял, жеманен, напыщенно исповедален, т.е. ложен с самого начала.

Если Его Величество предельно откровенен с читателем, не стремится заискивать перед ним, то Пастернак хочет понравится читателю... Согласитесь, в этом есть что-то извращенное, когда мужчина жеманничает. Ведь так?

И что вырастает из почитательниц Пастернака в итоге? А вырастает в итоге весьма неприятное явление - гражданка, ждущая прЫнца... Добро, если у нее хватит ума вовремя остановится, а если нет? В итоге получаем ДБД (духовно богатых дам), сидящих одиноко под фотографической репродукцией картины "Незнакомка", собирающих т.н. сухие букеты, а также посещающие литературные встречи с одной только целью заманить в свою уже подвядшие сети какого-нибудь мотылька.

Вот и получается, что один поэт, хоть и деспот по должности, но на поверку Освободитель и в памяти народной, да и как поэт, сдирающий ложные покровы с мозговых извилин читателя, а другой - духовный охмуряла, посыпающий мозги панировочными сухарями, а некоторым и жарящий эти самые мозги.

Согласитесь, фигура Пастернака заслуживает не только порицания, но и всяческого осуждения.

Вы часом не состоите в секте пастернакистов каких-то, например, восьмого дня. А то с такой силой меня убеждаете, что этот средненький поэт чуть ли не гений, что я даже начал подозревать, что Вы окончили ускоренные курсы проповедниц веры в Пастернака. Скажите, Вы ненароком в электричках не ходите, раздавая нравоучительные книжки с его стихами и цитатами?

А то уже до такого дошли, что даже страшно. Еще немного и куннилинвистика какая начнется. У меня тут журнал приличный, не предназначен для описания причудливых фантазий на темы поз и мест, порой возникающих в душевном мраке собирательниц зимних букетов и их духовных наставников.