Наткнулся на весьма занятный пассаж: «У всех стран свои недостатки, и я не могу извинить Англию, но все же я не буду так обвинять свою страну, будто она хуже других. Фламандцы и немцы больше прочих предаются пьянству. Итальянцы склонны мстить за несправедливость с помощью убийств и грешат столь ужасными способами, что их и назвать нельзя... Французы подвержены яростной безрассудности и желанию вмешиваться во все по поводу и без. Испанцы наделены невыносимой гордыней и презрением ко всем другим. У португальцев слишком много суеверной религиозности и простодушия. Шотландцы склонны к хвастовству и лжи. Англичане чаще выказывают обжорство, чем гостеприимство, а еще они любят совершать грабежи, чтобы показать свою отвагу, и измены, из желания новшеств».
Прочитанное произвело на меня такой эффект, что полдня говорил пафосно, взволнованно и непонятно. Ходил строем и скандировал лозунги и приветствия. Резко вздымал и опускал атлетические руки, вооруженные флажками.
Сама природа ликовала вместе со мною: прекратили лаять соседские собаки, из-за туч выглянуло солнце, отразившись в пушистом снегу бесконечными мириадами алмазов. И даже вечнозеленые насильники в НЛО, пролетавшие в этот момент над нашими краями, совершив какую-то совсем уж умопомрачительную эволюцию, с шумом, треском и инопланетным матом раскирдакали свою тарелочку в ближайшем лесочке.
Надо же! Я всю жизнь думал, что в обжорстве, грабежах и изменах сокрыто нечто плохое, а оказывается, что это весьма достойные и даже благородные занятия! Более того, таковые практики свидетельствуют о несомненной инновационности той личности, которая этим практикам предается.
Обязательно напишу про это в Госдуму и в Сколково, а то что-то тормозятся у нас эти самые инновации с модернизацией. В наносумерках, можно сказать, живем. Колесу молимся. Нужен мощный импульс. Вот предадимся посильным грабежам и предательствам, сразу у нас новые технологии заведутся, пути опять же торговые откроются, и настанут времена изобильные и тучные.
Булки маковые прямо с неба падать начнут, устилая просторы Отечества нашего вместо снега. А мы по булкам этим ходить гордо будем. Даже под ноги смотреть не будем. Так и будем продавать иноземцам всяким за великую деньгу потоптанные булки. Угу. Немцам там, французам, другим каким народам. А они нам будут полновесною монетою платить и кланяться в пояс, благодаря нас, что не забываем мы об их сиротстве. Платить и кланяться. А мы только пуще прежнего будем грабежам, обжорству да изменам предаваться. И настанет у нас Золотой век. Да что там Золотой, бери выше – Платиновый!
Мысль о положительной близости Платинового века так потрясла все мое существо, что я тут же, бросив ходить строем и скандировать лозунги, решился заняться изменами. Даже пару соседок с наиболее завлекательными достоинствами наметил. Мысленно я уже совершал изменнические подвиги, страстно карабкаясь по стенам в самые желанные будуары округи.
В мечтах моих кривая рождаемости неукротимо вздымала вверх, понуждая местное начальство, хватаясь за голову, поставить на поток строительство яслей, детских садов и школ, а изобилие рогового сырья со всей очевидностью приводило к возникновению у нас косторезного промысла, да что там промысла, целой индустрии.
И вот уже жадные толпы многоязыких купцов устремлялись в наш город, надувая звонкою монетою карманы не только мастерового люда, но и прочих добропорядочных шаромыжников. Мое буйное воображение уже рисовало картины строительства пятизвездочных отелей, международных бизнес-центров, аэропорта и даже монорельсовой дороги. Казалось, еще немного и таки настанет Платиновый век альковной инновации…
Обаче, помянув об авторитетности супруги моей, решил с этим делом несколько повременить. Кто его знает, как она к этой инновационной технологии отнесется? Нужно, полагаю, как-то передовую общественность подготовить. Движение какое исподволь проспонсировать что ли? Прогрессистское какое-нибудь. Прямо даже не знаю…
Решил, коль жена к изменническим практикам не готова, заняться грабежами. Я уже видел себя в черной романтической полумаске Зорро, кудлатом бараньем треухе, валенках и тулупе, отважно выходящим с дубиною на большую дорогу, берущим неумолимою дланью свою мрачную дань с проезжающего по оной дороге купечества, да и просто шаталого по разным нуждам бестолкового народу. И народ этот, обуянный страхом, отдавал мне не только последнюю копейку, но и исподнее, трусливо, смешно и вприпрыжку убегая в ночную даль, стыдливо зажав кулаком естество свое.
И уже я скачу на удалом вороном жеребце вслед за «Сапсаном», стреляя на полном скаку в машиниста из маузера столь невероятных размеров, что пули от оного размером ничуть не меньше воробья. Да что там воробья, скворца, не меньше. И «Сапсан», прервав свой удалой бег, тормозит, и я врываюсь в вагоны в папахе, кожанке, перепоясанный крест накрест пулеметными лентами, в синих с кожаным подшивом бриджах и ярко начищенных кавалерийских сапогах. И дико вращая в разные стороны глазами, кричу, стреляя в верх из своего чудо-маузера:
– Сдавайте добро, гады!
И тут же орда моих подручных и приживал, вооруженная мешками, баулами, корзинами и лукошками, торопливо топоча ножками, с диким свистом и улюлюканьем бежит по вагонам, а испуганные бездельники с возможностями проворно скидывают им свои ноутбуки, АйФоны, АйПады, швейцарские часы, колье-серьги-броши и прочие кольца, сдают рубли и иную валюту. Наконец, сбор дани окончен, и «Сапсан» трогается с места, да несется так проворно, что вмиг доезжает до Понаехаловки. Оно и понятно – везти-то в два раза меньше нужно.
А мы веселые и беспечные с задорными песнями и шутками возвращаемся домой, где аккуратно сепарируем рубли и прочие деньги от иной добычи. Деньгу я складываю в подвал и чулан, а все остальное, подобно настоящим казакам дуваним на ярмарках в обществе соблазнительных и игривых кокоток.
И вот, когда уже дом полная чаша, когда уже и в подпол не спустишься, даже дверь в него не закроешь, столь деньгами разных стран набит, когда доллары уже сквозь половые доски в первый этаж полезли, приходит весточка, что из губернского граду наряжен особый полк, извести нас вконец, что из Питера на всех парах прибывает бронепоезд, а из Нерезиновой, сверкая блеском стали, идет танковая колонна. И мы, собрав монатки, уходим в леса. И я даю каждому парабеллум. И уже разбит врагами инноваций наш боевой отряд. И я, отстреливаясь, ухожу за кордон, таща за веревочку, детские алюминиевые саночки, груженые стокилограммовым мешком, под завязку набитым пятисотевровыми банкнотами…
Последнее показалось мне несколько печальным и отчасти грустным. Настолько печальным, что я даже всплакнул ненароком, сняв батистовым платочком, заботливо наодеколоненным моею супругою, скупую мужскую слезу. Уж так мне жалостливо стало, когда вообразил, как я израненный, в тулупе и валенках тащу по покрытому цветущими одуванчиками лугу эти саночки. Даже пошел на кухню и накапал себе стакан валерианки. И эта инновация не подходит.
Делать нечего, пришлось заниматься обжорными практиками – нужно же инновации в стране поддержать! Одел зипун и полез в погреб. Сев у бочки с квашеною капустою, взял тазик со студнем и стал из оного извлекать пласты сего дивного кушанья, сваренного накануне женою. Обильно мазал сарептскою горчицею и хреном «Вырви глаз», который готовлю сам. Ел вдумчиво, в промежутках вкусно икая. Запивал рябиновою настоечкой, наливая ее в граненный стакан, созданный по проекту великой скульпторши Веры Игнатьевны Мухиной.
Выев тазик, решил разнообразить трапезу консервированными домашними перцами и салом домашнего посолу. Съел баночку, и пласт сала. Плавно перешел на коньяк. Чуть поскучав, увидел копченого леща. Его тоже съел, запив двумя стаканами самогона настоянного на анисовом семени и лимонных корках. И в тот момент, когда уже хотел переходить к десерту, то есть к квашенной с брусникою капусте, позвонил телефон.
Звонил соседушка Евграф Поликарпыч. Наш великий водочный магнат и благотворитель. Звал на небольшой банкет на две персоны обмыть обновку – бюст какого-то римского императора без головы. Евграф Поликарпыч у нас коллекционер искусств всяческих и спонсор женского ансамбля песни пляски. Как вернулся, не помню, помню только, что шлялись по улице таская императорский бюст в авоське. Потом нас в лес почему-то занесло. Обаче выбрались. И императора не потеряли, что удивительно.
А Евграф Поликарпыч важный собиратель. Прямо Третьяков какой-то местный. Он на Италию и Рим запавший. Ездит туда раз пять в год, шляется по всяким тамошним деревням, хлам всякий скупает. Вот летом тоже ездил, привез оттудова какую-то уж совсем почерневшую картину, пейзаж не пейзаж, портрет не портрет, может, даже фривольное нечто – итальянцы, они до сладенького раньше падки были. В общем, знатная картина. Продавец Евграф Поликарпычу так и сказал, что картина эпохи Ренессанса. Вакханалия, мол, там изображена. Во как!
Вот привез он эту картину, да и отдал реставратору, чтоб тот ему картину эту, значит, почистил, да в божеский вид привел. Мол, он это фриволите в гостиной повесить хочет, пусть, мол, гости дорогие амурными страстными сценами себе глаз ублажают да страсти распаляют. Две недели проходит, и вот звонит ему реставратор и таким опасливым голосом говорит:
– Верхний пейзаж я смыл, вместе с ним сползла и картина эпохи Возрождения. Из-под нее показался портрет Муссолини. Продолжать работу или уже хватит?
Вот такая весьма нравоучительная для пылкого юношества история произошла с меценатом и собирателем искусств Евграф Поликарпычем.
December 5 2010, 08:54:35 UTC 8 years ago
December 5 2010, 18:07:47 UTC 8 years ago
December 5 2010, 10:28:42 UTC 8 years ago
December 5 2010, 18:08:13 UTC 8 years ago
December 5 2010, 18:33:25 UTC 8 years ago
всплескивая руками
December 5 2010, 18:39:08 UTC 8 years ago
Смущенно для непонятливых актеров
December 5 2010, 19:15:54 UTC 8 years ago
Эмоциональная я дама очень! Вам понятно теперь?:)
потупя взоры долу
December 5 2010, 19:20:16 UTC 8 years ago
Re: потупя взоры долу
December 5 2010, 19:32:14 UTC 8 years ago
Взор то и поднять можно) Я Ваши истории всегда с интересом читаю)))
Вот "голую" правдивую инфу читать гораздо тяжелей(
канканируя с визгом по избе
December 5 2010, 19:34:02 UTC 8 years ago
пытаясь изобразть то же самое
December 5 2010, 19:57:10 UTC 8 years ago
по моему я это уже Вам говорила...разве нет?:)
December 5 2010, 17:58:16 UTC 8 years ago
December 5 2010, 18:07:26 UTC 8 years ago
Кстати, это знаменитый ритор и член Тайного Совета (Privy council), составил The Arte of Rhetorique.