Я люблю ходить на почту. Там тетеньки со скверным характером и трудною судьбою в неопрятных, испачканных коричневым сургучом одеждах делают нужное людям дело – выдают посылки, бандероли, письма и иную корреспонденцию, что приходит к людям. Тетеньки очень эти не любят, когда их называешь «женщина» или «дама». Попробуй так назвать, и тут же услышишь в ответ раздраженное:
– Какая я вам дама?
К почтовым тетенькам нужно обращаться не иначе, как «девушка». Они от этого млеют и могут даже выдать бандероль, что выдать нельзя, ибо гражданка, что заведует выдачей посылок и бандеролей болеет.
Второе, что не любят делать эти тетеньки – носить почту по ящикам «Для писем и газет». Удивительным образом бесплатная рекламная газета, отпечатанная в губернском городочке накануне вечером, утором уже лежит в моем почтовом ящике, а обычная газета добирается до тебя дня два.
Приходишь, конечно, вопрошаешь:
– От чего так, яхонтовые?
– Вы всякую херню выписываете, а нам ходить! – тут же слышишь ответ грузной «девушки» со следами всех пороков на лице.
Потому за журналами хожу сам. Хожу по наитию, повинуясь во многом теллурическим токам. Токи меня почти не обманывают, и я прихожу ровно в день, когда неспешный развозчик доставляет мои журналы в наш местный приют почтовой гоньбы.
Как-то раз радостно вернувшийся домой с «Monatsschrift für philosophische und psychologische Forschungen in Wissenschaft, Kunst, und Religion» под мышкою сел читать его, читал-читал, да и уснул. Приснилось, будто я эмигрировал, да не просто так, а в Самарканд. С чего вдруг в Самарканд, не знаю. Город, конечно, любопытный, но местность эту не представляю совершенно, а население мнится так и вовсе в тумане некоем. Тем не менее, эмигрировал.
Хожу по городу, вникаю в обстановку, устанавливаю контакт с аборигенами. Кругом народ ходит в ватных халатах, подвязанных цветастыми платками, бараньих шапках и в шароварах. Я тоже так хожу. Даже, как показалось, важно одет, ибо на каждом шагу мне кланяются с улыбкой и почтением и агой величают, уважают, значит. А это приятно, когда тебя, пусть и по ошибке, но принимают за достойного человека.
Долго ли, коротко, а добрался до тамошнего базару. Что сказать? Абрузы и дыни видал там превеликие. Еще урюка кучи. Ну, и прочего всего изрядно. Только хотел прицениться и дыню купить, как вдруг прозвучал гудок, не гудок, а что-то типа трубного звука.
Тут все покупатели куда-то заспешили, а продавцы стали споро сворачивать торговлю. Спрашиваю, что за несусветица такая, ведь на рынке при входе написано, что рынок до семи работает, а сейчас и половины нету. Не приехал ли какой падишах часом, вопрошаю.
А мне в ответ:
– В семь вечера по телевизору будут кино про Штирлица показывать, восемнадцатый сезон, двадцать пятая серия.
– Во, – думаю, – чудеса какие. Надо и мне на это диво взглянуть. На восемнадцать сезонов растянуть умудрились.
Поспешил домой. Только вошел, сразу телевизор включил, а там уже фильм распочался. Вначале, как и положено, название киностудии и фильма. «Узбекфильм», «Неуловимые приключения Штирлица». Песню кто-то за кадром про мгновения поет. Угу. Голосом Кобзона, но на узбекском. Может, и сам Кобзон. Написали ему на бумажке русскими буквами узбекские слова, вот он и спел.
Титры прошли, пошло действие. Ставка Гитлера. По ней ходят нацисты. В ватных парчовых халатах и бараньих шапках. У всех на руках повязки со свастикой. Штирлиц сбоку с портфелем стоит, почему-то без шапки и в очках, но в халате.
Открылась бронированная дверь, и вошел толстый бай в бархатном халате разнообразно вышитом золотой нитью. Я сразу понял, что это Геринг. В кожаном плаще, смахивающем больше на халат, пришел Гиммлер. На нем были не шаровары, а черные кожаные брюки, на ногах были не бархатные тапочки или сапоги в гармошку, а туфли с длинными и острыми носками. Наконец, пришел Гитлер в огромной чалме, украшенной «Железным крестом». Все встали во фрунт, вскинули руку в нацистском приветствии и хором прокричали:
– Ассалям алейкюм, Гитлер-Ага!
Тут я проснулся. Проснулся и впал в печаль, ибо отчетливо осознал, как много потерял, не досмотрев этот фильм до конца. Вероятно, я достиг бы сатори, и мне открылись тайны мироздания, во мне поселилось бы умение видеть красоту мира, не теряя здравомыслия и рассудка. А может, я стал бы понимать язык телевизионных комментаторов, начал нести людям радость, а хорошеньким девушкам любовь.
А так во мне живет скептицизм, копошится, бегает внутри меня, оставляя птичьими лапками свой ментальный след: есть, есть, подходит, еще галочка, еще… Все ключи к дверям известны и знакомы заранее, да и двери все тоже – стоят обшарпанные от времени, скрывая за собой привычные пейзажи. А так хочется найти ключик от незнакомой, не открытой не только тобой, но и никем другим двери, даже дверочки, даже дверусеньки.
За такой дверью обязательно должно быть что-то разудалое – там задорные феминистки с очаровательными формами, сбросившие вместе с одеждами остатки стеснения и своих странных идей, спонтанно проявляют добро ко мне любимому. Я, конечно, тоже не отстаю – варю уху из акульих плавников, засовывая перед самым окончанием готовки обгорелое полено, добавляя при этом: «Для духа».
Радость обладания непознанным и предвкушение новых открытий – вот что я жажду всею душою. А общество, считая, что у меня жар и грипп, подсовывает мне «Кагоцел», в чьем названии уже сокрыты клещевой энцефалит и бычий цепень. Оно и понятно: никому нет дела до одинокого искателя истины, у всех кризис среднего возраста, все заняты, подобно ослику Иа, самокопанием – роются в своем содержимом из слежавшейся ваты и притворяющихся мертвыми колонии мелких насекомых, ищут что-то в себе. Наконец находят. Угу. Бумажную бирочку с надписью: «Quality Control #13809547». Найдут и успокаиваются – смысл жизни найден.
Вот школьники смысл жизни не ищут. Они тупо ищут в интернете порнушку. И что удивительно, он ее находят. Даже со школьных компьютеров. Правда, интернет-тайнознатцы, говорят, что это школьные уборщицы в ночное время шалят. Угу. Как только садится солнце, баба Дуня с бабой Клавой бросают свои швабры и предаются интернет-разврату. Подпольная сеть ночных интернет-притонов «Школьная уборщица» ждет вас!
Мне вообще кажется, что все зло в этом мире от уборщиц. Они составляют некое тайное общество, окутавшее своими невидимыми щупальцами весь земной шар. Окутали и плетут заговоры и интриги. Делают, прикрывшись половыми тряпками и халатами, свое грязное дело, короче. Один крайне упитанный старец, поедая солянку и страшно водя бровями над ложкой, поведал мне тайну, что вся сила уборщиц в чайном грибе.
Чайный гриб полезен, молчалив и загадочен. Он не требует выгула и регулярной кормежки дорогостоящей едой. Хорошо подрощенный гриб выглядит монументально и способен украсить собой любое помещение. Если устроить ферму по выращиванию этого гриба, можно иметь неплохие деньги, продавая его по сходной цене адептам чайно-грибной религии на спонтанном базарчике, примкнувшем к конечной остановке троллейбусов.
Мне жутко нравится ходить на такие базарчики, фланировать там, словно древний китайский император, что разворачивая или сворачивая расписанный бабочками веер, отправлял на казнь или миловал тысячи безропотных своих подданных. Вообще на этих мини-базарчиках можно купить все или почти все. От дешевых стереофонических унитазов до золоченых груш на осине. Там можно купить аннигилятор всего живого, замаскированный под обычный электрочайник. В его инструкции так прямо и сказано: «Использовать только в закрытом помещении», – а это значит, что коли, заперев дверь на ключ и занавесив окна, оставить открытой решетку вентиляции и включить этот прибор, то все погибнут.
Еще видел чудо-кофеварку, что продавал гражданин с печатью многих странствований в самые отдаленные глубины космоса. Непередаваемый запах ракетного топлива, идущий изо рта космолетчика, ясно говорил, что он только что приземлился и страстно желал вернуться назад.
– Зачем продаешь? – спросил я космопроходца, прицениваясь к товару.
– Да вот, – смущенно улыбнулся исследователь подсознания, ¬– хотели выпить капучино, а случайно вызвали из нее дух Геббельса.
– И что? – спросил я несколько фраппировано.
– Пришлось налить, – ответил, детски улыбаясь, первопроходец.
Но больше всего я люблю покупать в таких местах книги. Какие только книги там можно купить! Такие, что обычному человеку и вообразить сложно. Например: «Коноплеводство Средневолжского края» 1931 года издания. Очень такая зовущая на выполнение директив партии книжка, доложу я вам.
Еще купил книжку про Альфреда Нобеля и его премию. Оказывается, математикам премия не вручается, потому что его жена крутила шашни с математиком. Это известие настолько потрясло меня, что, решив глубже исследовать это природное явление, стал наводить дополнительные справки. Каково же было мое удивление, когда я выяснил, что нобелевских премий нет также по педагогике, архитектуре, музыке, и список этот можно продолжить. Вот мужик-то попал!
Зато другой мужик, мой приятель, видный баблонавт Виктор Данилович тоже чуть не попал. История весьма поучительна для пылкого юношества.
Поехал он как-то на Новый год со своим десятилетним сынишкой в Финляндию, в город, где есть аквапарк, чтоб, значит, и зимы вдохнуть полной грудью, да и накупаться вдоволь. И вот пошли они в этот аквапарк первый раз. Купаются, ныряют и даже фыркают от удовольствия.
А была в этом аквапарке такая труба типа горки. В эту трубу залезаешь и скатываешься внутри нее прямо в бассейн, получая массу удовольствия. Труба черная, ну то есть абсолютно черная, словно антрацит, и блестящая.
Вот они и решили эту массу удовольствия от черной трубы тоже получить. А чем они остальных хуже? Чуток постояли в очереди, наконец, и до них дело дошло. Первым на разведку Виктор Данилович сынка отправил. Стоит, ждет, когда отпрыск из трубы в бассейн вылетит.
Только сынок что-то не вылетает. Полминуты проходит, не вылетает, минута прошла, а сынка в бассейне нету. Публика, понятно, заволновалась. Да и сам Виктор Данилыч места себе не находит – сынок в трубе застрял, это вам не шутка! Кабы необычайной толстости был, еще понять можно, а тут вполне обычный пацаненок, а застрял.
Стали кликать служителя. Служитель вначале не поверил, но таки направил стопы своя к трубе, обаче дойти не успел. На третьей минуте сынок Виктора Даниловича сам вылез, при том вылез в то отверстие, что и влезал в эту трубу. Вылез и говорит дрожащим голосом:
– Уй, папа, ты не представляешь, как там страшно!
Вот такая во всех смыслах нравоучительна и полная глубокой наставительности для пылкого юношества история приключилась с видным баблонавтом Виктором Даниловичем и его сыном в финском аквапарке.
July 25 2012, 10:20:46 UTC 7 years ago
про тетенек на почте - доставило особое удовольствие! )))
July 25 2012, 10:48:11 UTC 7 years ago
July 25 2012, 16:32:16 UTC 7 years ago
July 26 2012, 06:46:53 UTC 7 years ago
July 25 2012, 16:22:46 UTC 7 years ago
July 25 2012, 10:39:58 UTC 7 years ago
July 25 2012, 16:23:01 UTC 7 years ago
July 25 2012, 17:44:58 UTC 7 years ago
July 25 2012, 17:46:01 UTC 7 years ago
July 25 2012, 17:49:56 UTC 7 years ago
July 25 2012, 17:59:19 UTC 7 years ago Edited: July 25 2012, 18:00:35 UTC
July 25 2012, 18:02:03 UTC 7 years ago
Ну ладно, раз в месяц Вы за этим журналом на почту шпацирн, а ещё за чем? )))
July 25 2012, 18:04:38 UTC 7 years ago
July 25 2012, 18:07:21 UTC 7 years ago
July 25 2012, 18:08:50 UTC 7 years ago
July 25 2012, 10:40:01 UTC 7 years ago
July 25 2012, 16:24:02 UTC 7 years ago
July 25 2012, 13:53:10 UTC 7 years ago
July 25 2012, 16:25:05 UTC 7 years ago
Мы тоже всегда изливаем обильные потоки слез, когда слушаем эту историю.
July 25 2012, 14:09:55 UTC 7 years ago
Прекрасно!
July 25 2012, 16:25:41 UTC 7 years ago
July 25 2012, 15:02:37 UTC 7 years ago
Уборщицы Вам всё-таки не простят.
July 25 2012, 16:26:15 UTC 7 years ago
July 25 2012, 20:18:15 UTC 7 years ago
July 25 2012, 20:19:57 UTC 7 years ago
July 25 2012, 20:25:25 UTC 7 years ago
July 26 2012, 02:04:32 UTC 7 years ago
А ребенок, бедный. И как же он вверх-то лез, по этой "чОрной - чОрной" трубе. Она же скользкая должна быть. У страха не только глаза велики, но и надпочечники, что адреналин вырабатывают.
July 26 2012, 02:38:41 UTC 7 years ago
July 26 2012, 07:58:35 UTC 7 years ago
July 26 2012, 10:25:12 UTC 7 years ago