philtrius (philtrius) wrote,
philtrius
philtrius

Category:

* * *

Попробую отвѣтить на вопросъ Иванова-Петрова. Или скорѣе не отвѣтить, это ремарка на поляхъ.
Любая наша дѣятельность и полезна, и вредна для общества. Если мы предполагаемъ, что общество движется къ нѣкоторой вершинѣ, а потомъ къ упадку и гибели, то до опредѣленнаго момента въ среднемъ наше усиліе скорѣе полезно, чѣмъ вредно, потомъ наоборотъ. Но платятъ намъ все равно за вредоносный аспектъ нашей дѣятельности (и средняя оплата растетъ къ моменту упадка, когда общество становится богаче).
Tags: pensieri
5
Это слишком произвольно. Тогда уж вернее будет "наша деятельность важно для какой-то части общества, и вредна для другой". Тогда платят нам не за вредность, а за поддержку другой части.
Дистинкціи можно завести куда угодно. Полезна сейчасъ, вредна въ перспективѣ, полезна въ какомъ-то одномъ отношеніи и вредна въ другомъ, для однихъ полезна тѣмъ и вредна этимъ, для другихъ съ точностью до наоборотъ. Я хотѣлъ бы какъ разъ снять всѣ дистинкціи.
Я хотел сказать именно о вашем утверждении.

Вы будете возражать, если я стану говорить о государстве Россия или русском общества. Поэтому возьмём более простой случай - классический университет. Вы скажете, наука идёт к упадку, подразумевая под этим упадок такого института науки как "классический университет". А раз к упадку, то научная деятельность в среднем вредносна, за это и платят.

На самом деле наука не завязана обязательно на какой-то определённый институт. Поэтому научная деятельность может быть очень полезна для того, что формируется за пределами "классического университета". Вот за эту полезность и платят.
Физикѣ платятъ за производство оружія, что съ моралистической точки зрѣнія скорѣе вредно. Что же касается научной дѣятельности, то она полезна (пока по крайней мѣрѣ) для физическаго здоровья и долголѣтія, вредна для спасенія души и для нравственности, воспитывая человѣка-потребителя. Но увеличеніе продолжительности жизни и вообще медицинскіе успѣхи вредны своими демографическими послѣдствіями. Картина столь многогранна и сложна, что нюансы нужно убирать радикально. Идемъ въ гору, значитъ, приносимъ пользу, катимся подъ гору - вредимъ.
Как бы ребёнка не выплеснуть. Тогда можно что угодно обосновать - и вверх, и вниз.
Здѣсь можно договориться по одному вопросу (можно и не договориться, конечно): что считать расцвѣтомъ, что упадкомъ. Въ другихъ случаяхъ договариваться придется по столькимъ вопросамъ, что это завѣдомо невозможно: мнѣ вотъ кажется, что моя дѣятельность по изученію старой школы полезна для общества и что священники очень важны для его нравственнаго здоровья, кто-то захочетъ удавить моей кишкой послѣдняго попа. А общество само по себѣ не критерій.
"Здѣсь можно договориться по одному вопросу (можно и не договориться, конечно): что считать расцвѣтомъ, что упадкомъ." - то есть вы хотите сказать, что вы можете предложить такую основу, такое определение расцвета и упадка, что она может быть примлема большинством (это и значит - договориться). Так предложите. Я, наверно, пропустил такое определение, не видел ещё.
Нѣтъ, сейчасъ принести пользу обществу разработкой модели расчета пользы обществу я не готовъ. Я скорѣе воспользовался бы собственной, субъективной, и въ исключительно личныхъ цѣляхъ.
В паре с pensieri хорошо бы зашла ironia. Ведь если gravemente, то деятельность, направленная на раскол общества, сепарацию и сегрегацию, безусловно вредна для общества в целом.
Зато никакая дѣятельность такъ не способствуетъ расколу общества, какъ направленная на поддержаніе его единства.
Загадками говорите. Впрочем, восток - дело тонкое, а вот запад донельзя прагматичен.
«...Народное образование играет решающую роль в войне... когда пруссаки побили австрийцев, то это была победа прусского учителя над австрийским школьным учителем»
Угу. Въ 1805 г. французскій школьный учитель побилъ русскаго, въ 1812 русскій французскаго, въ 1807 г. французскій прусскаго, въ 1871 г. прусскій французскаго, въ 1918 г. французскій прусскаго, и такъ до сихъ поръ другъ друга бьютъ.
В 1918 г. прусский учитель побил бы французского (в 1914 вообще-то, в течение нескольких дней...), если бы не привходящие обстоятельства, которые всем известны.
... но ход Вашей мысли мне нравится.
Пользу человек должен прежде всего приносить самому себе, а остальное – уж извините, как мама с папой воспитали, как генотип с фенотипом лягут...
И когда обчество лезет в этот тонкий механизм своими немытыми лапами ...
... у И-П понятно о чём ...
Боюсь, что привходящія обстоятельства всегда (или по крайней мѣрѣ почти всегда) сильнѣе учителя.
В случае с прусским учителем – увы, да...
но это не значит, что "прусский учитель не должен" – всё-таки что-то у него да получается...
Нет ли тут переклички у И-П
- с вопросами от героев чеховских пиес )?
Не знаю. Къ Чехову я не обращался уже лѣтъ тридцать, не помню, какіе тамъ вопросы.
Трофимов. Человечество идет вперед, совершенствуя свои силы. Все, что недосягаемо для него теперь, когда-нибудь станет близким, понятным, только вот надо работать, помогать всеми силами тем, кто ищет истину. У нас, в России, работают пока очень немногие. Громадное большинство той интеллигенции, какую я знаю, ничего не ищет, ничего не делает и к труду пока не способно. Называют себя интеллигенцией, а прислуге говорят «ты», с мужиками обращаются, как с животными, учатся плохо, серьезно ничего не читают, ровно ничего не делают, о науках только говорят, в искусстве понимают мало. Все серьезны, у всех строгие лица, все говорят только о важном, философствуют, а между тем у всех на глазах рабочие едят отвратительно, спят без подушек, по тридцати, по сорока в одной комнате, везде клопы, смрад, сырость, нравственная нечистота… И, очевидно, все хорошие разговоры у нас для того только, чтобы отвести глаза себе и другим. Укажите мне, где у нас ясли, о которых говорят так много и часто, где читальни? О них только в романах пишут, на деле же их нет совсем. Есть только грязь, пошлость, азиатчина… Я боюсь и не люблю очень серьезных физиономий, боюсь серьезных разговоров. Лучше помолчим!
К вершине, а потом к упадку и гибели - звучит как-то слишком детерминистски. Мне больше по душе последовательность правильных или неправильных свободных выборов.
Это превратное понимание общества. В той ситуации, например, обществом был И-П, и тётеньке (вместе с государством) следовало бы расшибиться, да хоть чем помочь ему - для их же, тётенькиной и государственной, польз.
Всё это ошибочные представления – Ваше, тётенькино, И-П-ское.
Помогать государство должно лишь слабым и убогим.
На самом деле это ошибочное интеллигентское представление, что "помогать нужно гениям, бездарность сама пробьётся".
У нас же была ситуация, когда г-во помогало гениям...
... а потом ввинчивало в грязь – "ну мы же тебе помогаем, ты же должен..."
В нормальном государстве кому и в какой мере помогать решали бы однокашники и сокурсники ИП и Ф.
Помогать нужно тем, от кого ожидаемая отдача больше - учёным в первую очередь. Сирым и убогим будет только лучше.
А правильное понимание общества продемонстрировала Маргарет Тетчер в своём знаменитом парадоксальном высказывании: "нет никакого общества".
Я на самом деле никакой не правый, но мне оно нравится.
"Чего ни хватишься, ничего нет!"