Два кусочка изъ Плутарха.
Выждавъ немного, Киней продолжалъ: «А что мы будемъ дѣлать, царь, когда завладѣемъ Италіей?» Не разгадавъ еще, куда онъ клонитъ, Пирръ отвѣчалъ: «Совсѣмъ рядомъ лежитъ Сицилія, цвѣтущій и многолюдный островъ, она простираетъ къ намъ руки, и взять ее ничего не стоитъ: вѣдь теперь, послѣ смерти Агаѳокла, тамъ все охвачено возстаніемъ и въ городахъ безначаліе и буйство вожаковъ толпы». «Что же, это справедливо, — продолжалъ Киней. — Значитъ, взявъ Сицилію, мы закончимъ походъ?» Но Пирръ возразилъ: «Если богъ пошлетъ намъ успѣхъ и побѣду, это будетъ только приступомъ къ великимъ дѣламъ. Какъ же намъ не пойти на Африку, на Карѳагенъ, если до нихъ оттуда рукой подать? Вѣдь Агаѳоклъ, тайкомъ ускользнувъ изъ Сиракузъ и переправившись съ ничтожнымъ флотомъ черезъ море, чуть было ихъ не захватилъ! А если мы ими овладѣемъ, Никакой врагъ, нынѣ оскорбляющій насъ, не въ силахъ будетъ намъ сопротивляться, — не такъ ли?». «Такъ, — отвѣчалъ Киней. — Ясно, что съ такими силами можно будетъ и вернуть Македонію, и упрочить власть надъ Греціей. Но когда все это сбудется, что мы тогда станемъ дѣлать?» И Пирръ сказалъ съ улыбкой: «Будетъ у насъ, почтеннѣйшій, полный досугъ, ежедневные пиры и пріятныя бесѣды». Тутъ Киней прервалъ его, спросивъ: «Что же мѣшаетъ намъ теперь, если захотимъ, пировать и на досугѣ бесѣдовать другъ съ другомъ? Вѣдь у насъ и такъ есть уже то, чего мы стремимся достичь цѣной многихъ лишеній, опасностей и обильнаго кровопролитія и ради чего намъ придется самимъ испытать и причинить другимъ множество бѣдствій».
Самъ Архимедъ считалъ сооруженіе машинъ занятіемъ, не заслуживающимъ ни трудовъ, ни вниманія; большинство ихъ появилось на свѣтъ какъ бы попутно, въ видѣ забавъ геометріи, и то лишь потому, что царь Гіеронъ изъ честолюбія убѣдилъ Архимеда хоть ненадолго отвлечь свое искусство отъ умозрѣній и, обративъ его на вещи осязаемыя, въ какой-то мѣрѣ воплотить свою мысль, соединить ее съ повседневными нуждами и такимъ образомъ сдѣлать болѣе ясной и зримой для большинства людей.
Возвращаясь къ темѣ ненависти технарей къ гуманитаріямъ, долженъ сказать, что это — завихреніе вокругъ проблемы средствъ и цѣлей жизни. Техника — пусть сложное и совершенное, но средство для жизни, а чтеніе Горація — цѣль оной, и даже когда цѣль унижается тѣмъ, что гуманитарій не готовитъ изданіе Горація, а пишетъ диссертацію о руководящей роли партіи въ поэзіи Маяковского… Кстати, познаніе природы — тоже цѣль жизни, и техническая — антиплатоновская — логика привела къ тому, что цѣль превратилась въ средство для средства.
November 8 2018, 04:05:56 UTC 8 months ago
И мiръ существовать
November 8 2018, 05:43:03 UTC 8 months ago
November 8 2018, 05:51:59 UTC 8 months ago
November 8 2018, 09:54:57 UTC 8 months ago
November 9 2018, 05:48:12 UTC 8 months ago
November 8 2018, 07:36:03 UTC 8 months ago
November 8 2018, 10:17:56 UTC 8 months ago
November 8 2018, 10:29:28 UTC 8 months ago
November 8 2018, 12:06:50 UTC 8 months ago
все мы очень любимнередко случается, когда душа черствеет в погоне за пользой.November 8 2018, 12:38:14 UTC 8 months ago
November 8 2018, 14:52:22 UTC 8 months ago
Тут вы лукавите, как мне кажется. Для многих адептов истмата, освещающих политику партии, диссертации были именно техникой, осознаннаым средством достижения хорошей жизни, при этом цель была получить партийный паек и дачу.
Да что партийцы, Шедровицкий тот же на Школе злословья прямо сказал, что в философы пошел, чтобы на стремных работах не работать.
November 9 2018, 06:26:12 UTC 8 months ago Edited: November 9 2018, 06:27:55 UTC