philtrius (philtrius) wrote,
philtrius
philtrius

Рыцарь Торвальдъ здѣсь предлагаетъ обсудить проблему чтенiя какъ наркотика. Мнѣ хотѣлось бы отбросить послѣднее, поскольку «наркотически» я уже ничего не читаю — если и читалъ, то стихи въ юности, но, кажется, характеръ процесса все равно не описывался даннымъ понятiемъ.
Особенность моя личная заключается въ томъ, что я — знакомясь съ произведенiями того жанра, который нынѣ невозможенъ, а именно эпическаго, и переводя «исторiю римской литературы» М. фонъ Альбрехта — усвоилъ себѣ литературныя представленiя и пристрастiя, окончательно уничтоженныя въ эпоху романтизма. Романъ для меня — маргинально-развлекательный жанръ, и Тургеневъ съ Толстымъ раздражаютъ нежеланiемъ считаться съ этимъ фактомъ. Какъ разъ законны (но не интересны) для меня всякiя Маринины съ Донцовыми — онѣ сидятъ на томъ мѣстѣ, на коемъ имъ положено.
Соотвѣтственно «изящную словесность» болѣе-менѣе современнаго разлива мнѣ читать трудно. Все это кажется «неправильнымъ», ненужнымъ. Я предпочитаю книги по исторiи, изящно написанныя, художественнымъ произведенiямъ въ прозѣ; но, поскольку ученые и философы въ основномъ забыли о своемъ долгѣ, то и ихъ читать не всегда прiятно. Потому приходится заниматься старой поэзiей.
Tags: pensieri, ссылки
А я, представляешь, стихи читать практически не могу...

Уж не знаю, в силу чего. Слушать - да, но визуально воспринимается с огромным трудом.

В противовес, многое из прозы никоим образом не должно зачитываться вслух - пропадает волшебный эффект...
Въ античности, кстати, чтенiе про себя было столь же экзотическимъ, какъ сейчасъ воспрiятiе музыки черезъ чтенiе нотъ.
Правда, это заставляетъ и текстъ выстраивать иначе. Онъ долженъ «звучать».
А относительно второй реплики — могу только повторить свои старые комплименты. У себя твоему присутствiю всегда радъ.
У рыцарствующего Торвальда ничего писать не стану... там эстеты и ценители, а посему - своеобразный калашный ряд, где с кое-каким рылом не место.

Но я свое "рыло" не променяю и его не стыжусь.
Т.е. плутовской и рыцарский роман по сути ничем не отличаются?
Не сталъ бы этого утверждать, поскольку не владѣю матерiаломъ. Думаю все-таки, что это «высокая» и «низкая» разновидности жанра, который самъ на первенство не претендуетъ.
Понятно... А либертенный роман? Как к нему относитесь? Я имею в виду "Заблуждения ума и сердца" - другие не читал или не помню... И к нравоучительному типа "Манон"?
Да! Другие либертенные - Лакло и "Жак-фаталист"... Мне ужасно нравятся: по-моему, всё-таки хорошие книжки...
Это — въ лучшемъ случаѣ — казусъ Апулея. Съ эпосомъ у французовъ получалось плохо; Генрiада не содержитъ драматизма и на фонѣ древнихъ и итальянцевъ — сугубо вторична. Франсiада — въ еще большей степени. Нравоучительные романы есть и у Хераскова; но врядъ ли они могутъ конкурировать съ «Россiадой» — не по качеству, а по высотѣ замысла и возможному престижу. Точно такъ же и въ школахъ будутъ читать охотно Цицерона, а Апулея не читать, хотя онъ и нравоучительный подъ видомъ забавнаго.
а Гоголь?
Гоголь — уже постромантическая эпоха. Но и онъ «Мертвыя души» называлъ поэмой — а не романомъ. И на романъ онѣ мало похожи.
Да, чтение может быть наркотиком- занимает время, успокаивает.
Думаю, не стоит определять место романа в жанровой иерархии в соответствии с античными представлениями. После исчезновения риторики роман и новелла стали жанрами, наиболее полно воплощающими принцип художественной прозы как таковой, т.е. прозаической речи как искусства. Уже в Италии Ренессанса образцом для прозаика, аналогом Цицерона для пишущих по-латыни, был Бокаччо, а не историки и философы.
Кроме того, значение каждого жанра всё же зависит от того, в расцвете он или в запустении. Античность не создала ни одного великого романа, а относительно нового времени этого сказать нельзя со времён "Дон-Кихота".
Метафорически можно сказать, что для Вас наркотиком является старая поэзия и хорошие книги по истории :) Остается только определить, наркотиком какой силы и длительности :)
А что Вы думаете о М. Л. Гаспарове как стилисте? Некоторые достойные люди называют его одним из лучших прозаиков XX века...
Онъ пишетъ всегда умно, тонко, съ мыслью и со вкусомъ, но вотъ «одинъ изъ величайшихъ прозаиковъ»… Не знаю.