philtrius (philtrius) wrote,
philtrius
philtrius

Claud. Ruf. II, 20–22:
Everso iuvat orbe mori; solacia leto
exitium commune dabit nec territus ante
discedam: cum luce simul linquenda potestas.
Прiятно [будетъ] умереть въ гибели всего міра; общая смерть станетъ утѣшенiемъ въ моей собственной, и я въ страхѣ не уйду раньше: и жизнь, и власть пусть кончатся одновременно.
Это мѣсто у Клавдiана подозрительно напоминаетъ конецъ сумароковскаго «Дмитрiя»: Ахъ если бы со мной погибла вся вселенна!
Вотъ интересно, есть ли тутъ связь? И какая? Въ прямую я не очень вѣрю, но Руфинъ могъ вполнѣ оказать очень большое влiянiе на образъ театральнаго злодѣя…
Tags: philologica, Сумароковъ
параллели к Димитрию надо искать в первую очередь у Шекспира, которым эта строка, согласитесь, отдает.
для меня самъ вопросъ стоитъ иначе: я не пишу комментарiй къ Сумарокову, сiе скорѣе ваше officium. Есть эта связь или нѣтъ?
И прямая или косвенная?
через Шекспира, который, как известно читал всех античных авторов :)
Хорошо. А гдѣ аналогичное мѣсто у Шекспира?
И было ли оно доступно Сумарокову?
не знаю, еще не нашел :) да, было. "Полный" французский перевод Шекспира был главной европейской драматической новинкой в тот момент, когда Сумароков начинал сочинять трагедии, он оставался под впечатлением и про Димитрия прямо писал, мол, "покажу России настоящего Шекспира". Но самое удивительное в другом: документально засвидетельствовано, что Сумароков брал на руки имевшийся в академической библиотеке экземпляр одного из первых и важнейших английских изданий Шекспира. Что он с ним делал, не очень ясно, но он и Пиндара, впрочем, в оригинале брал.
Спасибо, очень любопытно. А относительно Пиндара у меня версiя — въ подражанiе Петраркѣ, державшему для изученiя древнегреческаго подъ подушкой Гомера.
Я тоже хотела сказать про Шекспира, но про него уже сказали до меня :-))).
Мне кажется, что у Сумарокова смысл несколько иной: я (губитель и мучитель), умирая от собственной руки (т.е. совершая окончательный и бесповоротный акт самомучительства и завершая тем самым свою жизнь, в которой я больше всего и всех мучил и самого себя), жалею только о том, что не в силах сделать гибель абсолютной, погубив всю вселенную. А тогда получается общность скорее на уровне "общего места", нет?
Для того чтобы говорить объ общемъ мѣстѣ, нужно его выловить и зафиксировать. Это не къ тому, что Вы не правы, а къ тому, что слишкомъ велико въ данной области наше суммарное (и, увы, почти неизбѣжное) невѣжество. Для эпоса я постарался дать — безъ комментарiевъ — исторiю общихъ мѣстъ.
ka_o вѣдь говоритъ ровно то, что я и предполагалъ. Но мнѣ нужно конкретное мѣсто. А Дмитрiй у Сумарокова не очень похожъ на шекспировскихъ злодѣевъ — онъ только произноситъ здлодѣйскiя формулы, но не дѣйствуетъ.
Нѣсколько иной смыслъ — IMHO обязательный атрибутъ реминисценцiи. Будь она полностью тождественна по смыслу и по контексту, она теряетъ всю привлекательность. Хороша тонкая игра параллелизма и контраста.
О связи "Димитрия" с Шекспиром говорил сам Сумароков (ранее переложивший "Гамлета", опираясь на фр. переделку Лапласа): "О трагедии новой многое написал бы я, да почта уйдет. Эта трагедия покажет России Шекспира; но я ее изодрать намерен" (Письмо Г.В.Козицкому от 25.02.1770 // Письма русских писателей XVIII века. Л.: Наука, 1980. С. 133). Стенник полагает (не знаю, насколько его мнение оригинально), что образцом для Самозванца был шекспиров Ричард III (Стенник Ю.В. Сумароков-драматург // Сумароков А.П. Драматические сочинения. Л.: Искусство, 1990. С. 18). Однако сходной реплики в "Ричарде" нет.

Кстати, после Сумарокова отмеченный Вами мотив, похоже, стал в рус. трагедии весьма употребительным. Ср., напр., у Княжнина ("Росслав", 1784):

Христиерн:
Почто не возмогу в сей час во гневе яром
весь город истребить одним моим ударом!

Однако подобные высказывания вкладываются не только в уста "злодеев". Ср. другой модус данного мотива в "Сумбеке" С.Н.Глинки (1806):

Сумбека:
Пусть рушится весь мир и на меня падет,
Ничто меня в боязнь теперь не приведет.
Довольны ль, небеса, Сумбекиным терпеньем?
<...>
Османа нет! - и к вам я жалоб не пошлю!
Мой рок пришел! Но я пред ним не содрогаюсь:
В пределы смертные с восторгом устремляюсь!
У первой реплики Сумбеки, кажется, другой классическiй источникъ: Hor. carm. III, 3, 7–8 (если соскользнетъ на него сломанный міръ — обломки погребутъ его безтрепетнымъ). Кстати, мы читали съ Николаемъ Алексѣевичемъ Ѳедоровымъ эту оду въ день смерти Сахарова.
Sen. Med. 426 sqq. (говорит Медея): Sola est quies,
mecum ruina cuncta si video obruta:
mecum omnia abeat. Trahere, cum pereas, libet.

Помню, что когда я прочел это, то подумал о Сумарокове; но затем заглянул в комментарий покойного Косты и увидел множество параллелей - не только античных, но и из английской поэзии XVII-XVIII в. (был ли там Шекспир, сейчас уже сказать не могу). К сожалению, на Google Books он в snippet-формате, так что уточнить сумею только после праздников, когда откроются библиотеки.
Простите, abeant.
Спасибо, это какъ разъ то, что я хотѣлъ услышать. Вообще же шутка во вполнѣ еврипидовскомъ (онъ же шекспировскiй — ka_o правъ) — вкусѣ.
Но интересно знать исторiю топоса. Онъ только трагически-театральный?
Кстати, что Вы скажете объ исторiи съ ТѲТ ( здѣсь и здѣсь)?
Истории не знаю совсем (в СПб слухи из М не доходят) - ни подоплеки, ни последствий; ТФТ видел один раз в жизни, не читал и не слышал ни разу; поэтому этический, тактический и прочие аспекты ситуации (которые затрагиваются в комментариях к Вашему посту) обсуждать не готов. Что касается существа дела, то Ваш отзыв прочел с удовольствием и чувством солидарности, а автореферат после него читать уже не стал: приводимые Вами цитаты говорят сами за себя.
Относительно сплетенъ оно, можетъ, и хорошо, но ТѲТ — человѣкъ не безобидный, и я хотѣлъ бы, чтобъ въ СПб. ее цѣнили по заслугамъ и талантамъ, а не выше оныхъ. При встрѣчѣ объясню свои мотивы.
Кстати, довольно забавно: бои за традицiонное пониманiе классической филологiи приходится вести со старшимъ поколѣнiемъ. Вы прекрасно помните перекличку отзывовъ Чистяковой и моего на Вашей собственной защитѣ, а мнѣ приходилось отбиваться на моей отъ Нахова. Вотъ и теперь — диссертацiя весьма модернистична и вписывается въ эссеистику новой волны (хотя ея собственные психологическiе авторитеты устарѣли).