philtrius (philtrius) wrote,
philtrius
philtrius

Много буквъ

Не даю ссылку на информацiонный поводъ, но всѣмъ заинтересованнымъ понятно, о какомъ документѣ идетъ рѣчь. Его подписали въ томъ числѣ люди, къ которымъ я отношусь съ огромнымъ уваженiемъ. Но въ данномъ случаѣ я съ ними вовсе не солидаренъ. А по какой причинѣ, тому слѣдуютъ пункты.

Сначала объ авторскомъ правѣ какъ таковомъ. Попытки его ограниченiя или пренебреженiя имъ — ненавистный мнѣ «лѣвый» подходъ къ жизни (да можно и снять кавычки). Мы работаемъ для себя и своихъ близкихъ, а не для абстрактнаго человѣчества; для того, чтобъ наши дѣти обладали лучшими стартовыми возможностями, нежели дѣти хуже работающаго сосѣда; соцiальное неравенство — та цѣна, которую приходится платить за качество и интенсивность общественнаго труда. Исторически авторъ былъ въ загнанномъ положенiи, издатель — въ благопрiятномъ; такъ что съ этой точки зрѣнiя развитiе авторскаго права было въ интересахъ именно автора. Но съ точки зрѣнiя разума и справедливости хронологическiе ограниченiя авторскаго права — примѣрно то же самое, какъ если бы мы потребовали отъ потомковъ отдать черезъ 50 или сколько тамъ лѣтъ находящiеся въ ихъ собственности заводы и художественныя коллекцiи. Даже больше того, специфика литературнаго труда какъ ремесла предполагаетъ тотъ фактъ, что по-настоящему оно даетъ прибыль только послѣ смерти (кому повезетъ); и я не понимаю, почему на пушкинскихъ произведенiяхъ должно наживаться совѣтское государство (оно долговъ Пушкина не платило и его при жизни не субсидировало), или издатели, а не правнуки и праправнуки.
Безусловно, для авторскаго права нужны ограничители. Я бы выдѣлилъ такiе:
1. Наслѣдники не имѣютъ права запрещать изданiе трудовъ своего предка.
2. Для популярнаго автора должны быть въ наличiи дешевыя изданiя.
3. Если сбыту содѣйствуютъ факторы, зависимые отъ государства (напр., авторъ включенъ въ школьную программу), государство вправѣ пользоваться частью доходовъ.
4. Должны учитываться привходящiя обстоятельства (напр., если кто-то субсидировалъ автора при жизни, какъ николаевское правительство — Пушкина и Гоголя).
Понимаю, что употребленныя у меня слова не суть юридическiя понятiя, но не вижу ничего невозможнаго въ томъ, чтобы описать эти вещи на юридическомъ языкѣ.
Теперь — къ самому письму. Меня непрiятно рѣзанула такая вещь.
Вотъ цитата: А это врядъ ли соответствуетъ авторской волѣ. Парадоксальность ситуацiи состоитъ въ томъ, что цензурированiю (а иначе мы не можемъ описать процессъ изъятiя стиховъ изъ обращенiя) подвергся авторъ, которому именно совѣтская цензура не давала пробиться къ слушателю и читателю. Опасаясь исковъ РАО, мы не станемъ приводить полного текста пѣсни Александра Аркадьевича „Мы не хуже Горацiя“, но Вы, конечно, помните, что въ ней ни слова не говорится о взиманiи авторскихъ отчисленiй съ владѣльцевъ магнитофоновъ „Яуза“ и пишущихъ машинокъ „Эрика“. Кто именно и по какимъ статьямъ этихъ владѣльцевъ тогда преслѣдовалъ — мы съ Вами тоже хорошо помнимъ.
Ну зачѣмъ же путать Божiй даръ съ яичницей? Вычитывать авторскую волю изъ фигуръ умолчанiя — подходъ нефилологическiй. Если бы Галичъ захотѣлъ отказаться отъ авторскихъ правъ, у него была такая возможность; ничье законодательство не запрещаетъ заниматься благотворительностью, въ т. ч. и въ общую пользу. Написанiе неподцензурныхъ текстовъ можетъ быть коммерческимъ ходомъ (какъ у ранняго Пушкина — эти тексты, распространяясь въ спискахъ, прибавляютъ популярности, а популярность способствуетъ продажѣ оффицiально опубликованныхъ произведенiй). Протестовать противъ этого можно, но тогда, пожалуйста, встаньте на улицѣ и раздавайте прохожимъ родовое и благопрiобрѣтенное имущество. Почему бы по умолчанiю не предположить того же для Галича (съ поправками на реалiи его времени, учетъ посмертнаго бытiя текста и т. п.). Это предположенiе ничуть не болѣе резонно, чѣмъ то, которое я подвергъ критикѣ, но оно, по крайней мѣрѣ, не ущемляетъ интересы ни его, ни его наслѣдниковъ. Если же такого желанiя нѣтъ, то откуда стремленiе распоряжаться чужимъ, да еще столь слабо защитимымъ, какъ литературная собственность? Впрочемъ, моего максималистскаго подхода тоже за образецъ брать не надо; достаточно уважать дѣйствующее авторское право.

Ну и, конечно же, если хотите, отфренживайте.
Tags: pensieri
Мне очень близка Ваша позиция и я несколько раз говорил похожие (не столь убедительно сформулированные) слова в дискуссиях по поводу прав на тексты Введенского, в частности. Т.е. мои симпатии и эмоции исключительно на стороне тех, кому вчинен иск, а коллективный анекдотический истец мне крайне неприятен, но почтения к воле покойного автора это не отменяет.
Спасибо.
Я, какъ Вы понимаете, противъ Рутенiи ничего не имѣю и ущерба ея интересамъ не хочу. Но линiю защиты выбралъ бы другую — виноваты, бѣсъ попуталъ, мы уже исправились и больше такъ не будемъ.
Еще лучше было бы мировое соглашение с наследницей, на что я очень надеюсь.
Ну, мирового-то соглашения, увы не будет, кажется :(. А по поводу позиции уважаемого хозяина этого журнала и Вашей (если я правильно понял), я бы вот что заметил: если ее исповедовать, вообще никто ничего не сможет сделать, ведь так? Крайний пример: пьяный дяденька в ресторане, затянувший "Подмосковные вечера" будет принужден тут же платить деньги потомкам Соловьева-Седого и кому еще? Будь моя воля, я бы авторское право в таком виде, как сейчас есть (для наследников), совсем бы отменил. Понимаю, что моя позиция имеет свои серьезные изъяны, просто хотелось ее Вам и хозяину журнала разъяснить.
пьяный дяденька в ресторане, затянувший "Подмосковные вечера" будет принужден тут же платить деньги потомкам Соловьева-Седого и кому еще?
Да, я понимаю Вашу позицию и отношусь к ней с почтением. Но мне кажется, что для большинства сочинителей (как об этом написано выше) благополучие потомков важнее интересов всеобщего блага. Конечно, здесь есть психологические и ситуационные тонкости (кому хочется солидарности с запретителем и охранителем!), но в том, что наследники заеденных советской властью сочинителей могут питаться плодами их трудов, мне видится большая справедливость и я не могу роптать против нее. А что касается "Подмосковных вечеров" - за столько дерьма приходится вынужденно платить (мне тошно думать о том, что отравление Литвиненко, условно говоря, отчасти оплачено моими налогами), что на этом фоне отчисления наследникам для меня немного меркнут. Жалко денег - не буду петь в ресторане:)
Простите за занудство и остановИте, если надоест, но данный случай всё-таки еще и особый. Речь идет (как Вы, конечно, лучше меня знаете) об использовании текста уж настолько специфическом, что дальше некуда. Я бы, пожалуй, не стал с пеной у рта зщащищать некоторые другие гм-гм проекты оплачивателя "Рутении", но уж этот сайт, который, как Вы тоже знаете, ничего не приносит и приносить не может... Если продолжать выдвигать гипотетические правила вслед за хозяином этого журнала, то правило - "на цитирование в научных текстах копирайт не распространяется" должно быть первым из первых. Позвольте еще два слова о Введенском. Беда ведь была не в том, что наследник через покойного Гл. требовал денег, беда была в том, что тексты Вв. не выходили (и не выходят, кстати). Если бы Глоцер вел такую же политику, при этом выпустив Введенского хотя бы такой же сборничек, как выпустил Хармса, то был бы совсем другой разговор. А так: я кричу про непрофессионализм (подлинный или мнимый - думаю, скорее мнимый) всех других издателей и комментаторов, а сам выкакиваю в год по чайной ложке.
Да понимаю! Если б шла речь о гипотетическом пиратском издании ныне здравствующего сочинителя, то и в тонкости вдаваться бы не пришлось и все были бы единодушны, а так - конечно, чорт в деталях и я очень надеюсь на то, что по итогам суда "Рутения" и причастные к ней лица не понесут материального ущерба. Но ведь мысль изворотлива и как только (и если) будет сделана специальная оговорка про вывод учебных книг из-под общей юрисдикции, как сразу начнут пачками печатать Акунина под грифом "учебник", так что бедняга не наплачется (ср. Ольдекоповского двуязычного Пушкина). Про Введенского - да, моя позиция шаткая и слабая, но для меня соображения общественного блага не приоритетны, когда речь идет о чужой воле и собственности.
Мне интересно говорить об этом, но я прошу тайм-аут, т.к. иду ненадолго спать.
Зачем же отфренживать? Вполне обоснованная позиция. Пусть другая, чем, например, моя, но мир на "разностях" и держится.
Скандала я не хотѣлъ, отфренживанья — тоже (въ моемъ случаѣ оно можетъ быть только взаимнымъ), потому и сформулировалъ именно какъ разницу позицiи, ничему не мѣшающую — въ т. ч. и солидарности по многимъ другимъ позицiямъ. Но я-то идеологически достаточно всеяденъ, съ этой точки зрѣнiя отъ френдовъ не отказываюсь; но это не единственный принципъ, дѣйствующiй въ LJ, есть и другiе.
А я против авторского права. Наверное, потому, что ничего толкового ещё не написал!.. :)
Тоже можно отфрендживать.
Разница въ позицiяхъ (въ т. ч. по куда болѣе существеннымъ вопросамъ) для меня не есть поводъ для отфренживанья. Такъ что, съ Вашего позволенiя, не буду :)
Ко взаимному (не)удовлетворению сторон! :)))

Если чуть более серьёзно, то авторское право, как мне кажется, заканчивается с передачей рукописи в издательство. У издателя же его право распространяется на выпущенный им тираж, но не предполагает запрета на копирование, переписывание, запоминание содержимого книги.
В письме многовато демагогии и плохо прописана суть: было размещено всего несколько текстов в иллюстративных целях (антология андерграундной поэзии) на научно-образовательном некоммерческом сайте. Такое размещение, как правило, если не разрешено по букве закона, то допускается правоприменительным узусом, и я знаю случаи, когда суды по подобным претензиям выигрывались или, про крайней мере, не влекли уплаты упущенной выгоды. Зачем надо было разводить либертарианское сусло, мне не оч. понятно, но и отказаться от подписи в данном случае трудно.
Въ ситуацiю не вникалъ; если дѣло можно выиграть, какъ Вы пишете, тѣмъ лучше.
Дорогая Тереза! Простите мне несколько детсадовскую реакцию и надувание губ (знаю, что подставляюсь), но, может быть, стоило было бы подобрать для Вашего коммента чуть другие, пускай такие же жесткие по сути, но чуть менее обидные по форме слова? С почти ужасом буду в данном случае жать на "Добавить комментарий", но все-таки и смолчать как-то не получается у меня. Ну, зачем же всегда наотмашь?
Помилуйте, коллега, почему же "наотмашь", где тут "жесткость"? Я письмо подписала, потому что совершенно согласна с его конкретной задачей - хотя бы отчасти отмазать Рутению, но мне просто показалось, что для этой задачи либертарианский пафос и апелляции к свободе слова (во всех смыслах) вторичны, а первично указание на оправдывающие или смягчающие обстоятельства публикации (то, что Рутения сама сняла публикацию, а не стала размахивать флагами вселенской правоты, работает скорее мою позицию). В том, что я отмечаю в тексте перекос акцентов (с моей т. зр.), нет ничего обидного для Вас - я, помнится, и в ответной емельной записке что-то такое говорила. Да и слово "демагогия" - не уничижительное, здесь это просто эквивалент "риторики". Ну а за "либеральное сусло" простите, оно, на мой взгляд, не инвективно, хотя, конечно, стилистически не нейтрально. Ей богу, не целила в Вас (даже не знала, что Вы писали письмо), просто ворчала немного, по-стариковски. И прагматика моего коммента положительна: я в целом на стороне авторов и подписантов, а мелкие расхождения касаются, по-существу, стилистики - как у Синявского с Сов. властью :)
Чтобы не приписывать себе чужого: собственно, я и не писал (кроме нескольких микрофрагментов), но продвигал - да.
Так какого дьявола Вы обижаетесь?! - претензии-то у меня на самом деле не к тому, что и для чего написано, а к тому, как написано...
мне тоже стихи про Горация и пафос, из них следующий, как-то эстетически не очень. но в этом случае делать акцент на букве закона, насколько я понимаю, бессмысленно. наш самый справедливый в мире суд не ею руководствуется, тут работает лишь лом. видимо, суть в этом. как и в истории с ЕУ, кстати
У открытых писем есть, условно, два модуса: прагматический и декларативный (иногда они могут совмещаются). Мне кажется, что в данном случае прагматически эффективный месседж = "мы законопослушны и, в частности, уважаем авторские права, но они должен применяться разумно и снисходительно в тех спорных случаях, когда имущественному эгоизму наследников противопоставлены общественные (в т.ч. культурные) интересы". Это внушает аудитории, в т.ч. и суду, что ответчики - благонамеренные люди, к их доводам можно/нужно прислушаться и т.п. Декларация типа "мы против копирайта вообще, да будет стыдно тем, кто..." в данном случае (по моему опять же мнению) не работает на практическую задачу письма (это не отрицает того, что в каких-то других случаях радикальный манифест может сработать лучше соглашательского заявления). В рассматриваемом документе присутствуют оба элемента и в этом ничего дурного не было бы, если бы второй существенно не превалировал над первым. Они вступают в противоречие и отчасти "гасят" друг друга. В таких случаях тактиические соображаения часто заставляют развести позиции по разным текстам: одна группа подписывает "отрицалово" (манифест), другая - лояльное заявление. Давление слева склоняет к соглашению с центром.

С ЕУ случай был немножко иной (там как раз была борьба с неправовым, административным воздействием), но и там в основных заявлениях позиция была именно умеренно-соглашательская, а на неуправляемой периферии раздавались радикальные голоса, напоминая, что "можете довести".
Кажется, у этого письма несколько авторов, и конечный текст - результат стилистических компромиссов. И, похоже, часть авторов исходила из презумпции - суд у РАО нормальным образом выиграть нельзя, значит нужно как-то предупредить всю эту историю и попытаться повлиять на исход созданием общественного мнения. Отсюда момент декларативности, радикальности итд. Хотя, кажется, не очень много, что-то ближе к концу там такое...
С другой стороны мне тоже показалось, что есть неклоторая стилистическая напряженность: коль скоро письмо адресовано не филологам только, а всем людям доброй воли, у этих людей доброй воли как раз таки возникают разумные логические вопросы на предмет правоприменения итд.
Не знаю ужъ, доброй ли я воли человѣкъ или злой, но, кажется, все-таки филологъ. Но въ моей системѣ цѣнностей авторское право превалируетъ надъ открытостью и доступностью (возможно, потому, что я считаю достойными филологической работы только достаточно старыя вещи, для которыхъ соотвѣтствующее законодательство никакихъ помѣхъ создать не можетъ).
это удобно. но это не отменяет необходимости исторического изучения литературы ХХ века.
но спор ведь не об этом. РАО в самой малой степени работает в интересах наследников, исключительно - в собственных стяжательских
Эта необходимость возникнетъ лѣтъ этакъ черезъ пятьдесят-сто.
согласен с Вами и Вашими дополнениями!

немного не в тему, но:
лучше бы работали над тем, чтобы авторам было легче донести до "потребителя" свою продукцию, чтобы можно было издать книгу, записать аудио- и видео-продукт. А то на бумаге - мы за автора и конкуренцию. А на деле - за издателя, монополии, а также принцип Франко "друзьям все, а врагам - закон".
Ну такъ монополiя и быть въ друзьяхъ прiятнѣе…
А мне вообще пофиг. Меня все равно никто не издает, а что пишу, бесплатно берет кто хочет. Я привык к нищете.
А я врядъ ли смогъ бы привыкнуть. Потребность покупать иногда старыя книжки очень сильна.
Все москвичи сибариты. Горацию известно кто жаловал. Так ныне такие времена просто. Знай себе пиши. И не заботься.
Да, сибариты. А касательно художественныхъ текстовъ, которые я пишу, — мнѣ ихъ судьба почти безразлична.
"Авторского права", как, впрочем, и каких бы то ни было иных прав, не существует. Есть гарантированные короной (или временно заменяющей ее структурой :) ) безнаказанные возможности. Государство дарует авторское право постольку, поскольку заинтересовано в развитии искусств. В отличие от права собственности, права на жизнь и т.п. наличие авторского права не оказывает существенного влияния на повседневную жизнь общества.

Я могу видеть государственный интерес в том, чтобы продлить авторское право вплоть до смерти автора + возраст совершеннолетия, чтобы автор мог заниматься творчеством, будучи уверен, что его малые дети не останутся без пропитания после его смерти, но не более того.
Я склоненъ разсматривать авторское право какъ обычное право собственности.
Право собственности - это право владения и распоряжения. Копирование не лишает автора ни того, ни другого. Автор как мог делать со своим текстом/изображением/звуком что хочет, так и продолжает мочь. Но никто не обязан гарантировать автору, что его мечты сбудутся.
Владенiе и распоряженiе для интеллектуальнаго продукта какъ разъ и означаютъ то, что другой можетъ использовать его только съ твоей санкцiи.
Нет, владение и распоряжение значат ровно то же, что они значат для остальных объектов собственности. Если я магическим образом скопирую твой письменный стол, ты не сможешь мне указывать, что и как с ним делать.
Все дополнительные права - иллюзия, созданная мановением пера, и точно так же она может и исчезнуть, если будет на то воля.
Такъ любыя права — иллюзiя и вплоть до усмотрѣнiя…
Я вот раз эту "Александру Александровну" по телевизору видал. Не хочу лишний раз марать имя славного шеллингианца, поэтому, описывая тип, скажу просто, что у нас в монреальской "русской" бакалейной лавочке куда приятней персонажи за прилавком стоят.

Для многих художников судьба своих книг куда важнее материального благополучия детей и - тем более - праправнуков. И нынешние 70 лет действия - слишком много, я бы положил максимум 50.

А в данном конфликте я желаю наибольшего ущерба ОБЕИМ сторонам.

И "наследнице" - и поклонникам "жирного актерского голоса".
Не могу сказать, что я великiй поклонникъ Галича (соцiальная сатира мнѣ вообще не близка).
Но право есть право, и мое отношенiе (какъ и чье бы то ни было) къ любому персонажу не должно мѣшать ему это право реализовать.
Равнымъ образомъ не вижу причинъ, почему бы автору, если судьба книгъ ему важна, а судьба потомковъ — нѣтъ, не заявить объ этомъ и не отказаться отъ правъ. У Блока есть эта мысль, если мнѣ не измѣняетъ память.
О! Давайте я с Вами соглашусь во всем и кое-что еще добавлю: литературное имя - такая же неотчуждаемая собственность автора, как и художественное произведение. Поэтому все наследие г-на обладателя жирного голоса подлежит уничтожению по иску, восстанавливающему права и доброе имя г-на А. И. Галича (1783 года рождения).
Теперь понялъ, о какомъ шеллингiанцѣ шла рѣчь. А чѣмъ, если не секретъ, Васъ прогнѣвала Рутенiя?
Ну ничего не доказывая - нет ни времени, ни душевных сил, ни желания: "тарту" - синоним научного бесплодия, отвратительной претенциозности, почти животной ненависти к русской словесности - иными словами: чума.
Осторожно и надѣясь, что тартусскiе френды не увидятъ, въ первомъ и второмъ вижу опредѣленныя основанiя (хотя это въ принципѣ бѣда современнаго литвѣдѣнiя). Но насчетъ животной ненависти…
Сейчас прибегут Вас за вторую буковку "с" стыдить. А я бы их только так и писал - даже через три. Про третье: конечно, звучит погромно, но мне это решительно все равно - поговорите с этой компанией о Достоевском хотя бы. То что Ходасевич писал о Шкловском - слово в слово к ним применимо, а ВФХ куда сильнее выразился.
"Мы работаемъ для себя и своихъ близкихъ, а не для абстрактнаго человѣчества; для того, чтобъ наши дѣти обладали лучшими стартовыми возможностями, нежели дѣти хуже работающаго сосѣда..."
Если не сложно, уточните, пожалуйста:
1. Кто такие "мы"? 2. Относятся ли, например, поэты к этим "мы"? 3. Кто "лучше" работает - школьный учитель или банкир?
Это такие уточняющие вопросы, для более адекватного понимания вашей позиции.
1 и 2. «Мы» — въ смыслѣ обычные люди. И коль скоро поэты являются таковыми — т. е. желаютъ использовать наслѣдственное и благопрiобрѣтенное имущество въ собственныхъ интересахъ и въ интересахъ своихъ дѣтей — они относятся къ этой категорiи.
3. Если рѣчь идетъ о соцiальной справедливости, то ея не было, нѣтъ и не будетъ. Плохой генералъ всегда будетъ получать больше хорошаго солдата, а среднiй банкиръ — больше средняго учителя. Если Вы считаете эту систему несправедливой, я съ Вами соглашусь; но эффективныхъ и даже просто некатастрофическихъ опытовъ по ея исправленiю не знаю.
Поменьше бы "обычные люди" думали о "наследственном и благоприобретенном имуществе" и побольше об "абстрактном человечестве" - глядишь и банкир с учителем стали бы получать по делам своим. Впрочем, это к теме не относится. Спасибо за ответы.
Если люди начинаютъ думать о благѣ человѣчества, это сводится къ десяткамъ труповъ (какъ въ случаѣ съ Фiески и Перовской), къ десяткамъ тысячъ (Робеспьеръ) и т. д. Нѣтъ ужъ, лучше пусть не думаютъ.
А когда люди думают исключительно о собственной пользе, это неизбежно ведет к взаимному конфликту интересов. И трупов получается настолько много, что упомянутые вами прецеденты (с неупомянутыми вместе) можно вообще не принимать во внимание.
Примѣры, пожалуйста.
Я утверждаю, что причиной любой войны является конфликт экономических интересов. Идеология может быть только поводом. Поэтому пример вы можете выбрать сами, на свой вкус.
Какой же конфликтъ экономическихъ интересовъ былъ въ 1914 году у Россiи съ Австро-Венгрiей?
Не было войны России с Австро-Венгрией. Была мировая война, причиной которой стала назревшая необходимость передела зон экономического влияния в Европе, в колониях, на Балканах, в Турции и пр. Россия тоже имела свои интересы в этой драке. Или вы считаете, что Россия ввязалась в войну исключительно из-за братства южных славян?
Алданов какъ-то писал об этом: война стоит настолько дороже, чѣм всѣ мыслимые экономические эффекты и проблемы, что… — можно не продолжать. Войну 1812 года должна была бы начать Россия, поскольку континентальная система создавала ей проблемы, а начал Наполеон — не имѣя никаких для того экономических оснований. І Міровая война могла не состояться без балканскаго кризиса — кстати, верхушка английскаго бизнеса была против войны и за нейтралитет Великобритании, так же высказывалась потом и верхушка американскаго бизнеса. Франция, кстати, воевала за Эльзасъ-Лотарингiю (безъ этой потери она бы и не стала вступать въ союзъ съ Россiей).
Алданов, я думаю, писал с точки зрения государства в целом. А с точки зрения отдельных крупных частных собственников война очень даже неплохой бизнес. Если война начинается, значит это кому-то выгодно. Иначе бы ее не было.
Выгодно не обязательно значит экономически выгодно. Кто-то и об общественном благѣ думаетъ. А кто-то хочет сдѣлать карьеру.
Война требует огромных средств. Поэтому те, кто думает об общественном благе в данном случае решающей роли не играют, так как средствами этими (как правило) не обладают. Что до карьеристов - то это частный случай заботы о "наследственном и благоприобретенном имуществе".
Ну почему? Вильсон же, принимая рѣшение, не только своими взглядами руководствовался, — как избранный прехзидент, он кого-то и представлялъ. А бывают войны и вообще разсчитанныя только на общественное мнѣние — как Крымская для Наполеона III (не для англичанъ). Наполеону от России ну совсѣм ничего не было нужно — это сугубо для рѣшения проблем имиджа.
Тогда и авторам следовало бы отчислять процент правопреемникам тех, у кого они заимствуют элементы своих произведений.
И если эти заимствованiя слишкомъ велики, то наслѣдники должны тащить авторовъ къ практорамъ и экзекуторамъ.
Слишком велики - критерий размытый. Лучше так: если эти заимствования сделаны без разрешения правообладателя.
Можно представить себѣ варiантъ энгровскаго «Апоѳеоза Гомера» — бардъ на крышѣ громадной тюрьмы, а внизу, въ застѣнкѣ — сонмъ творцовъ, съ коихъ взыскиваютъ практоры и экзекуторы.
А хитрые романтики сидят вокруг и потирают ручки.
Какъ бы не такъ! Томятся въ Бейроновомъ узилищѣ.
Э, нет. Может, какая-нибудь мелкая сошка и томится, но корифеям ничто не грозит. Как Байроновым наследникам привлечь к суду Шиллера, Китса, Стендаля или Гейне?
Охъ, охъ, охъ… Гейне размыканъ по узилищамъ (такъ сказать, мелкимъ зинданамъ) и пойдетъ за долги на вѣсъ — его судьба наиболѣе тягостна…
Интересно, кстати, было бы посмотреть на распродажу интеллектуальной собственности за долги.
Мой нынѣшнiй кошмаръ — текстикъ вродѣ «Каталогъ библiотеки N***, составленный судебнымъ приставомъ M***» (возможно, потому, что мнѣ случилось купить въ долгъ дорогую книгу).
Текст письма действительно удручающий. Сопоставление действий владельцев авторских прав с советской цензурой очень неприятное и совершенно лишенное оснований.
Однако я подписала это письмо, потому что действия наследников мне показались неверными в данной ситуации.
Понимаю…