Задумался, а кто могъ бы на меня повлiять въ принципѣ? Изъ двухъ людей, въ значительной степени опредѣлившихъ мои взгляды, одинъ умеръ, другой надолго замолчалъ.
Можно брать ýже. Разсмотрѣть влiянiе въ научномъ отношенiи. Предки человѣка, которому я больше всего обязанъ филологическими умѣнiями — ужъ какiя есть — были вынуждены покинуть Россiю послѣ революцiи. Онъ прекрасно владѣетъ русскимъ языкомъ, но пишетъ, разумѣется, въ основномъ не по-русски. Считать его русскимъ интеллектуаломъ — конечно, больше основанiй, чѣмъ Канта — русскимъ философомъ, но это претензiя все-таки неправомерная. Оставимъ Гейдельбергу гейдельбергово.
Есть опредѣленный кругъ людей, съ чьимъ мнѣнiемъ я очень даже посчитаюсь въ частныхъ филологическихъ вопросахъ; они для меня авторитетны, но на мой собственный научный стиль не повлiяли.
Ну и еще — авторитетъ въ чужой области. Мнѣ очень хотѣлось бы, напр., имѣть спецiалиста, которому я могъ бы довѣрять въ экономическихъ вопросахъ. Но это трагедiя экспертного знанiя вообще. Въ любой области — густой дымъ и туманъ: всякая проблема можетъ быть препарирована совершенно по-разному людьми съ одинаковыми академическими регалiями. (Потому, кстати, правители несутъ полную отвѣтственность за выбранныхъ ими экспертовъ.) Я бы повѣрилъ въ экономикѣ такому человѣку, который издалъ бы монографiю «Русское хозяйство въ XVI вѣкѣ» или «Экономическое законодательство Елизаветы Петровны и его влiянiе на хозяйственное развитiе страны» — страницъ въ 700, съ таблицами, съ указателемъ нужныхъ документовъ по ПСЗ и столичнымъ вѣдомостямъ, съ большимъ количествомъ архивныхъ источниковъ. Но я о такихъ не знаю. И — коль скоро послѣ 1991 года я ожидалъ финансоваго краха, въ чемъ былъ правъ, то не повѣрю тѣмъ экономистамъ, которые его не ожидали.
Въ философiи — картина совершенно иная. Я когда-то преподавалъ на философскомъ факультетѣ РГГУ. У меня было нѣсколько очень умныхъ и талантливыхъ студентовъ. Провѣривъ на практикѣ ихъ способности, я могъ съ довѣрiемъ относиться къ ихъ оцѣнкамъ самыхъ разныхъ фигуръ — отъ Поппера до Мамардашвили. Среди моихъ френдовъ по крайней мѣрѣ двое — лжеюзеры
cherniaev и kislin — обладаютъ тѣмъ же сочетанiемъ хорошаго философскаго образованiя и блестящихъ интеллектуальныхъ способностей. Такъ что ихъ сужденiя въ философской области будутъ для меня авторитетны. Какъ и мои бывшiе студенты, они оба моложе меня.Ну и завершимъ слѣдующимъ аккордомъ. Изъ отобранныхъ интеллектуаловъ для меня авторитетомъ не является никто. Даже невинные коллеги Дашевскiй и Зоринъ. И прошу прощенія за слишком длинную реплику.
November 18 2009, 20:49:23 UTC 9 years ago
один из одного :)
November 19 2009, 01:25:42 UTC 9 years ago