Каковы были психологическiя предпосылки этой ночи, что сдѣлало столь легко разрѣшимой задачу отнять жизнь у подозрительнаго повелителя одной шестой части свѣта, въ то время какъ многократно болѣе серьезныя усилiя, направленныя противъ Бонапарта, пролитые ради его убiйства потоки золота и крови, не привели ни къ чему, и его судьбу пришлось рѣшать общеевропейской коалицiей?
Безусловно, Павелъ Петровичъ не былъ безумцемъ; это слишкомъ легкое объясненiе трагедiи было дано его завѣдомыми врагами. Не былъ онъ — вопреки Карамзину — и тираномъ, по крайней мѣрѣ единственнымъ (даже и съ поправкой на общее смягченiе нравовъ) наряду съ Иваномъ Грознымъ. Въ частности, онъ не вводилъ снова отмѣненную Елизаветой смертную казнь (его экзекуцiи стоили жизни немалому числу людей — скажетъ скептикъ и будетъ, конечно, правъ, — вспомнимъ дѣло братьевъ Евграфа и Петра Грузиновыхъ; первый изъ нихъ былъ битъ кнутомъ такъ жестоко, что умеръ во время наказанiя). Но не всегда даже и самый суровый императорскiй гнѣвъ приводилъ къ такимъ тяжелымъ послѣдствiямъ… Если походъ Войска Донскаго противъ Индiи кажется намъ авантюрой, то не будемъ забывать, что эта операцiя планировалась вмѣстѣ съ другимъ военнымъ авантюристомъ очень высокаго полета — тѣмъ же Бонапартомъ, чей походъ въ Египетъ почти безъ шансовъ на успѣхъ и при полной невозможности — даже въ случаѣ этого болѣе чѣмъ проблематичнаго успѣха — удержать захваченное и вырваться изъ ловушки былъ никакъ не менѣе безуменъ, чѣмъ замыселъ Павла.
Среди мѣръ, принятыхъ Павломъ, были тѣ, которыя приветствовались всѣми (напр., основанiе Медико-Хирургической академiи 18/29 декабря 1798 г.), были тѣ, которыя, не будучи по нраву всѣмъ, должны были привлечь симпатiи прогрессивной части общества (напр., первая попытка ограничить повинности крѣпостныхъ въ пользу помѣщиковъ). Наконецъ, потребность «подтянуть струну» тоже вѣдь не могла не ощущаться — могущество «людей въ случаѣ» въ послѣднiе годы правленiя Екатерины, коррупцiя и казнокрадство не только легли тяжелымъ бременемъ на государство, но и стали ощутимо обременительны и для «партикулярныхъ лицъ». И дѣйствительно — въ началѣ своей карьеры Павелъ былъ не только популяренъ, но и любимъ. «Павелъ навсегда останется психологической задачей. Съ сердцемъ добрымъ, чувствительнымъ, душою возвышенною, умомъ просвѣщеннымъ, пламенной любовью къ справедливости, духомъ рыцаря временъ прошедшихъ, онъ былъ предметомъ ужаса для подданныхъ своихъ», — писалъ Яковъ Ивановичъ Де-Сангленъ (1776–1864).
Любой современный адвокатъ, если бы передъ нимъ встала задача оправдать Павла, прежде всего сослался бы на его тяжелое детство. Разлученный съ матерью, не любимый ею, отвергаемый «большимъ дворомъ», — съ нѣжной и чувствительной душой онъ долженъ былъ много перестрадать и либо закалиться въ школѣ страданiй, либо утратить душевное равновесiе. Къ сожалѣнiю, произошло послѣднее. Градъ стѣснительныхъ мѣропрiятiй, мѣшавшихъ подданнымъ жить, — отъ запретовъ на круглыя шляпы и предписанiй, когда жители столицы должны гасить огни, до приказа графинѣ Софiи Владимировнѣ Строгановой (урожденная княжна Голицына, 1775–1845) обѣдать въ часъ, а не въ три, какъ она дѣлала. Это одна сторона ненависти.
Другая сторона заключается въ слѣдующемъ. Это для потомковъ Павелъ «крутъ, да отходчивъ». Для современниковъ онъ былъ «отходчивъ, но крутъ». Конечно, высокiй шансъ прощенiя дѣлалъ не столь ужаснымъ ожиданiе жизненной катастрофы; но переживать ее все равно не хотѣлось никому. Лишивъ — по счастливому выраженiю Карамзина — награду — прелести, а наказанiе — стыда, легко играя жизнью и честью офицера за малѣйшiй проступокъ, Павелъ лишилъ своихъ подданныхъ — и прежде всего столичное офицерство, главную боевую силу военнaго переворота — чувства устойчивости. Потому изъ нихъ такъ легко и оказалось въ нужный моментъ сформировать двѣ колонны, которыя пошли на штурмъ Михайловскаго замка. Потому и не оказалось среди нихъ тѣхъ, кто — несмотря на всѣ соблазны — поспѣшилъ бы выдать заговорщиковъ и предупредить Павла.
Таковы были мотивы «рядовыхъ» заговора: имъ хотѣлось гарантiй правосудiя и отсутствiя глупыхъ стѣсненiй. Прямо скажемъ, притязанiя болѣе чѣмъ умѣренныя, и удовлетворить ихъ было легко (Александръ сдѣлаетъ это немедленно). Заговоръ противъ Павла — образцовое опроверженiе традицiонныхъ «конспирологических» версiй. Былъ ли онъ «масонскимъ»? Масономъ былъ какъ самъ Императоръ, такъ и многiе изъ его сторонниковъ и противниковъ; но послѣднiе если чѣмъ и руководствовались въ своихъ дѣйствiяхъ, то ужъ никакъ не орденской дисциплиной. Былъ ли заговоръ «англiйскимъ»? Безусловно, Великобританiя была однимъ изъ выгодополучателей такого развитiя событiй, и ея посолъ лордъ Чарльзъ Уитвортъ по мѣрѣ силъ ему способствовалъ; но, собственно, чѣмъ онъ могъ способствовать? Убiйцы Павла дѣйствовали вовсе не въ интересахъ Англiи, и подкупить ихъ англiйскимъ золотомъ было немыслимо.
А чего же хотѣли «генералы» заговора? Для семейства Зубовыхъ онъ былъ скорѣе актомъ личной мести; они не столь интересны, и имъ тоже отводилась роль исполнителей — хотя и въ первыхъ рядахъ. То же можно сказать и о Леонтiи Леонтьевичѣ Беннигсенѣ (1745–1826), чья столь успѣшная карьера екатерининской эпохи была прервана опалой и отставкой. У вице-канцлера графа Никиты Петровича Панина (1770–1837), сына побѣдителя Пугачева, свои мотивы — англоманъ и противникъ Францiи, онъ и на мѣстной почвѣ хочетъ насадить англiйскiе газоны. Но какъ боевая единица онъ совершенно безполезенъ — и потому его опала и высылка въ деревню ничуть не мѣшаетъ осуществленiю плана, а политическiе прожекты насчетъ газоновъ остаются невостребованными. И тутъ мы подходимъ къ двумъ ключевымъ фигурамъ, безъ которыхъ заговоръ не могъ бы осуществиться, — къ Петеру-Людвигу (Петру Алексѣевичу) фонъ деръ Палену (1745–1826, графъ съ 1799 г.) и къ наслѣднику Александру Павловичу. Будучи военнымъ губернаторомъ Петербурга и занимая рядъ ключевыхъ должностей — начальника остзейскихъ губернiй, инспектора 6 военныхъ инспекцiй, великаго канцлера Мальтiйского ордена, главнаго директора почтъ, члена совѣта и коллегiи иностранныхъ дѣлъ — графъ фонъ деръ Паленъ сосредоточилъ въ своихъ рукахъ всѣ нити управленiя государствомъ (въ томъ числѣ жизненно важные для заговорщиковъ контроль надъ Тайной экспедицiей и почтой); но положенiе втораго человѣка въ государствѣ было и такъ предѣломъ его мечтанiй — чего онъ могъ еще желать?
Мы не можемъ сейчасъ сказать, выигралъ или проигралъ Паленъ свою политическую ставку. Его контрагентъ — Александръ Павловичъ — вопреки ожиданiямъ не оказался похожъ на бабку; заговоръ тяготилъ его совѣсть, и участники не получили ожидаемыхъ дивидендовъ. Но, съ другой стороны, нельзя недооцѣнивать и пропасть, зiявшую подъ ногами временщика; паденiе могло быть весьма болѣзненнымъ, куда хуже, чѣмъ ссылка въ свое курляндское имѣнiе. Но если этого сейчасъ не знаемъ мы, то подавно не зналъ онъ.
December 9 2011, 05:42:30 UTC 7 years ago
December 9 2011, 05:56:10 UTC 7 years ago
October 13 2012, 08:42:28 UTC 6 years ago
December 9 2011, 06:07:47 UTC 7 years ago
December 9 2011, 06:10:50 UTC 7 years ago
October 13 2012, 08:43:53 UTC 6 years ago
October 13 2012, 08:44:34 UTC 6 years ago