Важно, что существуют группы населения, вполне очевидно отличающиеся друг от друга по статусу и правовому положению, и существуют они в традиционных обществах практически всегда, а как их называть – дело десятое (по мне - логично называть сословиями достаточно крупные, коих обычно в пределах десятка, но можно и «сословными группами», а вообще-то групп с различным правовым статусом может быть до полутора сотен).
Говорить же о «сословном» представительстве (и органах, якобы это представительство осуществляющих) можно только весьма условно, поскольку в большинстве случаев речь идет о консультациях власти с представителями крайне малочисленных и приближенных к себе элитных групп. И если, скажем, мнение, что русские земские соборы были совещанием государства со своими собственными агентами, вполне справедливо, то про французские Генеральные Штаты, учитывая их реальный состав, можно сказать примерно то же самое. Среди депутатов от «третьего сословия» большую часть составляли чиновники (одних только коронных чиновников в 1576 г. из них было 35%, в 1588 г. 43,8%, в 1593 г. 47,3%, а в ГШ 1614 г. коронными и муниципальными чиновниками были 75,3%; обычных горожан насчитывалось только 9,1%).
Фактически же власть в этих органах имела дело главным образом с дворянством, т.к. депутаты «от духовенства» (представлявшие высший клир) – это почти полностью те же дворяне, только младшие сыновья, а среди депутатов «третьего сословия» до половины и более тоже были дворянами (в 1614 г. – 52%, причем 38% владели сеньориями). Английский парламент XVII в. и вовсе на 90% представлял землевладельческую элиту. Разумеется, в политическом смысле степень «автономности» высших сословий от власти была очень разной (на Руси – вообще практически никакой), но в социальном плане тут все вполне однозначно.
