Тяготение красной профессуры к своим истокам нашло выражение в выступлении одного оратора, противопоставлявшего бюрократии идеократию - в качестве высшей ценности и животворящего начала. Вот в первые годы Соввласти, когда жили революционной идеей – до чего здорово было, а как про мировую революцию подзабыли – тут и началась бюрократия и все беды вплоть до развала СССР (надо бы сейчас родить нечто типа того).
Другой в рамках того же «антибюрократического» тренда сильно печалился о зажиме в империи церкви. Это, впрочем, довольно распространенная т.з.: в известной среде считается, что церковь сама по себе на что-то способна, и ее независимость означала бы нечто большее, чем лишение епископа казенных дров. Причем им никогда не приходит в голову, что независимая церковь в православном варианте (где она имеет иерархию, замыкающуюся на национальном уровне) представляет идеальную оппозиционную структуру, способную стать местом притяжения всех диссидентских элементов (вольнодумные поповичи, которыми было так богато ревдвижение, тоже оставались бы внутри), превративших бы ее в нечто сильно «прогрессивное».
Для полной коллекции обличителей того предмета, которому была посвящена конференция, недоставало разве анархо-синдикалистов и просто анархистов (какой-нибудь Шубин или Дамье могли показаться тут вполне уместными). Но вообще-то, как ни смешно, специальное бичевание чиновничества вовсе не входило в задачу ее организаторов, это так стихийно получилось - благодаря вошедшей в плоть и кровь марксистской традиции (государство есть зло), люди по-другому не могли и не привыкли.
