Последнее время стали много писать о «росте неравенства» в мировом…: salery

Последнее время стали много писать о «росте неравенства» в мировом масштабе, причем с оттенком сенсационности и алармизма, как будто имеет место отход от некоторого идеала. Тогда как речь по большому счету идет всего лишь о преодолении последствий тех явлений, которые принесло с собой утверждение после ПМВ «массового общества». Считается, что нынешний уровень на 20-30% ниже уровня рубежа ХХ в., а идеалом «алармистам», видятся похоже, «славные 30-е» (у меня лично европейское общество этого времени не вызывает положительных эмоций, но это дело вкуса). При всей условности и приблизительности этих исчислений некоторые вещи выглядят все-таки достаточно очевидно.

Например, современный уровень неравенства в геополитически значимых (или на что-то претендующих) странах, независимо от их политических систем, примерно одинаков, и он выше, чем в странах хотя и развитых, но на проведение самостоятельной внешней политики не претендующих. Обычно уровень неравенства принято выражать через «коэффициент Джини» или через децильный коэффициент - во сколько раз доход верхних 10% больше дохода 10% низших (независимо исчисленные данные ООН и ЦРУ отличаются не очень сильно). В середине 2000-х – начале 2010-х «коэффициент Джини» составлял в США 45, в РФ 41, в Китае 47; в Европе он был везде ниже 36 (в Англии 36, а в политически опущенной Германии – один из самых низких – 28). Децильный коэффициент составлял для тех же стран, соответственно 16, 13, 22, 13 и 7. Что касается доли национального дохода, приходящегося на верхние 10% населения, то она в 2016 составляла в США 47%, в РФ – 45-46, в Китае – 47, в Европе – 37, в Индии и Бразилии – 55%.

Впрочем 10% - это все-таки слишком большая часть населения, которая может быть внутри себя слишком дифференцированной и даже включать в большей своей части лиц, которых трудно по мерке данного общества назвать «богатыми» (напр., в России рубежа ХХ в. она на 90% включала лиц с годовым доходом менее 500 руб., т.е. и множество рабочих, отчего децильный коэффициент составлял порядка 6), поэтому гораздо показательнее доля верхних не 10%, а 1%.

Разумеется, при определении этой доли в разных странах можно столкнуться с совершенно произвольными цифрами, но при одинаковой методике применительно к конкретной стране динамику они отражают. Так вот мне также показалось чрезвычайно любопытным, что процессы концентрации активно пошли именно в 80-х годах (в частности, в США доля имущества, принадлежащего верхнему 1% населения за 30 с лишним лет выросла вдвое – с 22% в 1980 г. до 39% в 2014 г.). Дело в том, что пришлось столкнуться явлением, когда после 1980 г. конкретные исследования, посвященные изучению социального состава высших элитных групп по происхождению (столь популярные в 50-60-х) становятся редки и как бы выходят из моды. Похоже, процесс преодоления последствий прихода в 20-х «массового общества» развивается параллельно и в плане повышения уровня самовоспроизводства экономической элиты.