Ключ к 1937 году

Да, конечно.

Не обсуждая в данный момент успешность сталинской индустриализации (я считаю её относительно удачной), замечу, что никакие репрессии не смогут выправить дисбалансы в экономике, если таковые имеют место. Поэтому едва ли экономическая тема в данном случае имеет право на существование.

Безусловно, Сталин сотоварищи, имевшие опыт профессиональных революционеров, собирались обезопасить себя (и страну) от того, что умели делать сами. От "пятой колонны", от агентов иностранного влияния и, возможно, главное, от сложившейся в царской России за десятилетия традиции революционной и террористической борьбы с властями. Около 60 лет революционной пропаганды и террора против царизма вырастили два поколения интеллигентов, относившихся к власти, как к врагу. Кто-то должен был с этим покончить. Ведь страна, в которой интеллигенция считает себя врагом государства, не может нормально развиваться.

Испания как "напоминалка", конкретный повод действовать немедленно и указание на наиболее опасные категории населения - именно так и было, как мне кажется.

Действительно, в начале 30-х, при первой попытке серьёзной чистки, сталинцы столкнулись с серьёзным сопротивлением.

Вы всё, в общем, верно описываете. Единственное, с чем я не соглашусь, это с тем, что война была прошедшей. Настоящая, большая война стояла на пороге. И политически надёжный тыл стал основным залогом победы - также, как политически ненадёжный тыл для царской России стал основным залогом поражения.

Несомненно, Сталин сотоварищи рассматривали троцкистов как "пятую колонну", показавшую себя во всей красе в Испании. Поэтому при репрессивной кампании троцкистам уделялось особое внимание.

Армия как основной потенциальный объект пропаганды и вербовки со стороны мятежников, полагаю, была как минимум одним из двух, наряду с партийным аппаратом, центров внимания. Ведь этот институт сам по себе способен осуществлять смену власти, если захочет.

Сужать взгляд на Большой террор до представления о, действительно, имевшей место и очень острой политической борьбе между сталинистами и троцкистами означает, на мой взгляд, исключать из рассмотрения большое количество значимых факторов.

Решение о Большом терроре было крупнейшим политическим решением Кремля того времени. У этого решения, как у всех чьих-либо крупномасштабных решений, нет одной, и нет даже главной причины. Есть совокупность важных причин.

Отметим, что опасность троцкизма существовала внутри партийного аппарата и, отчасти, государственного аппарата и армии. Но, допустим, в крестьянстве и среди священнослужителей такой напасти не было. Однако определённые по масштабу репрессии коснулись и этих категорий населения. Следовательно, дело было далеко не только в борьбе с троцкизмом. Собственно, зачищали вообще всех потенциально опасных.