Переменчивость Фортуны при Янкове

  Достаточно произнести слово "Рокруа", и возникaет длинная цепь ассоциаций (чего стоит одна фраза "это испанская терция"). Янков не нашёл своего Переса-Реверте, поэтому за пределами Богемии его название мало кому что-то говорит. Ho сражения у Янкова и Рокруа вполне сопоставимы и по кровопролитности, и по проявленному их участниками мужеству, и по значению для исхода Тридцатилетней войны.

  Этa война - единственный вооружённый конфликт в истории человечества, указанный среди интересов в моём профайле. Пишу же я o ней непростительно редко. Данное упущение необходимо исправить.

  Итак, Богемия, 1645 год. Валленштейн мёртв, Тилли мёртв, Густав-Адольф мёртв, а война продолжается.

  Шведские войска под командованием фельдмаршала Леннарта Торстенссона и армия Империи, возглавляемая фельдмаршалом Мельхиором фон Хатцфильдом, сошлись в пятидесяти километрах от Праги возле селения Янков. Сегодня в нём обитает около 900 жителей. В XVII веке в Янкове стоял 31 дом, и он был самым крупным селением в округе (в остальных населённых пунктах насчитывалось по 10-15 строений).

  
                                           

                 фельдмаршал Торстенсcон                                                                           фельдмаршал Хатцфильд

  Силы противников были примерно равны. И тех, и других набиралось до 15 тысяч. У имперцев, чью армию усилили баварские союзники, было некоторое превосходство в кавалерии, у шведов - в артиллерии.

  Шведы были постоянно слегка пьяны, зато здоровы. Шведский солдат получал в день 8 кружек пива. Норма была установлена не из любви к пьянству, а из санитарных соображений - в отличие от воды, пиво можно было пить, не опасаясь заражения. Возглавлял же скандинавов человек больной, но на редкость энергичный. Торстенссoн страдал жесточайшей подагрой, и его часто носили за войсками на носилках. При этом он был мастером маневра, особенно хорошо умевшим оперировать лёгкой артиллерией.

  Впрочем, и его противники показали в этом сражении искусство маневрирования, опередившее своё время лет на 100-150. Военные историки утверждают, что у Янкова тактика обеих сторон превосходила нормы Тридцатилетней войны и соответствовала скорее военному искусству XVIII века, а то и наполеоновских войн. На карте основные фазы сражения выглядат примерно так:

 

  

 

    В жизни же произошло следующее:

  5 марта 1645 года имперские войска заняли более выгодное положение и были уверены, что не оставили шведам других возможностей, кроме лобовой атаки. Хатцфильд полагал, что его левый фланг надёжно прикрыт несколькими прудами. Однако неутомимый Тостерссон исследовал водоёмы и обнаружил, что они покрыты льдом, способным выдержать его кавалерию.

  Сейчас это звучит странно, но в XVII  веке климат в Европе был более суровым, чем сейчас. К тому же Янков расположен посреди небольшой области, известной как Чешская Сибирь. Многолетние наблюдения показывают, что температурa в Чешской Сибири (которую составляют полтора десятка деревень) всегда бывает на 4-5 градусов ниже, чем в остальной средней Богемии ( о причинах этого явления мне ничего не известно). Так что шведам посчастливилось, и в марте они нашли надёжное ледяное покрытие на озёрах, которые их противники  считали естественной преградой на пути передвижения их армии.

 Это была их первая удача под Янковом. Надо сказать, что, хотя боевым кличем шведов было слово "Иисус", а их противники-имперцы воевали с именем "Мария" на устах, и те, и другие верили прежде всего в Фортуну. А у Янкова эта ветренная дама была особенно переменчива.

  На рассвете 6 марта Торстенссон снялся с лагеря и начал обходной маневр. Его войска двигались прямо по замёрзшей озёрной поверхности, намереваясь ударить имперцам во фланг.

  Увидев это, генерал Иоганн Гец, командовавший левым флангом сил Империи, решил атаковать шведов на марше силами девяти кавалерийских полков. Его всадники наступали по совершенно неподходящей для атаки местности. В ложбинке между двумя покрытыми лесом холмами имперцы попали под ураганный огонь шведов. Потери у них были страшные. Под Гецем убили четырёх лошадей, но он всё продолжал наступать. Вдоволь наигравшись с генералом, Фортуна решила окончательно оставить его. Когда Гец садился на пятую лошадь, его сразили две пули.

  В чешском языке до ХХ века существовало выражение "как Кец у Янкова", по смыслу аналогичное нашему "как шведы под Полтавой" и означающее абсолютное фиаско. Своим происхождением выражение обязано самоубийственной атаке генерала Геца. Сам генерал при этом оказался забыт, и его имя народ трансформировал в слово "кец", означающее по-чешски что-то вроде болтуна.

  Однако Гец, хоть сам и впал в несчастье, сумел обратить Фортуну на сторону Империи. За то время, что его кавалерия связывала силы шведов, имперская пехота смогла перестроиться и повернуться на 90 градусов, так что шведы, рассчитывавшие ударить католикам во фланг, столкнулись с ними лицом к лицу.

  На шведской стороне был кавалерийский Курляндский полк. Под огнём имперцев полк пал почти целиком. Все, кто выжил, получили по нескольку ранений. Единственное исключение представлял командовавший курляндцами двадцатитрёхлетний полковник. Вот кто был в тот день настоящим баловнем Судьбы. Он не получил не единой царапины, хотя в его плаще и шляпе насчитывалось четыре пулевых отверстия.  Звали счастливчика Карл-Густав Пфальц-Цвейбрюкен, и впоследствии он стал шведским королём под именем Карл Х Густав.


                                           

                        генерал Гец                                                                                   полковник Пфальц-Цвейбрюкен

  Однако наибольшего успеха на стороне Католической лиги добились баварцы. Баварская кавалерия под командованием генерала Иоганна фон Верта произвела куда более убедительный маневр, чем несчастный Гец, и вышла шведам в тыл. Баварцы захватили шведский обоз и пленили супругу фельдмаршала Торстенссона, сопровождавшую полководца в походе (хочется надеяться, что честь дамы при этом никоим образом не пострадала). 

  В тот день это была последняя улыбка Фортуны, подаренная Империи. 

  Баварцев сгубило то, что стало причиной поражений множества армий в различных войнах - обоз противника. Вместо того, чтобы завершить окружение и разгром неприятеля, солдаты Империи принялись грабить обоз. Хуже того, они нашли шведские запасы алкоголя (а день был морозный, и сражение шло уже несколько часов...)

  Между тем Торстенссон, формально считавшийся окружённым, в действительности находился в центре поля боя на холмах, господствующих над местностью . Это была идеальная позиция для его маневренной артиллерии. Торстенссон начал косить имперцев огнём. Он  полностью разгромил их, освободил свою жену (ну как же в сражении XVII века без романтики и очерeдных поворотов Фортуны), и пленил фельдмаршала Мельхиора Хатцфильда. 

 Одному только Верту удалось прорваться с частью баварской кавалерии (видимо, с наиболее трезвой её частью).



                            

                 генерал Верт                                           памятник битве у Янкова установлен на месте капитуляции Хатцфильда

  К вечеру всё было кончено. В тот день погибло около двух с половиной тысяч шведов. Империя потеряла четыре тысячи убитыми и четыре тысячи пленными. Её армия фактически перестала существовать. Сражение было самым кровопролитным за все тридцать лет боевых действий на территории Богемии.

  С политической точки зрения Янков был вторым Рокруа. Всей Европе стало окончательно ясно, что Габсбургам не суждено выиграть эту войну. Датчане, ведшие со шведами переговоры о мире, услышав об исходе битвы при Янкове, тут же предложили Швеции три свои области (все три принадлежат королевству Шведскому и сегодня).

  Впрочем, вскоре стало понятно и то, что шведы не в состоянии взять Вену. Торстенссон дошёл только до Брно, где Фортуна вдруг повернулась к нему спиной (победоносного шведа остановил смехотворно малый гарнизон моравской столицы). Война продолжалась, и  её ход свидетельствовал о наступлении определённого равновесия сил. Характерно, что последней операцией Тридцатилетней войны стал штурм Праги, в ходе которого шведам удалось взять половину города. Точнее, два из четырёх городов, составлявших в то время Прагу (с описания этих событий я в позапрошлом году начал свой журнал http://bohemicus.livejournal.com/635.html ).

  Кончилось всё это Вестфальским миром. Вестфальская эпоха, в которую мир разделён на государства в современном смысле этого слова, ещё не закончилась. По большому счёту, и Вена, и Версаль, и Ялта стали модификациями Вестфальского мироустройства.

  Поэтому Тридцатилетняя война занимает меня больше, чем любая другая.  В её сражениях участвовала вся Европа, от Швеции до Испании. Но и началась, и закончилась Тридцатилетняя война здесь, в Богемии. Человек с моим никнеймом по определению должен интересоваться именно этой войной.