Сергей Сергеевич Каринский (enzel) wrote,
Сергей Сергеевич Каринский
enzel

Ю.ПИВОВАРОВ. СОВЕТСКАЯ ПОСТКОММУНИСТИЧЕСКАЯ РОССИЯ

«Мы живём в советской посткоммунистической России. Это главное, что я могу сегодня сказать о моей стране. Она перестала быть коммунистической, поскольку отказалась от этой идеологии, этого целеполагания, соответствующих институтов. А вот в качестве советской сохранилась, эволюционировав и перейдя в другой период своего советского бытования. Разумеется, когда речь идёт о «советском», совершенно не предполагается обсуждение темы «Советы как форма народовластия». Как «форма народовластия» (впрочем, исторически неудачная; так и не сумела по-настоящему развернуться ни в начале коммунистической диктатуры, ни в конце её) они были ликвидированы огнём четырёх танков утром 4 октября 1993 г. Под «советским» имеется в виду иное.

Советское – шире, глубже, значительнее, органичнее, устойчивее, опаснее коммунистического. Коммунизм во многом наносен, ситуативен, вымышлен, несерьёзен, функционален. Он и у нас, и на Западе (и, видимо, в Китае) заканчивается одним – «пролетарии всех стран маршируют в ресторан» (И.Бродский). Советское же – это то, во что вылилось русское в ХХ столетии. Не всё русское, подчеркну, но во многом и в большинстве (количественно) своём. Это – форма русского массового общества, продукт весьма своеобразной урбанизации, «красное черносотенство» (по терминологии П.Б.Струве, культурная борьба, борьба против культуры, сведение высокой культуры к примитивным её образцам и нормам; или, как по другому, хотя и близкому поводу говорил этот же мыслитель – «азиатский марксизм»), результат выбора 1917 г, долговременных террора и мировой самоизоляции и проч». (Тут, конечно, у Ю.Пивоварова возникает некое терминологическое противоречие, поскольку советское – не форма русского, а иная сущность, заменившая русское, но по сути он близок именно к такому пониманию, хотя и не проводит достаточно последовательно этой дистинкции – С.К.)

«Советское – это нерелигиозная цивилизация, мир, жизнь только посюсторонняя, полностью исключена идея личного греха, напротив, греховность вменяется «другому», торжествует презумпция виновности... Советское – это насилие par excellence, мир и жизнь-борьба». (Иначе говоря, советское есть совокупность устойчивых и массовых результатов попытки реализации коммунистического проекта на территории России, результатов, проявляющихся в материально-институциональной, социально-культурной и духовно-психологической сферах, т.е. это весь советский космос, целый мир советского человека - он сам в единении со своей средой обитания. Лечится ли советское, изживается ли, и за какой срок? Подвержено ли оно самораспаду и если да, то на какие составляющие? Вопросы, вопросы... - С.К.)

«Пытаясь понять социальную природу советской посткоммунистической России, невозможно пройти мимо войны – ВОВ (1941-1945 гг.). Власть просто мёртвой хваткой схватилась за неё. У нас всегда – и при коммунистах, и после – культ Победы (не культ Страдания и Победы, а лишь последней) был чуть ли не главенствующим в арсенале идеологическо-эмоционального окормления населения. В последние же годы он достиг каких-то умопомрачительных высот и размеров.<…>

Ну, в общем власть знает, что делает. Ведь если войну отдашь, забудешь, то и легитимности лишишься. Власть, режим, социальный строй всегда знают, где их корни. Знанием не научным, не рефлекторным, если можно так сказать, а животным, природным. Современная властная Россия, управляющий режим и господствующая социальность вышли из войны, являются её порождением, коренятся в ней. С первого, привычного взгляда это чушь какая-то. Разве нынешняя Россия не родилась из перестройки, событий 1991-93 гг., вообще 1990-х гг. и начала нового века? Да, и из них тоже. Однако в основе своей – из войны».

(Далее Ю.Пивоваров развивает, и довольно убедительно, концепцию двух последовательных коммунистических режимов – КР-1 и КР-2. Первый возник в 1917 г. и закончился в 1942 г. при превращении германо-советской войны в ВОВ, в огне которой родился КР-2. Ключевым событием для его укрепления был ХХ съезд КПСС. «Этот строй, пережив революцию конца 1980 – начала 1990-х гг., мутировав, существует и сегодня».)

«Теперь о революции 1989-93 гг., которая завершила эпоху коммунистического владычества в России. Сразу же обратим внимание на её отличие от революции большевиков 1917 г. Вне всякого сомнения, эта революция и Гражданская война были разрывом с прошлым.<…> Революция же конца ХХ в. разрывом не стала. Не стала по сути, по преимуществу. Мой тезис, напоминаю, заключается в следующем: постсоветская (в смысле посткоммунистическая – С.К.) Россия есть «законное» (и в юридическом смысле, и в генетическом) продолжение советской. А вот советская не была наследницей царской.

Хотя внешне разрыв был и во втором случае. Однако этот разрыв явился формой, способом окончательного становления того, что складывалось в стране в хрущёвско-брежневский период». (В этот период, пишет Ю.Пивоваров, сложился и массовый тип современного советского человека, советский модерный социум – С.К.)

«Но русский (в смысле советский – С.К.) модерный социум и русский модерный человек были (и остаются) в высшей степени специфическими. Воспитанные не в рамках религии, в условиях запрета на предпринимательство (в различных его обличиях), обязанные к «исповеданию» очень определённой идеологии, оторванные от мейнстрима мировой культуры и социальной эволюции они представляли (представляют) собой очень странный, малопонятный тип социальности. Его мы не встретим ни на Западе, ни на Востоке.

Это абсолютно советские люди, это – продукт коммунизма: made in USSR. В них мало русского в смысле традиций, корней и причастности к русской культуре. Если использовать мою терминологию, то они выросли в неприемлемой стране. Но являются единственным массовым, модерным человеком в русской истории. Этот человек энергичен, оптимистичен, смышлён, вненравствен, циничен и т.п. Он и построил современную послесталинскую Россию. Он и захотел ею пользоваться.

Более того, этот человек совершил невозможное. Властная верхушка этой модерной массы похоронила коммунизм – господствовавший социальный строй, но сохранилась сама и – в новых условиях – сохранила свою власть. Иными словами, системообразующий элемент пожертвовал системой ради спасения себя самого. Систему выбросили за борт как ненужный опасный балласт. <…>

Что же такое революция конца 1980 – начала 1990-х гг.? Это, прежде всего, борьба за освобождение номенклатуры от оков коммунистической системы. Господствовавший слой бессобственников-управленцев, управленцев-пролетариев восстал против порядка, лишавшего его права владеть и распоряжаться. Это была первая в мире победившая революция пролетариата». (Очень специфического пролетариата, надо заметить – С.К.).

«У нас собственников вообще не было. И наши менеджеры (номенклатура) сумели перейти в совершенно новое качество, сбросив с себя пролетарские оковы – принципиально бессобственническую систему. Кроме того, пролетарии-номенклатурщики захватили не просто собственность – они овладели властесобственностью, т.е. и государством, и экономикой. Вообще-то они пользовались всем этим и до революции 1989-93 гг. Но именно пользовались, а не владели и не могли передать в наследство своим детям. Теперь – могут.

Но неужели всё содержание революции конца ХХ в. сводится к апофеозу номенклатуры, которому предшествовали долгие годы труда, терпения, борьбы? Нет, конечно. Она была комбинацией трёх революций. Во-первых, удалась антиимперская революция (де-факто антирусская). Ленинская национальная политика взрастила новые нации, и они выступили против русского центра. Национальным окраинам России удалось то, что задавили в ходе Гражданской войны 1918-1920 гг. (Задавили лишь частично, зафиксировав псевдофедерацию на месте унитарной Империи – С.К.) Во-вторых, случилась криминальная революция – революция теневиков, бандитов, асоциалов, всякого прочего «мелкого люда» (и не только «мелкого»), которому система не давала «состояться» в полный рост. И, наконец, революция демократическая. Под её покровом и пошла в бой номенклатура. Права человека, правовое государство, политический плюрализм и толерантность, рыночная экономика и частная собственность, причастность к европейской цивилизации, высшие моральные (религиозные) ценности – вот что было написано на знамёнах освободительного, антисоветского (едва ли вполне, без оговорок, уместное тут определение – С.К.) и антикоммунистического демократического движения. У этого движения было два главных отряда – свободолюбивая интеллигенция (ядро – диссиденты-инакомыслящие) и прогрессивная номенклатура (от «партийных либералов» до современного покроя хозяйственников). Оба отряда в целом сформировались в 1960-80 гг. Один был ориентирован на политико-правовую и этико-эстетическую эмансипацию, другой – на экономическую и юридическую».

«В заключение скажу о двух проблемах, которые в обязательном порядке должны решить для своего нормального функционирования все государства и общества. Речь идёт и легитимности и самоидентификации». (Далее Ю.Пивоваров говорит о двух главных типах легитимности – исторической (традиционной) и конституционно-правовой (современной) и рассматривает то, как обстояли с этим дела в РИ, СССР и РФ. Если в РИ существовали оба типа легитимности в их обычном виде, то в СССР легитимность была идеологической, исходящей из догм марксистского учения, позже по-мародёрски дополненной Сталиным элементами русской исторической легитимности – «затоптав одно, фальсифицировав другое, установив монополию на эксплуатацию третьего». – С.К.)

«Государство РФ по типу своей легитимности резко отличается как от РИ и СССР, так и от современных классических государств. Поначалу доминантной легитимностью была констииуционно-правовая», идущая от конституции 12.12.1993.

«Что касается легитимности исторической, то РФ объявила себя преемником СССР. <…> В содержательно-историческом отношении выходило, что РФ есть «продолжение» СССР. И это соответствовало действительности. Ведь скоро выяснилось, что социальная природа РФ не антисоветская (как советская была антицарской), а постсоветская или, точнее говоря, некая новая стадия развития советского. <…> Таким образом, конституционно-правовая легитимность была дополнена легитимностью правопреемства РФ – СССР. <…>

Путинский режим, путинская система резко изменили ситуацию. Фактический отказ от выборов, смена модели избирательной системы, усиление внеконституционных институтов и процедур резко сократили действенность правовой легитимности. Полного отказа от конституции не произошло, но конституционно-правовая легитимность перестали быть существенной необходимостью путинского статус-кво. (Так правовым языком описывается государственный волюнтаризм – С.К.).

Здесь-то и оказалась сверхвостребованной легитимность историческая в качестве компенсации легитимности правовой. Однако правопреемство с СССР резко ограничило возможности исторического манёвра. К тому же было весьма опасно и невыгодно брать на себя ответственность за весь советский период. Поэтому, ритуально осудив сталинские нарушения социалистической законности, ошибки коллективизации и проч., игнорируя революцию, Гражданскую войну и т.п., сосредоточились на ВОВ. Именно её «назначили» главным источником легитимности современной России. <…>

Казалось бы, всё складывается неплохо. И новая конфигурация легитимности найдена. Однако это было заблуждением. Отказ от конституционно-правовой легитимности не может быть уравновешен акцентированной исторической. Обосновать суверенитет народа только подвигом и страданием войны, при всём их величии, невозможно. Конституционно-правовая легитимность по-настоящему меняется лишь на идеологическую. <…> Пожалуй, единственным возможным кандидатом является национализм. Мы ведь по-настоящему, всерьёз его ещё не пробовали. <…>

Что касается исторической легитимности, то из-за её ограниченного (редуцированного к ВОВ) характера она обладает ограниченной эффективностью. И во весь рост встают следующие вопросы: а дореволюционная (множество эпох, разнящихся друг от друга) история «наша»? Если да, то как же быть с советским периодом, который был содержательно, по преимуществу, отрицанием предшествующего? (Недопустимая для историка-правоведа неточность: «множество эпох» были национально-государственным единством, преемстенной последовательностью, тогда как большевизм осуществил полный разрыв с ней – С.К.) <…>

Как-то всё исторически зыбко, нет твёрдого упора и определённости. Следовательно, и историческая легитимность, которую так жаждет руководство страны, весьма проблематична, противоречива, непрочна.

Отсюда вывод: государство РФ не обладает необходимой для устойчивого функционирования легитимностью. Фундамент этого государства непрочен. Что произойдёт в таких условиях – неясно. Ситуация открыта для действий в разных направлениях. Хотелось бы надеяться, что мы изберём путь, ведущий к конституционно-правовой и адекватной исторической легитимности. Любой другой выбор, убеждён, означал бы низвержение в новый хаос, насилие и диктатуру».

(Далее Ю.Пивоваров рассуждает уже о самоидентификации общества, которая, как он считает, в современном мире основывается на гражданском праве, т.е. общество выступает в первую очередь как совокупность гражданских субъектов, отношения между которыми регулируются правовыми нормами через независимую судебную систему. «Её особенность в том, что она строится снизу и вверх (по социальной иерархии)». Альтернативой же ей выступают самоидентификации идеологические – коммунистическая, фашистская. «Важнейшее отличие идеологических самоидентификаций от гражданско-правовой в том, что индивид рассматривается исключительно как неотъемлемая часть целого, он не субстанция, но кирпичик для целого, его функция». При этом очевидным образом обходится стороной вопрос о национальной самоидентификации, о современной или будущей русской нации, будь то этнической или гражданской - С.К.)

«Приходится констатировать: российское общество явно не обладает гражданско-правовой самоидентификацией. В нём по-прежнему власть не отделена от собственности, доминирует властесобственнический (патримониальный) порядок, т.е. публичная и частная сфера не разведены. Отсюда импотентность судебной системы как таковой и использование её в качестве расправной функции властесобственности. Вместе с тем и собственность понимается у нас как инструмент удовлетворения хищнически-гедонистических инстинктов. <…> у нас собственность напоминает город или крепость, взятые штурмом и отданные (надолго или нет – как получится) на разграбление. <…> Русский (т.е. опять же советский – С.К.) собственник – оккупант и эксплуататор богатств страны.

Безусловно, такой расклад не может в долгосрочной перспективе гарантировать социальное спокойствие (равнодушие, апатию). Недовольство большей части населения, обездоленной и обескровленной, неизбежно растёт. Вот здесь-то, и мы уже говорили об этом, на первый план выходит (во всяком случае, готовится к этому) националистическая идеология. Национализм «униженного и оскорблённого» русского народа. Не исключено, что именно к нему, а не сияющему стеклянным блеском «городу-солнцу» Сколково и инновационно-модернизационной Кремниевой долине а-ля рюсс движется былой Третий Рим и недавнее «отечество трудящихся всего мира». (Цит. соч. Сс. 48-65.)

P.S. На этом препарирование сборника "Россия на рубеже веков. 1991 - 2011" завершается. Остальные шесть его статей внимания не заслуживают, их интеллектуальный уровень невысок, а то, что имеют сказать авторы, сомнительно и малоценно. В общем, это не "Вехи", но и на том, что получилось, спасибо.
Tags: rossica vs. sovietica, идеология, история, политология

landgrafff

July 11 2013, 18:23:36 UTC 6 years ago Edited:  July 11 2013, 18:24:46 UTC

Господин Пивоваров не указывает главной причины возникновения советской посткоммунистической России.
Физическое абсолютное уничтожение целых классов носителей этики Р.И. с принципами порядочности, веры, высокой образованности в революционные и послереволюционные годы ......
а так же формирование путем промывки мозгов новой исторической общности с главным принципом "партийности".
Он, конечно, вполне отдаёт себе отчёт в методах строительства коммунизма, но я не акцентировал на этом внимания, поскольку речь здесь идёт о последних 20 годах. Говоря о КР-1, он подразумевает всё, что в него входило, весь набор.
Как-то Вы подозрительно мягко "поправляете" товарищъа. Местами кажется, что даже ищите там какое-то как бы "зерно".
Белое движение было коалицией очень разных сил, объединённых лишь неприятием б-ма. Пивоваров - один из наиболее приемлемых официальных историков и политологов, лично симпатичный человек. В условиях крайнего дефицита несоветских людей, неправильно занимать чрезмерно ригористическую позицию.
Согласен с Вами. Просто уж слишком явно Вы пытаетесь привести юление автора к приличному виду.

И, кстати, Вы правильно подняли вопрос о ригоризме в условиях дифицита. Тут есть над чем подумать и вернуться в мейнстрим.
Никакого "мейнстрима" не существует. Есть несколько отдельных лиц.
Так это и называется "дефицит"....
Как-то ИМХО излишне много внимания легитимности (правовой и в области идентичности). А ведь в собесе основа позднего совка, в собесе :-) (культ ВОВ - позднее идеологическое дополнение, где-то с 30-летия, 1975 г.). Сейчас - в общем-то тоже, в собесе основа, хотя противоречивые действия правительства подрывают ее (исканием способов внедрить в собес рыночной экономики - всякие пенсионные реформы и т.д.). Идеологи-пропагандисты сейчас также часто кивают в своих конструкциях на жизнеобеспечение: пару дней назад Мих.Леонтьев грозил телезрителям, что мол если вдруг изберут Навального или еще кого-нибудь не из "хозяйственников", то может канализацию прорвет :-)
Социально-бытовой и антропологический - от Шарикова до М.Леонтьева - аспект совка как раз очевиден и на нём излишне фиксируются, тогда как институциональные основы совка не часто оказываются под рассмотрением. Пивоваров как раз показывает те аспекты совка, на которые обычно не обращается внимания. Что касается идентификации, то это самая уязвимая часть его рассуждений - ведь он очевидным образом уходит там от национального, используя в качестве отвлекающего манёвра ссылку на идеологические страшилки. А что такое русская нация, есть ли она, возможна или нет, и почему - это всё подменяется намёками на какой-то страшноватый "национализм" "униженных и оскорблённых". Тут он совершенно советский человек, увы.
Кошка, в отличии от великороссов, амнезией не страдает.
"...государством, и экономикой. Вообще-то они пользовались всем этим и до революции 1989-93 гг. Но именно пользовались, а не владели и не могли передать в наследство своим детям. Теперь – могут."

Это только теоретически, а в реальности и это не изменилось, все они остались наёмными работниками, только доходы выросли на несколько порядков.
Что тоже неплохо.
Да, причём не только для них, часть денег всё же достаётся русским.
Поклон им низкий за такую заботу о "русских". Кто как не они.