АННА, АМЕДЕО, НИКОЛАЙ И ЛОПАТА Путинская шарманка, конечно, надоела –…: enzel

: Сергей Сергеевич Каринский (enzel) wrote,
2015-02-07 18:45:00

Сергей Сергеевич Каринский
enzel
2015-02-07 18:45:00

Categories:

АННА, АМЕДЕО, НИКОЛАЙ И ЛОПАТА

Путинская шарманка, конечно, надоела – мне же первому. А потому, как пишут в путеводителях Т.Кука, немного отдохнём. Осенью 1993 г. в парижской Русской мысли появилась сенсационная статья. Я говорю об этом не в пересказе, а от первого лица, ибо хорошо помню, как читал её тогда. Речь в ней шла об открытии, сделанном одной русской филологиней, живущей в Италии, на выставке рисунков А.Модильяни, проходившей в Венеции.

Итак, эта дама по фамилии Докукина-Бобель приходит на выставку и, увидев развешанные на стене рисунки, начинает кричать: ААААА!.. Посетители оборачиваются, иные подходят и учтиво спрашивают, не нужно ли помочь. ААААА!.. Наконец, справившись с горловым спазмом, г-жа Докукина-Бобель сдвигается с первой буквы слова на такую же, но последнюю: АХМАТОВА!

В чём же дело? А в том, что под этими многочисленными рисунками красивой обнажённой женщины всюду стояла подпись: Неизвестная. Но русский филолог с этой подписью решительно не согласна: какая там неизвестная, всем же известно, что это Ахматова! И началось...

Одновременно со мной, а точнее, несколькими днями ранее, этот же номер Русской мысли на своём шампанском хуторе или же в своей парижской квартире читал симпатичный писатель-эмигрант третьей волны Б.М.Носик, автор самиздатского романа Коктебель, первой русской биографии В.В.Набокова, многих книг по истории первой русской эмиграции во Франции и приёмный отец известного блогера. Надо отдать должное Б.М., писатель он культурный, основательный, к тому же умеющий держать собственный носик по ветру, чутко улавливая новейшие веяния и течения. Недолго думая, он выпускает книжечку Анна и Амедео, в которой излагает историю отношений двух этих незаурядных людей.

А история началась очень примечательно. Весной 1910 г., вступив в законный церковный брак, молодожёны Н.С. и А.А.Гумилёвы отправились, как это водилось тогда среди многих средне состоятельных русских людей, в Париж. И приехав в этот город и осмотрев некоторые его достопримечательности, молодые супруги зашли в уже знаменитое тогда монпарнасское кафе Ротонда - место встречи тогдашней парижской богемы. И вот там-то, по авторитетному мнению Б.М.Носика, и состоялась первая встреча экзотической Анны и записного богемьена в красном шарфе Амедео. И чуть ли не на следующий день она уже в его мастерской позирует ню и т.д. А результат этих сеансов и был выставлен на венецианской выставке, приведя в шок узнавания русского филолога из Милана.

Я тут не собираюсь пускаться в детали пёстрой личной жизни Клеопатры Невы, всех этих конвенциональных и не совсем конвенциональных, а порой и просто причудливых, комбинаций и композиций. На этот счёт отсылаю заинтересованного читателя к книге Б.Носика Тот век серебряный, те женщины стальные... (М., 2013). А для контраста с его скрупулёзной манерой иронически препарировать житейскую и литературную реальность и для полноты впечатления о предмете, приведу я пространную цитату из недавно вышедшей блистательной книги А.Г.Смирнова, заранее прося прощения у почтенной публики за некоторые её смысловые и стилистические чрезмерности (присутствующие, правда, не столько в самой этой цитате, сколько в других местах книги). Если Базельский Философ философствовал молотом, то А.Смирнов писал свою книгу лопатой, глубоко вонзая её в обильно пропитанный кровью чернозём русской культуры ХХ века.

... Кардовские (семья художника Д.Н.Кардовского – С.К.) имели полдома в Царском Селе. Другую половину занимали тверские дворяне Гумилевы, чей сын стал известным поэтом, расстрелянным большевиками и несчастно женатым на небезызвестной Акуме – Анне Андреевне Ахматовой-Горенко, жертве общественного темперамента целого сонмища московских и питерских лесбиянок, с которыми она постоянно наставляла витые бараньи рога мужу и другим мужчинам своей долгой половой жизни...

Екатерина Дмитриевна (дочь Д.Н.Кардовского – С.К.) много рассказывала о жизни Гумилева, о том, что старики Гумилевы восприняли брак Николая Степановича с Горенко как несчастье и как Аня (так она называла Ахматову) часто приезжала из Петербурга домой на рассвете, совершенно разбитая, с длинной шеей, покрытой засосами, и искусанными губами. Потом, после таких загулов, она обычно спала полдня, а потом уезжала снова. И постепенно молодой Гумилев понял, кто такая на самом деле его жена, и вообще перестал обращать внимание на ее поведение. А Кардовские, хорошие семейные люди, с ужасом смотрели на образ жизни Ахматовой, пока она не съехала из их дома к какой-то из своих подруг, а ее муж не отправился путешествовать по миру. Огромная шляпа с пером, густая вуаль, резкие духи, ломкая изящная фигура и ощущение порока – вот впечатления девочки-подростка Кардовской от поэтессы. При всем том Ахматова любила Кардовских и иногда приходила к ним, бледная, без косметики, и любила часами смотреть, как Делла-Вос (жена Д.Н.Кардовского – С.К.) пишет красками: свернется на ампирном диване, как кошка, и тихо смотрит, никому не мешая.

Ахматова была сложным взрывным поэтическим механизмом с огромной энергией неприятия того, что ей не нравилось, а не нравилась ей с 1917 года и до самого конца в глубокой старости вся советская власть полностью. Она о себе правды ни в стихах, ни тем более в прозе или письмах не сказала: на самом деле была умнее и сложнее, чем ее окружение, перед которым всю жизнь ломала вынужденную комедию и считала всех своими приживалками и прислугами, прощая им глупость и ограниченность. Я таких дам очень не люблю, но Ахматова, несомненно, была очень и очень неглупа и – насквозь фальшива и порочна, как Александр I, тоже одинокий фигляр в своей трудной и опасной жизни. Вряд ли Ахматова могла к кому-нибудь привязаться или относиться естественно хорошо, и так, наверное, было смолоду, еще до испытаний большевизма, а после... тут вообще один мрак. Всерьез Ахматова любила, наверное, одну Глебову-Судейкину, свою сожительницу, о которой до смерти говорила с большой теплотой. Кардовская была очень близка к несчастному семейству Гумилевых-Ахматовых и привязана к ним – говорила о них без всякого сарказма и ехидства, но подчеркивала, что Николай Степанович был очень нехорош собой и страшно косил, но как офицер был очень смел, имел два солдатских Георгия и с большевиками играл на очень близком расстоянии. (А.Г.Смирнов. Заговор недорезанных. Полное и окончательное безобразие. Тель-Авив – Екатеринбург, 2015. Сс. 106-110. - http://magazines.russ.ru/zerkalo/2006/27/sm08.html)

Tags: imperium rossicum, история, культура, литература, филология

hydrocianid

February 7 2015, 16:56:27 UTC 4 years ago Edited: February 7 2015, 16:59:43 UTC

"Долетают редко вести
К нашему крыльцу.
Подарили белый крестик
Твоему отцу."

м-да, иначе как 3,14здой с ушами не назвать... прошу прощения за грубость

evgeniy_efremov

February 7 2015, 17:32:06 UTC 4 years ago

Хорошо, что Пушкина власти в парижи не пустили, а то он там скандализировал бы местных да ещё Дантеса бы на дуэли грохнул.
Позора не оберёшься.

Select pictures (pictures will be 640 pixels wide)