Да какая там резкость. И у меня горький и недоуменный осадок, и ощущение большой недоговоренности и тайны. А вся эта пронизанность и инфильтрованность советской агентурой, а склоки и разобщенность и т.д. и т.п. Галковский в "БТ" предъявляет очень четкие и обоснованные обвинения русской эмиграции. Но я сейчас не пытаюсь выступить ни ее обличителем, ни апологетом, а лишь пользуюсь случаем, чтобы в очередной раз показать, насколько далек от "нас" весь этот мир, явившийся все-таки продолжением России после обвала. А ведь два межвоенных десятилетия удивительно интересны как материал для изображения, для осмысления того, что было с той стороны, какова была европейская русская альтернатива советскому кошмару. Не хотят знать.

Возможно, я не вполне точно выразился, когда говорил о "миссии". Наверное, то, что зависело от РЭ, было ею сделано, но вот рецепции с другой стороны в соотвтетсвующем качестве и объеме - нет. А раз так, то и "миссия" не исполнена в смысле результата. То, о чем Вы говорите, носит слишком узко-частный, для немногих знающих и посвященных, характер. Идея-то ведь у Бунина была иная: сохранить и передать живую русскую жизнь.

М.Назаров - религиозный писатель. Меня же интересует преимущественно светская, политико-культурологическая сторона вопроса. Хотя и точка зрения М.Назарова и ему подобных чрезвычайно существенна.

P.S. Вы говорите о "немонолитности" РЭ. Конечно! Но это само по себе могло бы стать предметом пристального изучения. У нас же здесь все это - удел опять-таки немногих "специалистов". Ну идет время от времени что-то по "Культуре" в архивно-документальном ключе, почти всегда - за редкими счастливыми исключениями - в слащаво-трагической тональности, "под Вертинского" и, как правило, с советоидными комментариями - ну куда все это годится! Это не встреча с другой Россией, это формальный урок в полусоветской школе.

А я и не упрекаю ни в чем эмиграцию. Я говорю о том, как сложилось, об объективной ситуации.Это не столько чья-то вина, сколько рок, судьба.

P.S. Вот Вы написали очень характерную фразу: "Россия была больна". А что, Англия, Франция, Германия, Австро-Венгрия - были здоровы, или просто менее больны? А, скажем, входившие в состав РИ Финляндия, Польша и остзейские губернии - как было у них со здоровьем? И в чём именно была эта "русская болезнь" сравнительно с другими великими и невеликими державами? Если вести речь об утрате христианских ценностей, об отпадении от Церкви Христовой, то это болезнь вселенская, а отнюдь не специально русская, Россия еще далеко не зашла по этому пути сравнительно с более "передовыми". Что все-таки точно имеется в виду, когда говорят - а говорят часто, это давнее общее место - о "болезни" России, что именно выделяло ее на фоне других?

В свете сказанного Вами уместно спросить, в какой мере можно было все же полагаться и на политические средства предотвращения катастрофы и были ли использованы все имевшиеся политические возможности со стороны верховной власти и правительства?

У Вас несколько превратное представление об абсолютизме. Абсолютизм - это ЗАКОННАЯ власть абсолютного монраха, а не нечто близкое к деспотизму, если не сам он. То же верно применительно и к самодержавию: это власть суверенного монарха, опирающегося на законы и действующего в их пределах. Разницы тут принципиальной нет, если абстрагироваться от различий католицизма и православия. Воистину трудно провести грань, скажем, между правлением Екатерины Великой и Людовика XV - в чем тут различие? Как говорится, на Бога надейся, а сам не плошай. Полагаться лишь на лояльность и религиозность народа - недостаточно, необходима и продуманная гос. политика, гос. строительство, своевременно проведенные реформы, принятые законы, введенные институты, удачные назначения и проч. Хорошо устроенное общество, где все более-менее исправно функционирует - совсем не противречит христианскому вероучению. Государство - не святыня, не предмет веры, а человеческое устроение, и надо прилагать регулярные человеческие усилия для его поддержания и усовершенствования. Вот Вы говорите, что монархистов было мало, ибо монархия была скомпрометирована рев. пропагандой. Можно сказать на это: вот народ маловерный, дал себя распропагандировать. А можно сказать и другое: дали свозможность для этой пропаганды, не пресекли, не выправили ситуацию государственной пропагандой и т.п. Я хочу сказать, что сведение всего к обличению неверия и отсупничества - путь легкий, снимающий вопрос о том, все ли, что нужно и так ли, как нужно, делалось в гос-ве, чтобы предотвратить осложнения человеческими силами. И кажется, Вы сами признали, что не всё и не вполне так. Мне все-таки представляется, что полагаться на православные чувства народа как главную гарантию стабильности и порядка было ошибкой. Надо было устраивать все так гос.-политическими мерами, чтобы этот расчет был своего рода "бонусом", резервом, кооторый может есть, а может и нет, но лучше позаботиться теми способами, которые в руках гос-ва, а не полагаться на народную душу, которя, как и всякая душа - потемки.

Видите ли, такие авторы как Л.Тихомиров, относятся скорее к разряду приикладного богословия. Как теоретическое упражнение в формулировании православного идела монархической государственности это вполне имеет право на существование, как практическая политология - едва ли. Абсолютизм - это на самом деле такая форма власти, при которой монарх как носитель верховной власти действует в соответсвии с законами и по крайней сообразуясь с мнением представительных органов власти и/или определенного круга лиц (элиты), без оглядки на который он не может властвовать. Абсолютизм - это цивилизованное, просвещенное, правовое правление. Я не вижу ничего, что бы принципиально отличало, скажем, классический французский абсолютизм от русской государственности, как ее сформировал Петр I (скорее, только в смысле преимуществ первого, как более зрелого и культурного). Основное отличие, как мне представляется, между русским самодержавием и европейским абсолютизмом касалось роли и места аристократии, куда большего в Европе, чем у нас, что и служило в знач. мере гарантом от деспотизма со стороны монарха. К сожалению, Россия не пошла в свое время этим путем, как могла бы, начиная с Ивана III даже Ивана IV в первую половину его царствования. Этот последний царь надолго уничтожил на Руси возможность классического абсолютизма, так что пришлось восполнять урон форсированным темпом, что всегда дает не лучший результат в смысле органичности и стабильности. Кстати, было бы интересно узнать, чем правление Екатерины II и других русских монархов 18 в. принципиально отличалось от последующих царствований? Если Вы полагаете, что личной религиозностью монарха, то это слишком ненадежный критерий. Чем структурно, так сказать? Еще замечу, что в Ваших словах присутствует намек на то, что в России правили сообразно с Божественным законом, а скажем во Франции, где у короля в титуле было слово "христианнейший" - в соответствии лишь с человечсеским усмотрением - неужели Вы и вправду думаете, что на основе подобных допущений можно проводить различие между якобы "безбожным" абсолютизмом и "богоданным" самодержавием? Мне все же представляется, что все дело исключительно в факторе личной религиозности того или иного носителя высшей власти, независимо от того, где он ею обладает, во Франции или в России.
Насчет гос-ва как человеческого устроения я в целом с Вами согласен: оно завещано Богом как необходимое средство обуздания и упорядочивания падших воль, но задача людей печься о наилучшем его устройстве, не впадая при этом в соблазн его сакрализации, ибо государство - не Церковь. Богу - Богово, а кесарю - кесарево.

Ну вот сами же показываете, сколь тонки, неуловимы различия: тоже коронация, помазание, власть, исходящая от Бога. А дальше уже начинаются очень произвольные интерпретации: здесь да, а здесь - нет. А вот возьмите русский ХIX век, на каком основании Вы считаете первых трех русских царей этого века гачиная с Александра I) соответсвующими идеалу православной монархии? Я бы, честно говоря, ограничился лишь последними двумя, тут сомнений куда меньше. Все крайне субъективно и спорно в подобных противопоставлениях, всегда можно указать на вопиющее несоответствие подобному идеалу.

То, что Вы пишете, в частности, о последнем императоре в период после Манифеста 17 октября, имеет мало общего с реальностью. Николай II был очень щепетилен в отношении законов РИ. Редкие решения о "выходе из правового поля" давались ему крайне тяжело и только в качестве чрезвычайной меры. На все имевшие место предложения "взять назад" то, что было даровано 17 октября и в последующие годы, он отвечал, что это совершенно невозможно, что будучи раз дарованным, конституционное законодательство (Основные Законы) не может быть отменено его личной волей. На самом деле, РИ в период 1905-17 гг. трактуется как ограниченно-самодержавно монархия, при которой уже нет неограниченной власти монарха, поскольку наличествуют конституционные рамки и процедуры. В истории она называется еще "думской монархией".

А Вы посмотрите ОЗ. Из них убрано слово "неограниченная".

И тем не менее, это исторический факт: когда редактировался текст ОЗ 1906 г., слово "неограниченный", изначально стоявшее, было изъято, с согласия Государя, разумеется. Что касается всего остального, то всякая законодательная инициатива монарха должна была отныне проходить через две Палаты, даже если закон и принмался по 87 ст. ОЗ (а не в обход ОЗ). Принятие по 87 ст. означало лишь, что Дума и ГС должны рассматривать уже введенный в действие закон. Опять же, сам факт 87 ст. означал, что Дума и ГС должны быть временно распущены - тоже процедурная норма и ограничение. И пользвался Государь этой нормой крайне мало, в редчайших случаях. Известна история с трехдневным искусственным роспуском для принятия Закона о земствах в Западном Крае, когда государь уступил настояниям Столыпина, что проедрешило карьеру последнего еще до киевского покушения.

Разумеется, должно быть согласие, консенсус, "общественный договор". Вот только какова форма этого согласия? Видимо, без нахождения пути для проявления воли народа в политической форме трудно говорить о достижении согласия. Для этого и нужны соборы, или же регулряно действующие представительные органы. На этот путь в свое время встали европейские монархии, в том числе Австрия и Пруссия, и выработали вовремя механизмы нахождения такого согласия. Россия здесь припозднилась. Говорят: революция была бы раньше. Кто знает, может быть как раз и наоборот.

А почему была допущена эта "спецоперация", не предотвращена, не обезврежена? Не в этом ли и состоит задача гос-ва? Или считали, что православный народ не поддастся проискам, подставит плечо, не выдаст? И речь, разумеется, не должна идти только о "заручивании гаек", хотя и оно весьма полезно бывает, когда по делу. А о чем-то большем, но и ином, нежели вера в долгую и светлую перспективу православного русского царства, населенного добрыми, благочестивыми и преданными царю подданными. Т.е. стратегия земного устроения России. Элементы такой стратегии, безусловно, наличествовали (скажем, у того же Столыпина), но подобный подход, насколько могу судить, никогда не был доминирующим в глазах последенего императора, пребывавшего в плену благодушных представлений о том, что народ - православный и любящий своего царя, а Бог не выдаст и поможет на крутых поворотах.

В том-то и дело, что взгляд на Русь-Россию как на идеальное православное царство выходит из истории в сферу утопии. Утопия невозможна по определению, никакая. Этот подход игнорирует конкретные политико-исторические вопросы, из которых все и состоит, поскольку это все ужекак бы частности на фоне общего нессответсвия конкретной исторической реальности умозрительному идеалу. И там, где тот же Галковский, или Волков или кто-то еще, ищет конкретные причинно-следственные механизмы, ведущие к тем или иным результатам, люди, стоящие на позициях христианской метаистории, просто говорят о наказании за грехи, о несоответсвии людей их высокому призванию, и вопрос как бы снимается: ну какой смысл выяснять, что там делал какой-то Протопопов или Керенский, какое это имеет значение на фоне общего богоотступничества народа?

Разумеется, есть и немалая. Только, как я уже написал в других комментах, в идее гос-ва, держащегося главным образом религиозной верой, есть некий глубокий изъян, есть придавание слабой и падшей человеческой природе слишком большой роли. Надо максимально учесть худший сценарий, исходить из худших ожиданий, под них "закладываться". В этом путь надежного гос. строительства. Но, разумеется, тоже без впадания в крайности. А то вдруг посмотрим в окно, а там вместо "народа-богоносца" расхристанная толпа, и что делать?!

Я бы сказал, что мы ее не успели выработать в современном виде, а старая, в форме "православного народа", ушла, что было неизбежно - как и повсюду в христианском мире, религиозность ослабевала и с какого-то момента не могла быть опорой гос-ва. На перекрестьи нисходящей религиозности и только начавшей подниматься новой национальной идентичности произошел срыв. А вся русская гос. идеология и политика во многом опирались на традиционную триаду гр. Уварова.

Я Вам ответил в основном выше, как я понимаю этот вопрос. Повторю лишь, что идеальное христианское общество и гос-во в земном плане невозможны, верить в это - опасное заблуждение, утопизм. Речь может идти только об общинах ушедших из мира, о монастырях, и то как о ПРООБРАЗАХ идеального христианского общественного устройства. В падшем мире надлежит прежде всего печься о системе сдержек и гарантий, о гос. машине, ее устройстве, макимально смягчающей и нивелирующей эту падшесть в плане социальном. А влияние Церкви, религиозных чувств, веры - как приложение, как этот самый "бонус", о котором я сказал выше. Есть он - хорошо, слаб он или нет вовсе - машина и так работает, ибо хорошо продумана и содержится в исправности.

В отношении исторического анализа скажу кратко. Божья воля действует неисповедимыми путями, но в общем и целом, видимо, через людей, их деяния. Вот мы и должны изучать эти деяния, решения, поступки, их сцепления, мотивы, конфликты. Детальное знание всего этого ничуть не умаляет веры в Божественный Промысел. Да, мы очень подробно что-то изучили, описали - что в наших человеческих силах узнать и понять. Мы отодвинули, сколько возможно, границу Тайны, но разве мы ее отменяем этим, разве говорим, что теперь ВСЁ ЯСНО. Нет, конечно. Просто мы делаем максимум того, что в ниших слабых силах.

Я всецело за благочестие, веру, христианскую жизнь - если все это происходит свободно от чистого сердца. Но история показывает, что подобные периоды, когда и народные массы, и правящие верхи пронизаны живой верой и благочестием, ревнуют о Боге и устремлены к спасению своих душ - редкие исключения, и рассчитывать на их длительность и стабильность, уповая на религиозные устремления людей всех званий и состояний, не приходится. Нужны земные основы и скрепы, способные удержать общество в период оскудения веры. Можно указывать на определенные исторические периоды, апеллировать к ним как к идеалу, но это не должно отменять трезвого, критического отношекния к той исторической реальности, в которой люди живут сегодня, со всеми ее очевидными несовершенствами. Нельзя заставить людей быть верующими, добродетельными и благочестивыми, но можно не дать им стать толпой разнузданных дикарей. Помните знаменитое изречение Вл.Соловьева о назначении государства: оно не в том, чтобы сделать из земной жизни Рай, а в том, чтобы не дать ей превратиться в ад.

Я думаю, что тут речь скорее шла о магии, о магизме. Кстати, Вы упомянули акад. Гинзбурга, но мне кажется, что и Галковский подходит под это определение: все дело в недостатке информации и способности ее освоить.

Да конечно, можно найти отдельные фильмы, даже советские, например "Мать Мария", но это именно что исключения, подтверждающие правило.