Ещё о праве на самозащиту

Смысл нормы, о которой сигнализирует суд, в том, что гражданин социалистического государства, ставший жертвой преступного покушения, может либо звать на помощь милицию, либо спасаться бегством, либо, если первое не помогает, а второе невозможно, претерпевать судьбу, уготованную ему злодеем. Во всех этих трех случаях он будет абсолютно чист перед законом, а события будут развиваться по стройной схеме: преступник покушается, а государство или предотвращает преступление, или не успевает предотвратить – и тогда в меру своих возможностей расследует и карает преступление уже свершившееся. Для социалистического правосознания эта схема ценна тем, что ни в одном случае не нарушается монополия государства на применение насилия. Ведь монополия должна быть абсолютная, и когда частный гражданин сопротивляется злу насилием (хотя бы даже и спасая свою жизнь), он тем самым эту монополию грубым образом нарушает, за что и должен быть наказан. Социалистическая судебная практика покоится на твердом принципе: "Никакого насилия, кроме как от государства и через государство". [...]

Самообороняющийся человек в принципе неблагонадежен. Сегодня он самообороняется от хулигана, грабителя, насильника (в чем вроде большого греха нет) – но от кого он с такими навыками станет самообороняться завтра? Точно ли агенты государства смогут рассчитывать на его безусловное повиновение? Все-таки не бывает так, чтобы человек был львом против грабителя и кроликом против ночного оперуполномоченного – это сообщающиеся сосуды. А цель социалистического строительства – это нация кроликов, в которой человек, защищающий себя, смотрится чужеродным и опасным элементом. Когда Солженицын пишет: "Как потом в лагерях жгло: а что, если бы каждый оперативник, идя ночью арестовывать, не был бы уверен, вернется ли он живым, и прощался бы со своей семьей? Если бы во времена массовых посадок, например в Ленинграде, когда сажали четверть города, люди бы не сидели по своим норкам, млея от ужаса при каждом хлопке парадной двери и шагах на лестнице, - а поняли бы, что терять им уже дальше нечего, и в своих передних бодро бы делали засады по несколько человек с топорами, молотками, кочергами, с чем придется? Ведь заранее известно, что эти ночные картузы не с добрыми намерениями идут – так не ошибешься, хряснув по душегубцу", - так ведь, возможно, жгло не только его в лагерях, но и тех, кто осуществлял строительство социализма. Такое видение тоже могло приходить им голову. Отбить у граждан саму мысль о самообороне с помощью подручных предметов, причем против кого бы то ни было – становится очень важным элементом воспитания нового человека.

Именно поэтому сегодня социалистические суды столь неуклонны. Нового человека воспитали, и "не сметь самообороняться" - это фундаментальнейший принцип социалистического правосознания.

Но тогда в нынешней борьбе вокруг дела Иванниковой очень интересно распределение сил. В первых рядах ее защитников (за что им, естественно, самая горячая благодарность) выступают люди, доселе никак не замеченные в отрицании социалистических принципов – хотя последовательная защита права на самооборону без такого отрицания вряд ли возможна. Напротив, движения и персоны, прокламирующие свое неприятие социализма, заняты делом Иванниковой в гораздо меньшей степени – хотя где же, как не здесь, отстаивать самые глубинные и базовые либеральные принципы.

Выходит так, что наши патриоты (снова повторюсь, тут заслуживающие безусловной благодарности) говорят либеральной прозой, но, подобно г-ну Журдену, сами того не знают, наши же либералы, напротив, ничего, в сущности, не имеют против социалистического правосознания.