Ещё раз в связи с Яковлевым

nebuchadnesser

Хотелось бы немножко прояснить свою позицию. Меня никто, правда, не просил, но просто захотелось разложить по полочкам для самого себя. Может быть банальность, но че б не поупражняться.

Так вот, я терпеть не могу этого лицемерного утверждения - "о мертвых либо хорошо либо ничего". Вранье это все. И о мертвых и о живых надо говорить то что есть. Если надо плясать на костях - надо плясать на костях, если плакать - то плакать.

Другое дело что все таки в момент смерти какого то человека отношение к нему неизбежно уточняется. Нельзя по одинаковому относиться к живому и к мертвому. Если мы возьмем человека ненавидимого, то ненависть к нему можно разделить на две составляющие. Я бы их условно назвал "тактическая" ненависть и "метафизическая" ненависть. Они обе иррациональны, ибо рациональной ненависть быть не может и обе, в идеале, должны быть чисты и ясны. Но природа у них разная.

"Тактическая" ненависть - это ненависть к конкретному врагу, это то что помогает сконцентрироваться, сжать волю в кулак, отбросить все слюнтяйские рассуждения и комплексы и вообще все, что мешает победить. Потому что так надо. Потому что если не ты, то тебя. Потому что вот это конкретный мудак есть препятствие к тому чтобы все было хорошо и если ему не сделать плохо, то будет совсем хуево.

"Метафизическая" ненависть - это ненависть как к носителю какой то частицы мирового зла вообще. Просто естественное неприятие несовершенства этого мира и неприятие конкретного проявления этого несовершенства в виде отдельно взятого мудака.

При жизни какого нибудь ненавидимого персонажа эти два типа ненависти тесно переплетены. Но после смерти персонажа тактическая ненависть просто теряет смысл и общий уровень ненависти уменьшается ровно на величину тактической ненависти. Отсюда и "о мертвых или хорошо или ничего", то есть эта максима относится только к людям, которым просто случилось стать слепой игрушкой в руках каких то сил. Такое бывает часто, хотя, если уж подходить дотошно, то если челове попал в неудачное время в неудачное место, то он наверняка это чем то заслужил. Но это уже поправки более высоких порядков.

Возьмем две модельные ситуайии - простой ефрейтор Ганс и выдающийся государственный деятель типа А.Гитлера. Ненависть к конкретному ефрейтору Гансу в реальной ситуации наверняка выше чем к Гитлеру, потому что этого ефрейтора надо просто замочить, потому что так надо, потому что если его не замочить, он замочит тебя, и поэтому нельзя испытывать ничего, что помешает воткнуть ему в печень нож, или взорвать, или сжечь живьем из огнемета. Но вот когда этот Ганс схлопотал свою пулю, и лежит, удивленно глядя в небо, и из кармана вывалилась фотография какой то толстой блондинки, можно и пожалеть - упакой господи душу - и похоронить по человечески. А вот после смерти выдающегося государственного деятеля не грешно и ежегодно в годовщину смерти и дискотеки на могиле устраивать с выпивкой и пением патриотических песен, ибо метафизическая ненависть никуда не девается.

Уфф, как то ве банально. Ладно, к Яковлеву. Пока он был жив, он был на стороне противника, и заслуживал много чего неприятного по этой простой причине. Но он успел уйти до суда. Был ли он проявлением и носителем этого самого пресловутого вселенского зла? Вряд ли. Честный служака, воин, верный солдат империи, со своими заморочками и прибамбасами, под конец жизни оказался на посту, который не потянул, искренне принял либеральные убеждения и не нашел в себе силы позже от них отказаться. Заслуживал ли бы он ненависти и презрения, будь он жив? Безусловно, ибо глупость и неумение держать ситуацию под контролем для человека, занимающего государственный пост такого уровня, есть преступление. Хотел ли он сознательно разрушить страну? Очень сомневаюсь. Поэтому сейчас ненависть к нему теряет всякий смысл.

И вот еще что. Еще одна "очень вумная мысль", не знаю даже, в тему или нет. Победителей, как известно, не судят. Зато неудачников судят в двойне. Просто для поддержания баланса. И это, на мой взгляд, очень правильно. И это относится ко всем - и к Горбачеву, и к Яковлеву, и к Квачкову, да хоть к Крылову с Холмогоровым.