Перед подъездом казавшегося неплохо сохранившимся (тем кто знал, что без единого ремонта), доходного дома девятнадцатого века Абу заметил (нельзя было не заметить) шикарный чёрный джип «Майбах» с выраженным оперативным номером.
Конспиративная квартира располагалась на четвёртом этаже. Войдя в подъезд и кинув безразличный взгляд в сторону встроенного с грубым надругательством над решением архитектора лифта, он двинулся к широкой лестнице.
«Кого это привезли на «Майбахе»?» — Абу вопрос был совершенно неинтересен, но нужно было дать ангелам работу. На шикарных оперативных машинах к квартире обычно одвозили важных лохов и лоховатых, чтобы поразить их лоховское воображение.
«Сейчас увидишь!» — ангел-куратор давал понять, что на пустом месте его трудно принудить к работе. «Это из-за него наружка весь квартал пасёт?» — также без интереса продолжил настаивать Абу. «Слушай шаги! Что пристал!».
Абу включил «второе зрение». Стало интересно в очередной раз нарушить конспирацию.
По своему духовному эффекту нарушение конспирации, не шло ни в какое сравнение с нарушением законов и тем более с его способами исполнения церковных правил. Однако однажды Абу обнаружил, что это может быть полезно для диверсификации источников силы. В самом начале своей жизни в нескажем какой стране, когда местные специалисты тайных дел, как это обычно бывает, хотели поставить его на место, он совершенно неожиданно открыл это для себя. Тогда он ещё плохо знал русский язык и в отчаянной ситуации закатил смешную истерику, мешая русские и арабские слова. Он только хотел привлечь внимание людей к своим способностям, которые всё же могли бы быть им полезны, а ангелов припугнуть тем, что они лишаться такого прекрасного средства рекламы. Простейший способ — обратить их внимание на его экстроординарное умение собирать информацию. В запале он прокричал самую на его взгляд малозначительную информацию: систему обеспечения и режим посещений этой конспиративной квартиры.
Это была вторая его фатальная ошибка, после той, из-за которой он попал в Россию. Дорога в гранд художники закрывалась очередным признанием лоховской публики. Между ангелами был дикий скандал, Абу впервые увидел как ангела-куратора спускают вниз. Ситуация вроде бы разрешилась тем, что Мудрейший решил ограничиться расправой с куратором, загубившим такой удачный материал. Единственным гранд художником в курсе той ситуации был Генерал. Тогда Генерал совершенно серьёзно пытался замять хотя и конспиративный, но весьма громкий скандал путём устранения Абу. Но даже гранд художник не смог переубедить Мудрейшего.
Потом Генерал не раз убедился, что ошибался. То, что находил и изготовлял Абу, уверенно выводило возглавляемую Генералом скамейку в лидеры. Находил Абу в людях и книгах, а делал в самой обыденной реальности. Авторитет Генерала среди людей возрос пропорционально его даче в Калужской области и счетам во французских банках и он на радостях даже продвинул Абу по своей скамейке и нескольким другим, где имел влияние. Некоторые гранд художники даже стали косо на него смотреть и привычно ворчать о падении нравов, сетуя на то, что «впервые за столетия продвигают человека запятнавшего себя публичностью перед лохами, пусть даже и прикосновенными к тайнам».
Побочным результатом той истории было то, что в отношении конспиративной квартиры Абу пользовался большей свободой, чем оперативники содержавшего её подразделения. Конспирацию, как он понял, надо тоже нарушать как большие — украдкой, понемногу.
Вняв совету ангела, Абу, продолжая подниматься по лестнице, прислушался. Когда он разобрал знакомый шаг, Абу с трудом сдержался чтобы не расхохататься. «Говорили же, слушай» — раздалось довольное урчание. «Урюк!» — Абу чувствовал, что начинается веселье.
«Не спеши — большого цирка не будет» — ангел-куратор был категоричен. Но Абу был рад и тому, что удастся насладится одним видом начинающего человека, ещё сильно путающегося в лоховских представлениях.
Собственно Урюк ещё не стал человеком, но был близок к осознанию себя. Начал он с того, что блестяще выполнил большое и сложное задание Генерала по организации индустрии работорговли у себя на родине. За это он был обласкан и не забыт, когда Генерал покинул его родную республику. Генерал даже пожалел, что парню прилепили такую унизительную кличку. Кличка была приклеена ещё в начале карьеры, когда завербовавший Урюка оперативник сильно сомневался в способности рядового гаишника выполнять хоть какие-то задания. В умелых руках Генерала и его учеников Урюк добился многого и подавал надежды на то, что очень скоро выйдет в люди. Сейчас, пока он до конца не догнал, как устроен мир, над ним постоянно прикалывались, чтобы простимулировать этот процесс.
Последний подвиг Урюка — выполнение прямого заказа от родственной Генералу английской скамейки по уничтожению нескольких английских же граждан. Урюк пока ещё слишком по-лоховски вёлся на разную внешнюю мишуру, что объясняло и «Майбах» у подъезда и ласково-отеческие обещания Генерала повысить его имидж в прессе до уровня международного террориста. Высокий, атлетический парень с орлиным профилем, лет на пять старше Абу спускался по лестнице. Глаза его горели от ненависти. На кивок Абу он не отреагировал. Абу принял ещё более беззащитно-скорбный вид чем обычно и даже чуть заметным движением слегка освободил дорогу. При этом он не отводил взгляда, и на всякий случай прикинул за сколько долей секунды Урюк успеет достать свой угадывавшийся под одеждой «Стечкин». «Может его хлопнуть?» — молчаливый вопрос к ангелу был вызван тем, что Абу на секунду показалась красивой сцена лежащего в столичном подъезде без пяти минут международного террориста с мятой пулей «Марго» внутри мозга. «Ты, что! Столько работы!» — ангел, похоже, не на шутку забеспокоился. «Да ладно, шучу» — Абу и сам залюбовался на пока ещё живое произведение Генерала. «Вторым зрением» он видел как по бокам и слева-сзади от Урюка вышагивают три ангела. В момент когда Урюк и Абу поравнялись, из-за левого плеча Абу высунулась перевитая мышцами чёрная рука и длинным когтем размашисто щёлкнула шедшего сзади по рогам. От ногтя отскочила зелёная молния и вошла под солнечное сплетение сопровождавшего Урюка ангела. Ангела передёрнуло, как от сильного электроразряда. Пройдя внутри тела, молния вышла из живота и разветвилась достав двух шедших по бокам. Как только тряхануло боковых ангелов, зелёные ветви молнии расщепились в мелкую паутину, накрывшую Урюка. Тут же видение исчезло. Лицо Урюка перекосилось, он схватился за грудь правой рукой, левая беспомощно хватала воздух. «Бедолага опять подумает, что это из-за того, что я христианин!» — забеспокоился Абу. «Ничего, пора взрослеть и понимать родственные шутки!» — веско прозвучал голос ангела-куратора.
Дверь конспиративной квартиры открыл сотрудник Конторы, которого Абу называл Мальчик-майор. Невысокого роста, от природы мощно сложенный, с бегающими глазами Мальчик-майор производил, что называется, подозрительное впечатление. С целью деформации такого крайне невыгодного с оперативной точки зрения имиджа, он отпустил окладистую рыжую бороду и постоянно пытался сутулится. Всё это в совокупности, плюс то, что он выглядел сильно моложе своих лет, делало его похожим на начинающего попа и как нельзя лучше подходило для работы с обслуживаемым им контингентом. Одни проникались к нему доверием, другие (такие как Урюк), по крайней мере, считали безопасным.
«Салам славным воинам дэзгэбэпэу!» — приветствие Абу содержало в себе тройную подколку. «Салам» должен был переключить внимание на местечковую ограниченность Абу и усыпить бдительность; «славным воинам» должно было напомнить, что приветствуемый является военнослужащим и этим сродни презренным «воякам»; «дэзгэбэпэу», употреблённая всуе аббревиатура Департамента по защите государственности и борьбе с политическими убийствами (ДЗГБПУ), на что редко решались даже безбашенные журналисты, должна была раздразнить дезориентированного Мальчик-майора и заставить проявить самую запретную слабость — почувствовать себя великим. Великим может чувствовать себя только Мудрейший.
«Привет, проходи, присаживайся» — спервоначала показалось, что Мальчик-майор не повёлся. Однако, проходя в просторную гостинную Абу «вторым зрением» увидел как ангел-куратор Мальчик-майора забежал вперёд него и отвесил офицеру две размашистые пощёчины, а затем смачно плюнул в лицо. Мальчик-майор рефлекторно откинулся назад и распрямляясь, как бы приосанился.
- Молодец, правильное начало родственного разговора! — раздался голос куратора Абу.
- Ты ещё будешь и меня ловить на великости, - эта мысль Абу, уже по дороге встретилась с ответом куратора
- Ладно, работаем, работаем!
- Не спеши, этот сам сейчас погонит, — Абу показал, что понял игру ангела-куратора, но делает вид, что не понимает.
Ангел подбил своего коллегу при Мальчик-майоре помочь Абу развести своего подопечного на величие, но теперь и сам отплачивал ему, пытаясь развести Абу на так необходимую Мальчик-майору спешку. Мальчик-майору хронически не хватало времени. Генерал недолюбливал его за то, что он постоянно использовал свои весьма серьёзные родственные связи для всяческих интриг на скамейках, поэтому навесил на перспективного офицера поддержание связи с несколькими сельскими попами и муллами, без харизмы которых никак нельзя было обойтись в сложных комбинациях центрального аппарата. Если добавить к этому наличие пятерых детей, его бюджет времени станет исчерпывающе ясен. К тому же Мальчик-майор очень удачно разрабатывал нескольких разъездных журналистов-регионалов, крайне необходимых в деле розыска. Собственно Управление ДЗГБПУ где трудился Генерал, официально занималось розыском, что в свою очередь ставило ведомую им и родственные скамейки в весьма выгодное положение. Розыск позволял прикрыть практически любое дело в любой точке мира.
- Давай сразу по делу, тут твоя помощь нужна будет! — Мальчик-майор говорил немного свысока — ядовитая слюна ангела продолжала действовать.
- Чего? План вербовок опять не выполняешь? — Абу попытался заставить опера прочувствовать величие дальше.
- Закрывай неприличную тему! — у Мальчика-майора не было времени и на то. чтобы собачится. План вербовок он давно выполнял, отложив в сторону своё обаяние и наследственную оперативную одарённость. Конечно «эсэс» — служба собственной безопасности, смотрела сквозь пальцы на то, что он насилует всех подворачивающихся девчонок, правда преимущественно совершеннолетних, а потом запугивает их удостоверением и угрозой предать огласке видеозапись. Но наглая болтовня Абу могла привлечь внимание к его показателям в целом, а там не далеко и до обобщения всех фактов, в котором всегда может найтись место и для прояснения вопроса добычи им согласий на сотрудничество.
Гостиная была обставлена румынским гарнитуром времён советской власти. На стоявшем в начинающей облезать стенке роскошном новеньком домашнем кинотеатре было видно, как Урюк усаживается в «Майбах». Они сели за стол, офицер махнул пультом и изображение отъезжающего джипа сменилось сначала разделённым на четыре части экраном с видами на кабину лифта, лестничную площадку, лестницу и вестибюль, а затем и беззвучным видеорядом Первого канала центрального телевидения. Заметными усилиями воли преодолевая действие ядовитой ангельской слюны, Мальчик-майор скроил вежливую гримасу и указав Абу на огромную хрустальную вазу с конфетами, нажал кнопку электрочайника.
- Дело не в планах-сроках, и не в нехватке времени — «баварцы» могут твою многодетность назвать нарушением паритета, — Абу решил подбавить неконспиративной откровенности зайдя немного с другой стороны. Произнося слова, которые не имеют права слышать лохи, Абу в общем-то ничем особенно не рисковал. По служебной линии он как лицо без определённых занятий был неприступен, по линии скамейки его прикроет недолюбливающий Мальчик-майора Генерал, личная непрязнь Мальчик-майора и его родни была ему безразлична как не расчитывавшему ни на какую карьеру. Зато за удачную подколку человека, особенно если в перспективе бы прорисовалась возможность забрать Мальчик-майора, ангелы могли бы чем-нибудь и наградить. «Эсэс», в которой преобладали «баварцы», разумеется, слышала их разговор, но прямо предъявить ничего было нельзя. Никакой публичности и огласки в словах Абу не было. Если их разговор и слышали какие лохи, то это были специальные лохи из технического подразделения обслуживающего «Эсэс». Они, как это широко известно, обучены никогда ничего не говорить из того, что знают про сотрудников Конторы. В крайнем случае, под пытками или ещё чем, они скажут, что конторские идиоты и развратники. Иначе не могут, даже если захотят — заговорённые. Заговоры и заговаривание одна из особенностей отличающая людей от лохов.
- Ты бы лучше денег принёс откуда-нибудь детишкам на молочишко, а то подкалываешь не по родственному, — Мальчик-майор полностью овладел собой и смотрел на Абу с теплотой в глазах и насмешкой на губах. «Он бы посмотрел как это со стороны инконгруэнтно» — Абу не забывал о занятии для ангела-куратора. «Ты сам лучше посмотри, что в помещении делается» — ангел видимо до сих пор переживал, что остался должен своему коллеге при Мальчик-майоре, и хотел отвлечь внимание от его работы, давая отыграться. «И посмотрю» — приколистское настроение Абу перенацелилось на ангела.
Внимательно глядя в лицо офицеру, «вторым зрением» Абу обшарил квартиру. Ангел, стараясь его отвлечь, приправлял всё, что он видел, всевозможными деталями и подробностями. Во всех четырёх комнатах, в отличие от гостиной, был сделан евроремонт. Комнаты имели нежилой вид, но при этом содержали разнообразные следы человеческой деятельности. В одной горел свет, в другой было постелено на тахте, в третьей работал телевизор. В ближайшей комнате Абу засёк прекрасно известную ему оперативницу («аперетивницу» — в терминологии Мальчик-майора) ДЗГБПУ Катю. Сидя с ногами на диване с ноутбуком в руках и наушниками в ушах она писала отчёт о встрече с агентом. Взгляд Абу ласково обтёк её сочные формы, и, немного остановившись на мощных коленках, пошёл дальше по комнате.
В метре от неё обнаружился Змеекожий. Змеекожий являлся официальным начальником для всех присутствовавших. По идее он должен был готовится к встрече с важным агентом, но вместо того увивался около Кати. Дело это было абсолютно бесполезное. потому, что Катя, была дамой принципиальной. Без острой оперативной необходимости она давала только людям, а Змеекожий был лохом. Кличка Змеекожий приклеилась к нему после того как в очередной раз отвергнутый Катей, он купил себе ботинки из змеиной кожи. Ботинки с многозначительным видом демонстрировались коллегам. Его постоянный комментарий про то, что «вот так он обращается со змеями» был известен во всех уголках мира, где Управление кого-то или что-то разыскивало.
В самый забавный момент, когда Катя сняла очки и собралась в очередной раз как-то урезонить Змеекожего, Абу пришлось переключится на Мальчик-майора. Абу сделал это с неохотой: Змеекожий был интересным субъектом, одно время они даже подозревали, что он чрезвычайно хитро замаскированный «баварец». Да и намного легче на чём-нибудь подловить лоха, чем человека, тем более родственного.
Взяв своё нетерпение за горло, офицер со страданием во взгляде, терпеливо смотрел на Абу. Ласково улыбнувшись, Абу выложил на стол дипломат. «Для Генерала сто, всё что выше твоё» — Абу с интересом ждал реакции. Офицер принялся молча пересчитывать купюры. «Вторым зрением» Абу явственно видел как заполняется дивиди-диск на видеомагнитофоне «Эсэс». Сейчас для них с Мальчик-майором было важно убедить «Эсэс» в том, что переданные Абу деньги это доля Генерала за крышевание контрабандных поставок фетальной продукции. Идея была в том, чтобы «эсэсовцы» уверились, что Генерал, как честный человек, ограничивается крышеванием и не прибегает к допинговым способам усиления своей скамейки. На самом деле деньги были оплатой за некоторый, говоря лоховским языком, препарат, изготовленный Абу. Сила этого препарата была такова, что после удачной поставки в Англию Генерал совершенно серьёзно рассчитывал на изменение расстановки сил в мировом масштабе — «баварцам» предстояло долго кусать локти. Частным следствием этого ему виделось назначение на видную должность в аппарате государственной власти, которое позволило бы выдвинуться в число лучших людей своей страны.
Ещё не закончив с подсчётом, Мальчик-майор бросил — «Тебе решили отдать Сторожа».
- Что мне Сторож, мне Поп нужен! — Абу откровенно притворялся, он давно ждал встречи с настоящей рыбой. Выбирать и торговаться тут он совершенно не собирался. Другое дело, что заполучи Абу Попа, Генерал смог бы задвинуть такие эффекты, что его бы наверное стали пускать в Кремль без пропуска, а Европейский Союз снял бы все неформальные пошлины с принадлежавших ему нелегальных транспортов с героином.
- Сами, что ли сделать не можете? Мне нужен священник, священный священник! — Абу опять напустил местечковости.
- Придётся исполнить тебе, Сторож всё обходит, две бригады бандюков полтора года его спрессовать пытаются, я уже заколебался их отмазывать» — опер говорил быстро, одновременно считая деньги.
У тебя опять проблемы с вербовкой? Не можешь чуть ли не лоха подставить? — Абу говорил с самым невинным видом.
- Тоже мне лох, ты же знаешь, что иногда бывают случаи, когда рыба может увидеть всё, что видишь ты сам, — Мальчик-майор видимо всерьёз обозлился, раз уже дошёл до того, что прямо намекал Абу на его проколы, доходившие до публичной демонстрации способностей.
- Там уже пол его фирмы, вся семья завербована, мне разве, что, Змеекожий младшую дочь трогать запретил, никто, сука, подставить его не может. Да хватит кокетничать, сам всё уже небось просёк! — оперу нужно было побыстрее отделываться и он в очередной раз не собирался скрывать от «Эсэс» преступную информированность Абу о делах подразделения. Главное, что не о его собственных делах.
- Только ты и сможешь, давно ясно. Вот пароли, сегодня в кафе в очередной раз поможешь отечественному криминалу. Может этого красиво — в церкви, как в Латинской Америке, у нас тут такого я не видал, — всё ещё не досчитав деньги офицер вытащил из кармана и протянул неровную бумажку с несколькими строчками своего кривого почерка, но не дал в руки. Араб, и не спрашивая ангела, был абсолютно уверен, что Мальчик-майор пользовался тем же самым тетрадным листком для ознакомления с паролем представителя бандитов. Ангел-куратор тем не менее не поленился сообщить, что опер использовал этот же листок для подготовки представителя заказчика в шинке «Тарас» два часа назад.
- Сделаем. Хотя красиво не обещаю, — Абу говорил совершенно беззаботно, как будто речь шла о закупке килограмма картошки. — Попа давайте, Попа! - Абу канючил исключительно с целью потянуть время в пику Мальчик-майору.
Майор убрал дипломат и устало смотрел на Абу. Абу надоел ему ещё вчера на скамейке, тем более, что там он занимал более центровое положение чем опер.
- Сложная политика, нельзя тебе сразу, сами бы рады, — Мальчик-майор ждал когда Абу отстанет. - Знаю, развели — экуменисты, сатанисты, другие поп-язычники. Зачем они вам, когда давно всё под контролем?! — Абу собрался выходить, но на прощание ему хотелось подколоть офицера своей независимостью от проблем Управления. ДЗГБПУ действительно не мог загнать обратно в бутылку заботливо выпущенных своими предшественниками истерично-публичных, преданных не по уму фанатов Мудрейшего.
Оставив Мальчик-майора наедине с размышлениями об одной из действительно насущных проблем Управления и утешением в виде чемодана евриков, Абу зашагал по жизни дальше. Электрочайник прокипел впустую.
) Часть 1 | Часть 2 | Часть 3 | Часть 4 | Часть 5| Часть 6 (
