Фиктивное правосудие

Обещал на той неделе объяснить, почему наша правоохранительная и судебная система беззащитна перед лавиной фиктивных и виртуальных исков, высосанных из детородного пальца.

Система не просто не боится этого перепрофилирования. Она сама о нём мечтает.

Нашим операм, следователям, прокурорам и судьям уже очень давно надоело мараться о реальный криминал — убийства, изнасилования, грабежи, разбой и т.п. безобразия. Каждый винтик в этой системе спит и видит, как бы ему целиком сосредоточиться на расследовании "преступлений мысли". Не бегать по лужам за вооружённым преступником, а скачивать ролики в Интернете. В качестве вещдоков исследовать не изуродованные трупы и фрагменты тел, а файлы и чаты в Сети. Вместо мутоты следственных экспериментов и перекрестных допросов пригвождать обвиняемых справкой от нотариуса: на сайте таком-то обнаружен файл такой-то. Вместо напряжённых попыток вычислить неизвестного злоумышленника — привлекать к ответственности того, чьё имя написано большими буквами в заголовке страницы. Если написано не имя, а псевдоним — раскрыть через провайдера. Если провайдер не помог — тогда самого его и привлечь. Долой презренное ремесло сыска, прочь загадки. Кто под руку попался, того и тащим в суд.

Это перепрофилирование началось не вчера. Оно идёт полным ходом на всех уровнях нашей недоброй машины правосудия. Примеров тут можно привести многие тысячи, но вспомним один, самый образцово-показательный.

Пять лет назад в Интернете кто-то начал распространять видеоролик «Казнь дага и таджика». На видео с кучей подробностей показывалось, как некие люди в масках и со свастиками на рукавах под крики «Слава России» убивают по очереди двух молодых мужчин неславянской наружности, предположительно — где-то в центральной России (на улице Гагарина в Калуге, как уточнил год спустя Следственный комитет).

Реакция правоохранительных органов на эту публикацию была неоднозначной. С одной стороны, было объявлено, что материал изучается МВД, и что будет возбуждено уголовное дело по поводу убийства двух мужчин. С другой стороны, объяснялось, что к ролику есть очень много вопросов. Видимо, это монтаж. Может быть, это постановка. Кто убивает, и кого убивают — будет сложно определить. Но мы обязательно разберёмся.

И разобрались. В строгом соответствии с палочной системой. То есть, с одной стороны, за пять лет не предпринято ни одной серьёзной попытки выяснить, кто убивал, кто снимал на видео, кто монтировал и размещал ролик, кто жертвы, и где их трупы. Но, с другой стороны, вся правоохранительная система славно потрудилась над этим делом, и получила массу блестящих результатов, позволивших полудюжине ведомств отчитаться о победе над экстремизмом, а их сотрудникам — получить премии, благодарности и повышения по службе.

Всё, что для этого было потребовалось сделать — махнуть рукой на факт убийства, и заняться расследованием куда более серьёзного преступления: распространения в Интернете ссылок на ролик, опубликованный неустановленными лицами. На этом пути силовиков и судей ждали многочисленные, по сей день не прекращающиеся, успехи.

Начали с того, что нашли в городе Майкоп, столице Адыгеи, двадцатилетнего студента-маляра по имени Виктор Мильков. Его страничка в ЖЖ была одной из нескольких сотен, где в августе 2007 года размещалась ссылка на ролик «Казнь дага и таджика». В причастности к созданию видео, или хотя бы к его заливке на YouTube, маляр ни минуты не подозревался. Но сознался, что действительно разместил ссылку на ролик у себя в ЖЖ (признание было оформлено как явка с повинной). А получил он эту ссылку по электронной почте от незнакомого отправителя. Никаких сведений об обстоятельствах создания ролика и его участниках Мильков сообщить не мог. Но это и не потребовалось.

Милькова судили несколько раз, по ч. 1 ст. 282 УК РФ. Первый приговор был — год исправительных работ с отчислением 10% заработка. Прокуратура этот вердикт обжаловала в Верховном суде Адыгеи. При повторном рассмотрении другим составом судей Мильков получил уже год в колонии-поселении. Он обжаловал этот приговор в Верховном суде Адыгеи, но тот оставил жалобу маляра без удовлетворения.

Разобравшись с Мильковым, прокуратура и суд города Майкопа занялись его интернет-страницами. 27 мая 2008 года, через 2,5 месяца после того, как маляра отправили в колонию, горсуд вынес два постановления, по которым адрес ЖЖ Милькова (vik23) и ролик в YouTube были признаны экстремистскими материалами. В соответствии с принятой процедурой, вступившее в законную силу решение суда было отмониторено Министерством юстиции РФ, и Федеральный список экстремистских материалов пополнился пунктами 264 и 265 (всего там сегодня 1395 позиций).

Пикантность этого конкретного эпизода состоит в том, что самих "экстремистских материалов" на момент суда уже 9 месяцев как не существовало в природе. Свою страницу Мильков удалил сам, как только попал под следствие, а исходный ролик с казнью заблокировала администрация YouTube, следуя своим собственным правилам, через несколько часов после его первого появления — по жалобам шокированных просмотром пользователей.

Хотя само убийство дагестанца и таджика наша правоохранительная система отказалась расследовать ещё 5 лет назад, свистопляска вокруг ролика продолжается по сей день. Например, в начале нынешнего года управление «Э» УМВД по Псковской области направило в суд обвинительное заключение против 20-летнего мужчины, разместившего в социальной сети «В Контакте» видеоролик «Казнь таджика и дага», включенный в «Федеральный список экстремистских материалов». А 20 июля 2012 за размещение того же ролика по ст. 282 п. 1 осуждён уже 57-летний житель Тюмени. Он получил 100 часов бесплатных исправительных работ.

В общем, контора пишет. Во всех концах бескрайнего отечества Фемида бодро отчитывается о привлечении к ответственности идиотов, в очередной раз где-нибудь запостивших ссылку на ролик пятилетней давности. Идиотов судят, приговаривают, и все причастные к обвинению получают заветные палки в отчётность. Раскрываемость по таким делам составляет 100%, потому что привлекают только тех, кто имел дурость приложить к преступной ссылке своё ФИО. Если, например, изначальный публикатор ролика «Казнь дага и таджика» использовал для его заливки немецкий прокси-сервер, то на него и дела не заводили. Зачем ловить того, кто сам тебе все данные на себя не предоставил, когда кругом столько беспечных идиотов, которые не шифруются?!

Хотелось бы тут написать: вот бы все эти бездельники и лоботрясы в погонах и мантиях, симулирующие бурную деятельность вокруг гиперссылок, занялись розыском реальных убийц. Но есть одна беда: проку от их усилий не будет уже ровно никакого. Потому что они уже много лет ничем другим не занимаются, кроме унылой копипасты результатов нехитрого интернет-поиска в готовый шаблон обвинительных заключений. К раскрытию реальных преступлений — таких, как создание незаконных вооружённых формирований, уличные нападения и убийства — вся эта якобы антиэкстремистская возня по 282-й статье не имеет даже самого отдалённого отношения. Людям, которые запечатлены в ролике «Казнь дага и таджика», в нашей правоохранительной системе бояться некого. "По уголовному делу [об убийстве] никто не задерживался, обвинение не предъявлялось, мера пресечения не избиралась", — объяснил Владимир Маркин из Следственного комитета через год и месяц после начала расследования. И больше к теме убийства наши силовики не возвращались.

То ли дело — ссылки на ролики. Тут работа будет кипеть ещё много лет. А осенью готовятся ещё поправки в закон о противодействии экстремизму, чтобы можно было привлекать не только за EMBED видео, но и за текстовую гиперссылку на любой материал из Федсписка. И привлекать не только того, кто размещает, как было до сих пор, а ещё и провайдеров зацепить... Тут, ко всему прочему, открывается ещё обширная категория преступлений, совершаемых задним числом. Скажем, вышла некая книга 10 лет назад, её тогда же обсудили, отрецензировали, поставили на продажу в интернет-магазинах, рассовали по интернет-библиотекам. А в нынешнем году Ушкуйский райсуд в городе Нижное Подзалупино признал эту книгу экстремистской по заявлению транспортной прокуратуры Подзалупинского железнодорожного узла. Со временем Минюст включит эту книгу в Федсписок, и voila. Вот уже сотни ссылок, фигурировавших в статьях, рецензиях, постах, комментариях, магазинах и библиотеках, в одночасье стали экстремистскими. Совокупная аудитория таких ссылок — 10 человек в год, потому что никому не приходит в голову заглядывать в архивы СМИ, блогов и форумов десятилетней давности, и никакие свежие ссылки на эти архивы не добавляются. Но нагуглить-то можно. Это ж вам не убийц ловить, правда?

Так что проблема, по большому счёту, даже не в том, что нашу правоохранительную систему завалят исками о моральных страданиях и нехороших веб-страницах. Проблема в том, что сама эта система только по таким делам и умеет работать. По тяжким преступлениям раскрываемость падает камнем, даже в Москве, где, вроде бы, нет никакого недостатка в держимордах. Единственный доступный силовикам способ борьбы с преступностью — уклоняться от приёма заявлений. На выходе имеем официальную статистику: раскрываемость падает, но и преступлений стало меньше. То есть их меньше стали регистрировать. Кто пробовал подать заявление, тот знает, как рады наши силовики предложениям поискать насильника, грабителя или угонщика. То ли дело заявление о моральных страданиях, или скриншот с нехорошей гиперссылкой.