Вот так я себе всё примерно и представлял

Был несколько дней в Риге. Последний раз туда заезжал года четыре назад. Ощущения примерно те же, хотя, может, и несколько ярче. Я, кстати, с детства люблю этот город, да и многие места в Латвии. И латышскую культуру с её так глубоко разработанным рустикальным стилем – тоже.
Общее впечатление: хорошо (хотя и ненатурально) вылизанный и выкрашенный старый центр, но только отъедешь от него на километр и, даже оставаясь в старом городе, виден не то чтоб кризис, а застой. Как будто оказываешься в 1980-х гг., только ещё более обветшавших. И одна из основных тем разговоров после вопроса «как у вас здесь?» - о том что «нет развития».
Больше всего впечатляют разговоры с русскими, причём далеко не с самыми «простыми». В целом: их самосознание сейчас полностью подчинено официальной латышской версии и их идентичности, и их истории, и их положения в стране. У русских Прибалтики просто нет своей местной национальной идеологии, они не самостоятельны и ощущают себя скорее диаспорой мигрантов из России. Если им даёшь принципиально альтернативные официальным варианты ответов, то начинают сопротивляться, причём в две стадии. Вначале указывают на то, что такая точка зрения ненормальна: «У нас здесь принято об этом иначе думать. Вам бы с латышами побеседовать». А потом начинают защищать привычные формы мысли теми аргументами, которыми их «вооружает» официальная идеология: «Это у вас просто старое советское мышление!», «А что-нибудь ещё, кроме ОРТ, смотреть пробовали?» и т.д. В целом, информация, выходящая за рамки привычного, воспринимается как опасная и лишняя.
Интересно при этом, что прежде интернациональная среда Латвии с каждым годом всё больше разделяется на две общины, и они всё более замыкаются в себе, в своём особом информационном пространстве. Всё меньше друг с другом общаются, всё больше отдаляются. Вместо политики интеграции в Латвии любят подчёркивать «ментальную пропасть» между русскими и латышами, и даже рекламные кампании принято раздваивать по этим двум аудиториям. Но одни тут «хозяева», а другие «приживалы».
Основное отношение к инициативе по референдуму о русском языке и к подобной деятельности: «Мы всё же кое-как здесь живём, нас бы не трогали и оставили в покое, а они всех будоражат! Только ещё хуже сделают». И, как и почти все русские, не могут перейти от мышления в категориях «справедливости» к мышлению в категориях «интересов». Вначале утверждение: «Я сама голосовала в 91-м за независимость Латвии. Ну да, дурой была, просто дурой! Я же не знала, что всё так будет! Думала, что это просто справедливо, чтобы латыши могли сами управлять своей страной. А теперь вижу разрушенные заводы, опустевший наш городок… Но проголосовала бы я иначе, разве что-нибудь изменилось бы?». А если расспросить дальше, то само мнение о справедливости такого выбора подтверждается, просто оказывается, что будущее не оправдало надежд. На вопрос: «А разве это было в интересах русского населения?», - ответ: «А какие у нас интересы? Я не знаю. Конечно, плохо, что нас неграми сделали. Это несправедливо» (это был разговор с человеком, который был лишён гражданских прав, а недавно с радостью получил гражданство РФ).
Порадовала история одной хорошей русскоязычной девушки, которую так достал вопрос «Кто ж я такая?», что она совершила целое путешествие в поисках своей идентичности. Разобравшись в процентах тех или иных кровей в своём организме, она отождествила их с разными современными государствами и поехала «искать историческую родину». Но нигде не смогла почувствовать себя дома. Вернулась назад в Ригу и там – о! нашла. И, кажется, не то чтоб смогла определиться, кто она, но хотя бы обрела чувство своей земли. История прекрасна своей архетипичностью: та же сказка о принце, искавшем себе невесту по всему миру, но, по возвращению ни с чем, обнаружившему её дома. Вот такую историю всем бы «непонятно кем» совершать. Хотя способны на это, конечно, немногие.
Впрочем, немало я видел людей, которые начали осознавать свою русскость, лишь пожив хорошенько за рубежом – где-нибудь в Америке, во Франции или в Израиле. И мне казалось, что в Прибалтике во многом создана такая же ситуация, которая могла бы помочь росту самосознания. Но, очевидно, наличие крупного русскоязычного общества всё же защищает от встречи с Другим. А русское общество в своём современном состоянии известно какое. С ними можно делать всё что угодно. Даже если посадить в концентраки, они будут стараться там «как-то ужиться». А людей с неудобными вопросами или неуместными инициативами сами же вовремя забивать и выдавать охранникам. Потому что так они хоть как-то ещё живы, а эти только всех баламутят. Винить их за это, после всего того, что с ними (то есть с нами) сделали в ХХ веке, как-то язык не поворачивается.
Но, конечно, латыши вызывают несопоставимо больше уважения. Не применительно к отдельным людям (мне на них обыкновенно везёт), но как общность. Это они объясняют местным "русскоязычным", кто они такие, а не наоборот. Кто после этого скажет, что русская культура сильнее? Какие бы «Пушкины» у нас в прошлом ни были, но народ на донациональной стадии развития обречён на униженное положение рядом с инородными нациями – и так что в Латвии, что в России.