Наусика из Долины Ветра

Действие разворачивается в мире, некогда уничтоженном страшной войной. Вся земля отравлена, люди умирают от каких-то ядов, которыми поражена почва. Это мир гигантских насекомых. Но одна долина осталась чистой благодаря какому-то Ветру, который явно и намеренно ассоциируется к какой-то сверхъестественной разумной силой. Люди, живущие в долине, очевидно, пользуются покровительством какого-то языческого бога, бога Ветра. Тут невольно вспоминается Камикадзе, «божественный ветер», некогда спасший Японию от монгольского нашествия.

Основной сюжет фильма - повествование о нападении на Долину какой-то технократической Империи. Можно легко проассоциировать Долину Ветров с Японией, сохраняющей какие-то остатки языческой естественности, а заморскую Империю с постхристианской технократической цивилизацией Европы и Америки, но дело тут не в политике - Миядзаки копает куда глубже.

Интересно, как гений Миядзаки понимает технократическую цивилизацию. Люди на гигантских летающих машинах напоминают служителей каких-то демонов. Машины, которые обычно подсознательно ассоциируются с животными, служащими человеку, здесь какие-то самодовлеющие существа, которым служат люди - это явно идея «зеленых».

Технократическая цивилизация ассоциируется с войной, что вполне понятно для японца. Высшим достижением этой технократии является так называемый Божественный Воин - полуробот, полудемон, но ближе все-таки к демону, чем к роботу. Интересно и важно, что этого Воина не изготовляют, но выращивают, наподобие личинки насекомого. То есть, техника на этом уровне парадоксально сближается с животноводством. Однако полученное «животное» имеет природу огня, оно страшно и разрушительно и притом разумно. Этому «достижению» можно противопоставить милые и послушные летающие машинки, вроде стрекозочек, которыми пользуются обитатели Долины Ветра. Тенденция Миядзаки очевидна: он не против техники, но против того, чтобы техника порабощала человека! Умеренно развитые машины подобны домашним животным, они органически сочетаются с натуральным хозяйством Долины Ветра. Но когда эти домашние животные вырастают слишком сильно, они становятся страшными, разрушительными демонами, подспудно порабощающими людей.

Люди из Долины оказываются между двух огней. Солдаты Империи, захватившие долину, пытаются вырастить Божественного Воина, чтобы поработить Землю. Но их постигает неудача. Кульминация сюжета - атака на Долину Ветра со стороны гигантских насекомых! Лавина ужасных гигантов Омо готова смести все с лица земли. Миядзаки хочет сокрушить силу технократической цивилизации, опираясь на естественную и непобедимую силу плодородия Земли, порождающую и сохраняющую жизнь. Но сокрушить так, чтобы правда была все-таки на стороне Ому. Для этого он организует со стороны людей жестокую и коварную интригу, провоцирующую Омо на нападение. Для этого он вводит в действие некую третью заочную страну, враждебную Империи. Представители этой страны никак не могут допустить, чтобы Империи достался Божественный Воин, для этого они провоцируют атаку Омо на долину. Божественный Воин гибнет, так как еще не успел окрепнуть для войны. Но Омо уже ничто не остановит.

Наконец, благодаря самоотверженности и доброте Наусики, принцессы Долины, Омо успокаиваются и возвращаются к себе. По ходу дела постепенно становится ясно, что Омо - это существа разумные; можно догадаться, что они как-то связаны с Ветром, защищающим Долину. Если вникнуть, именно на образе Омо Миядзаки сосредотачивает основное внимание зрителя. Вопрос: что такое Ому, что символизирует этот образ? Ответ очевиден: силу плодородия Земли. Эти разумные гиганты как будто являются воплощением каких-то древних японских богов, охраняющих Землю от напора технократической цивилизации. Это «добрые» демоны, хранители Земли.

Вся сложность идейной структуры фильма в том, что здесь между двумя колоссальными силами - Омо и Империи - зажата маленькая сельскохозяйственная цивилизация Долины Ветра. Именно с ней (конкретнее, с принцессой Наусикой) и должен отождествлять себя зритель. Что же символизирует эта промежуточная сила, зажатая между древними богами древней Японии и новыми богами технократической Европы? Очевидно, это и есть идеал Миядзаки, который он хочет нам проповедать!

Цивилизация Долины Ветра, как мне кажется, символизирует языческое человечество, не богов, но ЛЮДЕЙ традиционной цивилизации. Они находятся в мире с богами Ому, пользуются покровительством Ветра, и вместе с тем умеренно пользуются Огнем и другими благами технократии. Люди Империи, овладев силой Огня (Божественный воин), угрожают уничтожением этих древних богов, а следом и всего живого на Земле. Миядзаки ясно дает понять, что уничтожить живое не удастся - Омо выстоят. И на разрушенной войной Земле возродится жизнь, только уже, быть может, без участия людей. Один раз там, в мире Миядзаки, это уже случилось. Правда, в тот раз люди выжили, но вот теперь они усилились и опять берутся за свое!

Миядзаки призывает нас не служить Огню, но дружить с древними богами - вот очевидная основная мораль фильма. Как же она может быть истолкована в свете Православия?

Основной отрицательный символ Миядзаки в этом фильме - Огонь. В Христианстве этот символ используется как знак Второго Пришествия Христа. Древний мир, согрешивший перед Богом, был уничтожен водой потопа; нынешний мир ожидает Огненного Крещения. «Земля и все дела на ней сгорят». Будучи язычником, Миядзаки не может для себя ожидать ничего хорошего от этого Огненного Пришествия. Всем, кто не принял Христа как Бога, угрожает геенна Огненная. По толкованию Ефрема Сирина, неугасающий Огонь геенны - это Огонь благодати Бога, Огонь Божественной любви. Но кто ищет этой Любви? Для язычника Миядзаки тот Бог, Который дал начало технократической цивилизации Европы - это прежде всего Огонь Пожирающий.

В воображении гения Миядзаки этот ненавистный Огонь, от которого когда-нибудь сгорит мать-Земля, представляется чем-то вроде отвратительного и страшного Божественного Воина, грозящего уничтожить все живое. Здесь заключена тонкая ложь, подмена понятий, составляющая всю прелесть этого фильма.

Дело в том, что на самом-то деле технократическая Европа вовсе не является носительницей христианства. Демонические изобретения технократической цивилизации - это порождения совсем иного духа, вовсе не христианского. «Божественный воин» Миядзаки, как и грандиозные, напоминающие гигантских насекомых, машины - это те же древние боги, только принявшие иной облик, облик огня! Для чего же древние боги земли вдруг приняли облик огня, для чего они выступают вдруг противниками древних богов, то есть, самих себя?

Очевидно, это основной прием манипуляции сознанием человека! Чтобы обмануть людей, бесы издавна делятся на две команды, на «добрых» и «злых». Собственно злые боги называются демонами, а добрые демоны именуют себя богами. Реально фильм Миядзаки посвящен показательной войне двух команд богов между собой.

Боги, которыми прельстилась христианская (некогда бывшая христианской) цивилизация Европы, принимают страшный и могущественный облик, потому что европеец, «испорченный» христианством, уже не верит в силу и эффективность древних богов плодородия! Чтобы отвлечь европейца от Христа, богам пришлось осваивать новые, научные специальности, принимать вид огненных машин. Чтобы европеец бросил молиться своему страшному огненному Богу, демонам пришлось подарить человечеству науку и атомную бомбу, грозящую все стереть с лица земли. «Божественный воин» Миядзаки - это демон новой генерации, способный прельстить и покорить сердце европейского технократа.

Но сердце самого Миядзаки принадлежит, конечно, экологически чистым демонам прошлого. Христианское человечество когда-то ступило на путь войны с богами, и чтобы обольстить христианское человечество, боги предали ему всю планету. Необыкновенное возвышение Европы - это дьявольская прелесть, чтобы ввести европейца в состояние гордости и самодовольства. Но лучше людям не возноситься, а надо им дружить с богами, ибо близок час, когда боги возьмут реванш - вот о чем предупреждает нас гений Миядзаки.

В целом, «Долина Ветра» - это наименее оригинальный фильм Миядзаки. Он самый ранний по времени, и выполнен почти целиком в ключе обычной фантастики. Аналогичные идеи можно находить во многих книгах и фильмах. Ценными здесь являются образы. У Миядзаки мистическая составляющая научной фантастики выходит на поверхность с потрясающей силой.