О важныхъ искусствахъ

Есть, безусловно.

Т. е., посмотреть в состоянии - но в качестве аскетического упражнения.

Смотреть кино - пустая трата времени.

Читать книги - пустая трата времени.

Мог раньше. А теперь просто не могу.

вот я точно так же.

или как аскетическое упражнение, для этого я использую только японское кино, без перевода.

А киносценарий мог бы прочесть?

Для меня кино скорее аттракцион. :)

Некие признаки появления таких симптомов у меня есть. Например, я вообще теперь не понимаю слова шедевр по отношению к фильмам.

Как искусство - признаю, и могу получать от этого удовольствие. Но смотреть кино почти разучился, оно проигрывает всегда более полезным и интересным занятиям. Могу смотреть его только в полубессознательном состоянии, когда природа заставляет меня быть пассивным - во время болезни или сильной усталости.

ну, ничего - я вот оперу не понимаю как жанр. То есть, могу слушать отдельные арии и увертюры, могу оценить декорации, костюмы, но какой смысл соединять это все на базе дрянной драматургии - хоть убей, не понимаю.

Разные люди для восприятия мира выделяют преимущества различным органам чувств, даже методы обработки получаемой информации отличаются.
Например, одни узнают знакомых по лицам, другие в первую очередь по голосу. Как ни странно, считается что большинство и вовсе для распознавания знакомцев оценивает манеру поведения в целом.
Так что ничего удивительного нет в том, что одним чужд кинематограф, другим - мне, к примеру - балет. С трудом, но могу себе представить даже людей, не интересующихся оперой.

udp: свой комментарий я оставил не читая предыдущих ораторов. Всегда сперва высказываюсь, потом сверяюсь с общественным мнением. Был поражен.

Моя жена такая. Я в значительной степени к кино охладел.

Каждому свое.
Но как бы вы посмотрели на человека ,что подумали, если бы ему не были интересны книги. Разве не подумали бы, что он многое потерял вместе с интересом к чтению ?

Он потерял мозг.

Я подумал точно тоже самое, когда прочитал ваш комментарий.

Это вы подумать никак не могли. Кино выносит мозг в кратчайшие сроки и бывает, что и навсегда, ведь для просмотра кино мозг - излишняя роскошь. Не зря Ленин уделял кино такое внимание, промывка мозгов с помощью кино - средство абсолютного контроля над массами.

Хорошо когда есть чем жертвовать, ради прекрасного.
После слов об отношении Ленина к кинематографу можете смело смотреть кино ,вашему мозгу уже ничего не угрожает.

А как в таком случае вы относитесь к фотографии?
Это искусство появилось так же в эпоху, которая не слишком вас интересует.

К счастью у меня к этому несколько иное отношение.

С Вами готовы поспорить два совершенно разных человека. Они вообще не считали кино искусством.

Георгий Свиридов, русский композитор.
Из записных книжек: "Кино — эрзац искусства, смесь, паразитарный тип искусства".

Александр Локшин, советский музыкальный деятель, не считал кино искусством вообще. Он был убежден, что взаимодействие большого количества участников в процессе съемки фильма противопоказано искусству и что фильм это своего рода производственный продукт.

Если смотреть, ни на что не отвлекаясь , шансов дотерпеть до конца, не заснув, почти нет - слишком мало усилий требуется для восприятия. В фоновом режиме иногда любопытно, но сильно отвлечься от прочих занятий на фильм - крайне маловероятно.

Могу смотреть (иногда не без удовольствия) комедии положений.
Остальное - не больше 5-ти минут. С претензией на "художественность и глубокий смысл" - вовсе не могу, т. к. прихожу в бешенство почти сразу.

Людей, называющих это искусством, совершенно искренне считаю идиотами. Причем всегда нахожу этому тезису немедленные подтверждения - вот и тут выше есть парочка (заведомо известных).

Не могли бы объяснить, в чем разница между кино и театром?

Я могу детективы смотрѣть для разгрузки утомленнаго ума.

У меня не так категорично - я всегда проверяю рейтинг по IMDB.com перед просмотром, фильмы где он меньше 6-6.5 можно сразу игнорировать. Если хочется удовольствия, то смотрю фильмы из 200 первых по рейтингу.

могу прожить без кино и особенно не стремлюсь что-то посмотреть (за некоторыми исключениями)

Кино слишкомъ дорого и сложно в производствѣ, поэтому искусствомъ его нельзя назвать, хотя искуса тамъ наваломъ. Вам повезло, что эта дрянь надъ вами не властна.
Спасибо за ссылку. Никогда на меня столько русскаго языка не наваливалось. Чувствую себя въ зановородительномъ падежѣ.

я очень давно не смотрю. Мне и негде - тв нет, экран у ноутбука не такой уж большой. Не то чтобы я против, просто всегда есть другие занятия, к тому же одной смотреть мне скучно. В компьютере хоть жж есть. Я уж теперь и не знаю, где их берут, фильмы, отстала.

У меня уже сильная звукобоязнь и проблемы с концентрацией внимания, так что кино для меня уже недоступно.

Кино это всего лишь технически более современная версия театра. Значит это и к театру относится?

Формально нѣтъ. Фактически да. Въ современномъ театрѣ никогда не поставятъ пьесу, посмотрѣть которую мнѣ было бы интересно.

...Словом, в романе Сирина синематограф выступает важнейшею движущей силой, то оставаясь за сценой, как Рок трагедии, то прямо являясь на сцене в качестве действующего лица. Читатель с первых же строк вводится в синематографический мир.

Возникает теперь вопрос: законный ли художественный прием - изображать синематографический мир, перенося в литературу синематографические приемы? Не нарушается ли здесь, так сказать, "закон Дельвига" - о том, что не должно ухабистую дорогу изображать ухабистыми стихами? Нет, в том-то и дело, что не нарушается, потому что в данном случае мы встречаемся с обратным казусом: Сирин вовсе не изображает обычную жизнь приемами синематографа, а показывает, как синематограф, врываясь в жизнь, подчиняет ее своему темпу и стилю, придает ей свой отпечаток, ее, так сказать, синематографирует. Тут не плохая дорога изображена плохими стихами, а ухабистые стихи делают ухабистой самую дорогу: синематографом пронизан и отравлен не стиль романа, а стиль самой жизни, изображенной в романе. Это разница громаднейшая и для понимания новой сиринской книги самая существенная. Сирин в своих литературных приемах подражает (в данном случае лучше сказать - следует, ибо о действительном подражании не может быть речи) синематографу лишь постольку, поскольку ему подражает и следует сама жизнь современная, пропитанная духом этого лжеискусства так, как никогда никаким настоящим искусством она пропитана не была. Эта-то вот пропитанность жизни синематографом и есть истинный предмет сиринского романа, в котором история Магды и Кречмара служит только примером, образчиком, частным случаем, иллюстрирующим общее положение.

Кречмар был добрый семьянин. Но у него была тайная мечта о веселой, развратной девчонке, с которой он может познать радости, не доставляемые его целомудренною женой. Когда девчонка такая появилась на горизонте, - семейная жизнь Кречмара была разрушена. Подобных историй и в жизни, и в литературе мы знаем сколько угодно. Для сириновского романа специфично осложнение этой любовно-семейственной темы - темой синематографа.

По профессии Кречмар был художественный критик, историк искусства. Но как в семьянине-Кречмаре жила мечта о девчонке, так точно этот художественный критик был не чужд интереса к синематографу. Разница в том, что любострастные свои тайны он хранил про себя, а интереса к синематографу не скрывал, уступая духу времени и считая синематограф тоже искусством...