philtrius (philtrius) wrote,
philtrius
philtrius

И еще о послѣднемъ масштабномъ разговорѣ въ журналѣ лжеюзера kvakl_brodakl.

Исходя изъ обычной житейской логики, у университетовъ нѣтъ шансовъ обладать хоть сколько-нибудь сноснымъ преподавательскимъ составомъ. Бездарныхъ людей больше, чѣмъ талантливыхъ, и объединившiяся въ группу первые меньше всего заинтересованы въ томъ, чтобъ рядомъ былъ кто-то, на чьемъ фонѣ онѣ смотрѣлись бы не слишкомъ блистательно. Къ этому прибавляются соображенiя расовыя, политическiя, міровоззрѣнческiя. Нормальная ситуацiя — когда научный коллективъ образуетъ собой боевую сплоченную единицу, объединенную не столько научными интересами, сколько общей научной импотенцiей и общими взглядами. Либо (если исходная ситуацiя не позволила одной группѣ править самовластно) нѣсколько такихъ боевыхъ единицъ. Это при университетской автономiи.
Почитайте хотя бы воспоминанiя Модестова — о томъ, какъ для интересовъ, не выходящихъ изъ круга упомянутыхъ, кiевская профессорская корпорацiя губила историко-филологическiй факультетъ. Одинъ изъ моихъ учениковъ, самъ выпускникъ физфака, описалъ постперестроечную ситуацiю на мехматѣ слѣдующими словами: тамъ смѣняли другъ друга у власти семиты и антисемиты, и въ результатѣ не осталось профессоровъ, способныхъ прочесть на должномъ уровнѣ нѣсколько ключевыхъ курсовъ. Если даже преувеличенiе, думаю, тенденцiя такая была. Господи, а какимъ сплоченнымъ фронтомъ выступаютъ марксистскiя бездарности въ западныхъ университетахъ! Мнѣ жаловалась госпожа Изабель д’Андья, что въ Сорбоннѣ католикъ не можетъ стать профессоромъ по французскому Средневѣковью.
Кромѣ университетской автономiи есть бюрократiя. Она по опредѣленiю исходитъ изъ критерiевъ формальныхъ и содержательно руководить наукой не можетъ.
Какъ выходили изъ этого тупика у насъ? До революцiи была такая фигура, какъ попечитель (аристократъ, влiятельный, не изъ научныхъ круговъ и стоящiй на космической высотѣ надъ профессорскими дрязгами, съ другой же стороны — имѣющiй непосредственный доступъ къ Императору и сводящiй количество рукопожатiй между Императоромъ и профессоромъ до двухъ. Это не ученый, а умный человѣкъ свѣта, знающiй людей, по инстинкту способный отличить шарлатана отъ квалифицированнаго спецiалиста и тѣмъ самымъ преодолѣть какъ формализмъ бюрократическаго подхода, такъ и сплоченное сопротивленiе профессорской корпорацiи притоку свѣжихъ силъ. Схема, которую я рисую, конечно же, идеальна, однако она нѣсколько разъ осуществлялась — потому такъ велики заслуги передъ русской наукой Михаила Никитича Муравьева и графа Сергѣя Григорьевича Строганова. Второй относился къ высшей аристократiи, первый занималъ исключительное положенiе какъ любимый въ дѣтствѣ наставникъ Императора, пользовавшiйся его полнымъ довѣрiемъ.

Значитъ ли это, что я даю рекомендацiи? Нѣтъ, конечно же, ибо если что совершенно непримѣнимо сегодня, то какъ разъ этотъ рецептъ.
Tags: ludus litterarum
Франция -- не запад, а страна победившего социализма. Не менее распространена и намного более эффективна форма, скажем так, американо-немецкая: независимость и конкуренция университетов в кадровой сфере, настоящий конкурсный набор на места (в Америке в университет берут как в футбольный клуб: успешный легионер лучше собственного захудалого соотевественника), + cтуденческая миграция: в Германии люди с академическими амбициями учатся лет по 8 и проезжают 3-4 университета, где осваивают несколько смежных специальностей. Эффект бывает разный, скажу о чем знаю: профессиональный (лингвистический и дисциплинарный) кругозор немецких специалистов по России (видел историков главным образом) несопоставим с уровнем отечественных выпускников.
Германия - точно такая же страна победившего социализма.
Проблема гипертрофированного влияния левой демагогии на гуманитарные науки на Западе есть везде, в том числе в Америке, где любой Деррида пройдёт на ура не хуже, чем во Франции.
давайте конкретнее.
Между университетскими системами Франции и Германии есть принципиальная разница. Во Франции иерархическая и бюрократическая централизация приводит к тому, что университетские кадры, как при совке, отбираются по принципу лояльности/близости к начальству. В Германии и Америке в силу децентрализации это осложняется конкуренцией между университетами и открытостью трудового поля: во Франции бонзы контролируют ступени к одной высшей точке, Парижу, а в Америке и Германии лучших университетов с дюжину, и никакая одна группа их контролировать не может.
Что такое "Деррида пройдет на ура"? Это Вы так процедуру кадрового отбора описываете?
На самом деле с Дерридой по-разному везде, в зависимости от кафедр, я буду говорить про славистику, которую наблюдаю. В Германии существуют собственная старая школа славистики и ее авторитеты; для воспроизводства и приема новичков на работу им не нужен Деррида в качестве критерия, скорее Ханзен-Леве и Вольф Шмидт. (К левой демагогии оба не имеют никакого отношения).
В Америке все иначе. Когда разношерстная кафедра должна при помощи прозрачного консенсуса выбрать себе будущего сотрудника, то вопросы методологического единомыслия отходят на второй план, потому что нужно убедить начальство и коллег, что конечный кандидат стоит денег университета, закроет нужные курсы и -- если речь идет о покупке звезды -- привлечет студентов. Методологическая продвинутость ("Деррида") -- это хорошо, но в этой ситуации сама по себе никому ничего не гарантирует; а карьерные успехи -- книги, например, и вообще репутация в академическом мире, -- довод намного более серьезный.
Я имел в виду, что главная проблема гуманитарной науки сейчас - это, грубо говоря, утеря нормальных критериев научности. В такой ситуации преимущества, о которых говорите Вы, в значительной мере обесцениваются - какая разница, кто имеет больше возможностей (финансовых и других) привлекать лучших, если лучшими считаются люди, несущие откровенную белиберду? То же и со школьным образованием - очень многие считают, что в той же Америке оно катастрофично, и вовсе не из-за недостатка у американцев денег или мозгов.
Да нет, все наоборот. Последние два-три десятилетия науки исторического цикла (в том числе литературоведение) и cultural studies переживают взлет: историки научились видеть предмет и проблему там, где 30 лет назад не видели ничего, резко расширился круг рассматриваемых явлений и усложнился концептуальный аппарат, пишутся очень умные книги на основе совершенно нового архивного материала. Один, но далеко не единственный пример -- профессор Университета Калифорнии Карло Гинзбург, вот Вам американский принцип в действии. То, о чем Вы говорите, это, с одной стороны, обычный во все времена процент халтуры и невежества, а во-вторых, беда одного конкретного сегмента гуманитарной науки, а именно литературоведения в части новешейшей литературы. Да, на этот сегмент приходится в мире очень много рабочих мест и книжной продукции, но он ни в коем случае не исчерпывает собой "западную гуманитарную науку". Это вообще столь широко взятый объект, что его никакой констатацией не покроешь.
Историю я действительно в виду не имел, и вообще мой взгляд не настолько пессимистичен, как это может показаться. Размер того явления, о котором я говорил, пока не фатален, хотя и катастрофичен, меня пугает не столько нынешняя ситуация, сколько тенденция - если она продолжится, вот тогда будет действительно азохенвей... На деле и во Франции пока всё далеко не так плохо, как многим кажется.
эти тенденции, в ту или другую сторону, вообще сегментарны, этим и спасаемся. Историю я упомянул не только саму по себе, но и как некоторую узловую дисциплину, к которой тянутся соседи (вроде нового историзма в литературоведении) -- как лингвистика во второй половине прошедшего века. Но мой обзор ограничен наукой о Возрождении и начале Нового времени; с изучением 19-20 в., видимо, совсем иная дисциплинарная ситуация.
Да, во Франции (как и в России) все не безнадежно, их наука о собственной литературе (знаю про XVII-XVIII в.) бывает исключительно высокого уровня (вот этого мне не хватает у немцев как раз). Интересно, кстати, что и там чувствуется качественный скачок между 70ми и 90ми: новейшие работы тоньше и умнее старых. (Понятно, что сравниваем лучшие).
А Вы, простите, занимаетесь немецким Возрождением?
нет, я и французским не занимаюсь :). Мне приходится читать немецкие работы о немецкой литературе 17-18 в., главным образом последних десятилетий. В них есть свои сильные стороны: например, у немцев очень хорошо получается систематическая концептуализация соотношение литературы с "соседними рядами" -- философией, социальными процессами и проч. Чего не хватает, так это навыка вдумчивого и умного вчитывания в один текст, что у французов иногда выходит блестяще. Купил вот недавно книгу одного местного академического гранда, довольно молодого, про трагедии Шиллера и Гете. Предисловие очень интересно, а как дело доходит до текста, так вода одна.
Да, читала немецкого историка по средневековой Твери - превосходно. У нас таких работ не попадалось.
Да, в изучении русской истории немецкая и англо-американская школы оставили отечественную далеко позади, я с этим сталкиваюсь ежедневно.
И еще. Грустно, хотя справедливо, что в комментируемом посте государственная монополия на финансирование науки упоминается как само собой разумеющаяся. Так и живем при советской власти.
Пожалуйста, уточните мысль о лингвистическомъ кругозорѣ.
Ну а насчетъ совѣтской власти — что жъ подѣлать, если такъ и живемъ?
Языков больше знают. Недавно имел дело с молодым по академическим меркам немецким коллегой, который
даже (пока) особенных высот не достиг, и сидит на относительно захудалой кафедрой. Славист. Основная специальность -- богемист, польский он знает само собой, русский у него гениальный, английский здесь знают все академические работники, французский -- все гуманитарии, а этот, кажется, во время ходе студенческих странствий учился в Париже. И это все довольно обычная история, я таких видело много.
Вѣроятно, сказывается и экономическiй факторъ — нашей молодежи учиться сложнѣе, приходится отвлекаться на другiя вещи. Но хорошiе классики въ цѣломъ этотъ уровень выдерживаютъ.
да, я знаю, я учился у хороших классиков. Но в России, как формулировал Гаспаров, университетские годы -- это время самообразования, прерываемого докучными студенческими обязанностями. Иными словами, эрудиция лучших мало что говорит о достоинствах университетского образования.
Онъ формулировалъ собственный, а не русскiй опытъ :)
ну, ему случалось это произносить как общую максиму о студенчестве :)
В любом случае доступный мне опыт отечественного филологического образования (оно же -- иногда -- невежество) подтверждает, к сожалению, правомерность этой формулы.

Deleted comment

Скорѣе не обидѣлся — но я не понялъ ни самой Вашей мысли, ни того, зачѣмъ Вы это написали.
"...Это не ученый, а умный человѣкъ свѣта, знающiй людей, по инстинкту способный отличить шарлатана отъ квалифицированнаго спецiалиста..." - По-моему неученый не может руководить университетом. В америке президенты университетов - все ученые. Правда последнее время стали появляться что-то навроде СЕО, для финансового руководства университетами. Но они не решают кадровую политику университетов. Результат - в общем и целом успешные университеты, хотя и там присутствуют группировки и проч.
Но тѣ люди, о комъ я пишу, — добавимъ С. С. Уварова, И. И. Шувалова, А. К. Разумовскаго, — не будучи учеными, вполнѣ успѣшно руководили цѣлыми округами и министерствомъ. Впрочемъ, по уровню образованiя они ученымъ не уступали.
ну, Шувалов уступал, положим :)
Опять хочу сказать про нанотехнологии в зарплате. Поднять зарплату и будет конкуренция, будет заинтересованность.
ну, еще надо, чтобы эту зарплата не ушла боназм-монополистам, сейчас в МГУ, скажем так, не все зарплаты на всех факультетах низкие. На печально известном соцфаке, говорил мне один из его очень молодых преподавателей, командиры не бедствовали.
Чтобы заработало, университеты нужно приватизировать, с умом конечно; так ЮКОС хотел приобрести РГГУ.
Да, вузовские начальники много получают. естественно, зарплату надо поднимать педагогам.
В "критической" части - процентов на 90 с Вами согласен.