Де Будьон и де Бовуар

   С месяц назад меня попросили прокомментировать одну  статью  Мишеля де Будьона http://zhurnal.budyon.org.ua/index.php?option=com_content&view=article&id=224:2011-02-22-11-23-39  Позже несколько ссылок на этот текст появилось в моей френд-ленте. Я не любитель комментировать чужое творчество,  тем более касающееся "заката Европы". Но могу рассказать об одной ассоциации, вызванной у меня данной статьёй.
 

  Oна напомнилa мне о другой статье, размещенной в журнале "Иностранная литература" около четверти века назад. В ней я впервые встретил имя Симоны де Бовуар. Статью написал некий венгр (а вот его имя не задержалось в моей памяти). Венгерский автор рассуждал о демографии, культуре и интеллигенции своей страны. Читать венгрa было интересно хотя бы потому, что он ни разу не упомянул судьбоносных решений ЦК ВСРП, не говоря уже о советских товарищах. Зато подробно рассматривал западноевропейские влияния на умонастроения венгерской интеллигенции и фертильное поведение венгерского народа.

  Tогда я впервые узнал, какую роль в снижении рождаемости европейцев сыграли феминизм и другие культурные тренды второй половины ХХ века. Венгр переживал за падение рождаемости своей нации. Он анализировал, насколько сильно это падение обусловлено общеевропейскими культурными течениями. Кажется, к Симоне де Бовуар у него было что-то личное. Автор упоминал её чаще других и предъявлял француженке претензии по поводу того, что из-за неё венгерки не хотят рожать.

  А я, читая статью, понял, что европейцы снизили свою рождаемость вполне осознанно. Все последующие наблюдения и размышления укрепили меня в этой мысли.

  На протяжении веков религия, культура и законодательство Европы были направлены на рост численности населения. В аграрных и индустриальных обществах увеличение количества жителей страны означало увеличение её экономической и военной мощи. Вторая мировая война была последней войной массовых армий. Дрезден и Хиросима показали, что в войнах будущего большие скопления людей будут всего лишь большими мишенями.

  Рост численности населения утратил смысл.

  В 1948 году Симона де Бовуар выпустила "Второй пол" - книгу, считающуюся библией феминизма. Разумеется, одна книга общественный климат изменить не может. За распространением феминизма последовали декриминализация абортов, сексуальная революция, создание несовместимых с семейным образом жизни субкультур (включая движение чайлд-фри) и многое другое, вплоть до изменений в жилищном строительстве (началась массовая постройка квартир, принципиально расчитанных на бездетных и одиноких людей).

  Все эти меры были впрямую направлены на сокращение рождаемости. Разумеется, они достигли цели.

  Tут надо сказать пару слов о характере власти на Западе.

   На Западе считают, что государство - это результат общественного договора. То есть отношения власти и народа носят характер сделки. Если смотреть не на декларации, а на реальность, то окажется, что сделка эта не вполне равноправна, она всегда более выгодна власти. Тем не менее, это именно договор, сделка, то есть что-то в обмен на что-то.

  На Востоке принято рассматривать государство как аппарат подавления. При желании отношения власти c народoм на Востоке тоже можно рассматривать в качестве сделки. Но восточная сделка - это абсолютное мошенничество. В восточном договоре на первой странице огромными буквами написан какой-то бред в духе МММ - "рай с гуриями", "коммунизм", "хорошая карма", "рост ВВП на 100% в год", "нирвана", "Азия для азиатов" и т.п. Далее на десяти страницах мелким шрифтом подробно расписаны обязательства - работа за горстку риса в день, смирение с судьбой, закрывание амбразур своим телом, ныряние под лёд за оброненным гаечным ключом и целование левой туфли уважаемого человека.

  На Западе договоры властей и населения намного прозрачнее и честнее. Ясно оговаривается, что отдаёт и что получает каждая из сторон. Если рассмотреть в качестве сделки процессы создания гражданского общества, формирования наций и демократизации, имевшие место в XIX-XX веках, то условия сделки будут выглядеть так:

   "1. Власти предоставляют населению право голоса, возможность чтения утренних газет за кофе, восьмичасовой рабочий день, обращение на "Вы" и чувство сопричастности с величием Родины".

   2. Население обязуется по требованию властей надевать шинели и добегать с гранатами в руках до неприятельскоих окопов, прежде чем будет скошено пулемётным огнём противника. Удачные броски гранат премируются медалями (in memoriam). Похороны погибших за счёт государства."

  Это всё. Коротко и ясно.

  Но после 1945 года гранатомётчики стали никому не нужны. Зачем они в эпоху ковровых бомбардировок и ядерного сдерживания? Поэтому произошло перезаключение договора. Теперь его условия звучат так:

  "1. Власти предоставляют населению сносное питание, сексуальную свободу, пенсионное и социальное обеспечение, возможность путешествовать и право валять дурака любым выбранным населением способом.

  2. Население ограничивает своё воспроизводство до минимального уровня."

  Это очень честная сделка. И на редкость выгодная для населения.

  Прежде, чем оспаривать её условия, следует задуматься, в каком положении пребывали народы вплоть до Второй мировой войны. Ещё в 30-х годах ХХ века министрество обороны Великобритании обращало внимание правительства на проблемы с призывниками в преддверии грядущей войны. Около трети из них страдало от недоедания. И это были не уроженцы колоний, а жители метрополии, покорившей четверть земного шара.

  После войны начался беспрецедентный рост жизненного уровня населения западных стран. Едва ли не впервые в мировой истории люди  зажили по-человечески.

  Мишель де Будьон - не только автор нескольких книг ("В поисках хаоса", "Христос и Гитлер" и др.), но и ЖЖ-ист. Книг его я не читал, но блог в своё время просматривал и даже думал, не зафрендить ли его. Однако не зафрендил. Ув. b_u_d_y_o_n  слишком серьёзно относится к понятию "раса". Настолько серьёзно, что мне показалось чересчур трудоёмко отфильтровывать в его постах интересные мысли и факты от искажений, вносимых  расовой теорией. 

   В основе расизмa лежат две вещи - экономические интересы и эстетические предпочтения. Наукообразная терминология, появившаяся в расовых теориях в XIX веке, слегка прикрывает это обстоятельство. Но достаточно посмотреть, что писалось о расах до введения в оборот всевозможных "брахицефалий" и "гаплогрупп", и всё встанет на свои места. Например:

  "Если бы мне пришлось защищать право, в силу которого мы сделали негров рабами, то я сказал бы следующее.
 
   Народы Европы, истребив народы Америки, были вынуждены обращать в рабство народы Африки, чтобы заставить их расчищать обширные земли Америки.
  
  Сахар был бы слишком дорог, если бы растение, из которого он получается, не возделывалось рабами.
 
   Люди, о которых идёт речь, черны от головы до пят, и нос у них до такой степени приплюснут, что жалеть  их почти невозможно.
  
  Нельзя себе представить, чтобы Бог - существо очень мудрое - вложил душу, и при том хорошую, в совсем чёрное тело."

  Это Монтескьё, "О духе законов", глава "О рабстве негров". Честный XVIII век. Никаких черепных указателей и гаплогрупп, только цены на сахар и приплюснутые носы.

  Понятно, что определяющими в таких делах являются цены на сахар, а не форма носа. Как только рабство стало экономически невыгодным, его отменили. Вслед за ним отказались и от расизма (он имел смысл только как обоснование рабовладения).

  Правда, остались эстетические предпочтения. Так что по сути расизм - это абсолютизация собственного вкуса. На мой взгляд, довольно наивное мировоззрение. И обречённое из-за наивности на маргинальность. Насколько я могу судить, расист сегодня - это человек, желающий видеть вокруг себя людей своей расы (а не стремящийся к благу для своей расы, как он обычно утверждает). Рунет преисполнен переживаний за европейскую демографию и миграционную политику. Статья Будьона в данном случае вполне типична и по фактологии, и по выводам.

  В Европе произошло замещение мигрантами из Азии и Африки низших социальных страт. По сути, европейцы подкачали себя снизу, что позволило им поднять собственное население на одну-две ступени в социальной иерархии. И те громкоголосые, плохо воспитанные, безвкусно одетые, необразованные, агрессивные, склонные к насильственой преступности мигранты, которых туристы видят в европейских городах - это социальные низы европейских обществ. Нижние слои в любом случае были бы необразованными, агрессивными и склонными к насильственной преступности. Но в отсутствие мигрантов эти слои состояли бы из местных. А мигранты служат чем-то вроде воздушной подушки, отделившей местных от социального дна.

  Европейцы сделали со своей демографией и социальной структурой ровно то, что сочли нужным. В тот момент, когда они сочтут, что нужно нечто другое, они опять внесут изменения в договор власти с обществом. Мигрантов в Европе столько, сколько нужно европейцам. И будут они здесь до тех пор, пока европейцы считают это выгодным.

  Как то раз я посмотрел по наводке ув. asterrot'а американский фильм "Добрый пастырь". Там есть сцена, в которой герой, один из основателей ЦРУ (его играет Мэтт Дэймон) говорит итальянскому мафиози, возомнившему о себе неподобающее: "Это наша страна. А вы здесь проездом". Эта фраза описывает положение, в котором пребывают  мигранты в любой западной стране.