Море и деньги -3

“Иудейско –мусульманские” рабы и либертины

На протяжении почти всей “документально засвидетельствованной” истории народы, заселяющие северные берега Средиземноморья, численно превосходили своих южных соседей в соотношении, по крайней мере, два к одному.

Они соответственно играли ведущую роль. Отсюда и отрыв в освоении Ойкумены.

Скудность ресурсов, необходимая для технологического прорыва и расширенного воспроизводства популяции. Нефть тогда никому не нужна была. А вот пахотные земли, пастбища, водяные мельницы, строительный лес..

У “франков”, пусть и с известными целями (неграмотность масс делала главной технологией воздействия на общественное мнение “писание простецов”, живопись и скульптуру) на публику влияли  архитектурой, статуями и фресками, а с развитием книгопечатания и текстами с картинками (мультимедиа).

И весьма эффективно культуротворящая способность (энергия, как говорил Альберт Швейцер) развивалась.

У монотеистов Средиземноморья (мозаистского круга : иудаизм и ислам), из-за особенностей предустановленных одиозных культов (запрет на изображения, тезис о том, что в Книге всё сказано, неподдельный восторг от бесконечного сидения на шумном и грязном восточном базаре, “вне времени”) –эта способность была наглухо заблокирована.

Понятие “средиземноморские земли” никогда не ограничивалось странами, расположенными непосредственно на побережье.

В Европе к Средиземноморскому бассейну относятся земли и далеко на север от моря, включая Баварию, Трансильванию и Юго -Западный русский край.

По Тациту, 4 000 либертинов (рабов, получивших свободу) египетского и иудейского происхождения были переселены на о. Сардинию, а остальные были изгнаны из Италии в 772 AUC.

Брак между коренным гражданином (ingenuus) и либертином (libertina) считался всегда позорным (ignominia).

Но некоторые либертины, особенно императорские, в l'Époque ancien достигали высокого положения и богатства.

Средние их слои занимались ремеслом и торговлей, беднейшие - работали по найму.

Патрон (бывший господин) имел право, в случае смерти вольноотпущенника, быть опекуном его жены и детей и право на наследство, если тот умирал, не оставив завещания.

За неблагодарность вольноотпущенники наказывались, хотя не лишались свободы.

Средиземноморская торговля часто состояла в доставке товаров или животных в район Леванта и вывозе оттуда на юг Аппенинского полуострова, восточное побережье Пиренейского полуострова и Миди  рабов  “мусульман” (в том числе и выделенных в особую страту “иудеев”, Jude - giudeo - judio).

Corso, получившие известность, как “рыцари орденов” (слияние международной военной силы и религиозного ордена, проявлявшееся в форме бизнеса) стали крупнейшими европейскими работорговцами на средиземном море и утвердились в Венеции.

Возможно, самым важным портом для работорговли у “рыцарей” были город Акра в Святой Земле и порт Айас в Киликии.

Там всех рабов из Леванта называли “мусульманами” (завозимых в Иберию рабов называли также Hébreux -ebreo -hebreo)

“Мусульманам” которые хотели принять “христианство” (Клюнийский культ), отказывали в обращении.

Отсюда и “нехристианские” торговцы и мирные труженики, сервы Арагона.

Другое дело моряки. Опытных моряков нанимали на службу, не задавая вопросов о “вере”, происхождении и родном наречии.

Помимо перевозки войск, доставки оружия и всего необходимого для ведения боевых действий, corso (рыцари орденов) занимались “пиратством”.

“Пиратство” определялось как акт захвата в море другого судна (Кодекс морского права Амальфи и Махдии).

Но захват кораблём  corso  “мусульманского” корабля не считался пиратством.

Магрибские “ пираты” имели множество связей с “христианскими” и были нацелены на расширение радиуса действия и выход в Атлантику (передача технологий судовождения в “неизвестных водах”, Симон Данскер из Марселя он же Дали Раис etc.)

Prima dedit nautis usum magnetis Amalphi (Первым умыслил магнит использовать в море Амальфи)

Элитные ордена представляли собой слияние международной военной силы и духовного ордена, проявляющееся в форме бизнеса.

Помимо орденского ядра, требовалась обширная и мощная структура, чтобы вести войны и охранять немалое имущество.

Флот и как инструмент извлечения прибылей, и как часть военной машины.

В Unocento, чтобы обеспечить всем необходимым одного воюющего “рыцаря”, требовались сотни акров, спустя же столетие уже тысячи.

В Арагоне у орденов были замки в нескольких городах, они владели Борхой и Тортосой.

В Иберии ордена были наделены городами с contado.

Множество подчинённых монастырей в портовых городах юга Италии, таких как Бриндизи, Бари, Барлетта и Трани, а также в Мессине на Сицилии.

Нанятые орденами работники несли ответственность только перед орденом.

Чтобы иметь дело с традиционным обществом, требовались связи. Чтобы обзавестись такими связями, надо было принадлежать к какому-либо братству.

Морские операции представляли собой рискованное и дорогостоящее предприятие, зависевшее от разветвлённой сети, в основе деятельности которой лежало понимание и доверие.

Сorso доверяли друг другу и знали тех власть имущих, кто предоставлял им убежище, защиту от закона и рынок сбыта для товара (движимого и недвижимого).

Сойдя на берег капитаны отчитывались перед немногими влиятельными покровителями, которые защищали их деятельность.

Но действовали он отнюдь не в одиночестве. Бразды правления находились всегда в руках наследственной высшей элиты.

Мечта св.Бернарда стала явью.

Братство представляло собой нечто более серьезное, чем небольшую группу связанных между собой людей.

Корабли corso и  порты, такие как Амальфи и Махдия, были первыми примерами  демократического правления.

Вплоть до провозглашения американской конституции в мире не было аналогов системы “один человек - один голос”, существовавшей на борту корабля corso .

Но и потом голосование не было столь демократичным, как пиратское  corso.

Сorso управляли кораблём как монастырём ордена. Руководителей выбирали равные по положению люди, которые могли их сместить.

Никто не обладал абсолютной властью, а лидеры должны были действовать в интересах всей группы.

Монахи, corso и рыцари орденов в течении сотен лет  совместно владели своими богатствами, но это не следует путать с обетом жить в бедности  и тем более - с “социализмом”.

Поощрения, предоставлялись тем, на кого возлагалась большая ответственность.

Капитану corso часто предоставляли право на двойную долю  добычи или spoglio (призовых денег), а рулевой за свои труды мог получить полуторную.

Неумение руководить или проявление скупости могли привести к тому, что рыцарь, аббат или капитан corso теряли своё положение.

Иудеи в Тоскане

Считается, что как и по всей “ Европе l'Époque haute -l'Époque, итальянские “giudei” переживали времена “гонений”, которые сменились временами “относительного спокойствия”.

Новым Заветом, с точки зрения христианского богословия, отменялся “Ветхий Завет”, так отменяется, в частности, все обрядовое из “иудейства” (мозаистического монотеизма): в христианстве не может быть жертв кровавых, потому что принесена уже великая жертва для искупления грехов всего мира и всякому христианину сделались доступны преимущества священства, данные в “Ветхом Завете” одному только колену.

Имея свой прочный центр в Клюни, религия Христа представляла  две особенности, важные для ее дальнейшего развития:

• первая – это та лёгкость, с которой она могла принимать в себя культы других богов и в известной мере амальгамироваться с ними
• вторая – это энергия, с которой она, путем основания подворий (епископств), распространялась по прочему цивилизованному миру

Первая обусловливала вторую – в этом состоит характерная черта, отличающая терпимый христианский прозелитизм от нетерпимого иудейского.

Понтифики в Авиньоне и Риме выработали особую систему сакрального права.

До преодоления Великой Схизмы в  l'Époque cangerment они были не судьями, а скорее экспертами, но это не умаляет их значения: и и в самом Риме, и в прочих Итальянских государствах и зонах первоначальной экспансии (западнее оси Триест –Гамбург), суд не мог не считаться с их экспертизой.

Говорят, что в начале Seicento, когда Флоренция (Florentia, Firenze) стараниями великого герцога Тосканского Фердинандо I (1549 –1609 AD) якобы “освободилась от влияния Испании”, марраны и иудеи сначала обосновались в Ливорно, а затем и во Флоренции (в обособленном квартале –ghetto).

Козимо I Медичи (1519—74 AD), герцог Флоренции с 1537 AD (отпрыск младшей линии).

Взял Сиену, объединил всю Тоскану, получил в 1569 AD титул великого герцога Тосканского.

Козимо II Медичи (1590—1621 AD), внук Козимо I, великий герцог Тосканский с 1609 AD, находился в полной зависимости от испанских Габсбургов (как и все последующие герцоги Тосканы из рода Медичи).

В 1571 AD Козимо I Медичи, великий герцог Тосканский, выбрал Ливорно, в то время крошечную рыбацкую деревушку в качестве нового морского порта Тосканы вместо заилившейся к тому времени гавани Пизы.

Пиза (Pisa), весьма древний и важный город Этрурии  при стечении Авсера и Арно, в 20 стадиях от устья последнего, один из 12 этрусских союзных полисов, впоследствии римская колония.

В период Unocento- Duecento Пиза доминировала в западном Средиземномрье.

В 1284 AD пизанский флот был разгромлен при Мелории главным соперником Пизы Генуей; это привело к упадку пизанской морской торговли и к утрате Сардинии.

В 1406 AD Пиза была взята Флоренцией

В Cinquecento устье Арно начало смещаться, лишая пизанцев их главного преимущества.

Над проектом нового города Ливорно работал архитектор Буонталенти.

В период с 1607 AD по 1621 AD английский инженер сэр Роберт Дадли возвёл здесь огромную стену, отгородившую гавань от моря.

В 1608 AD Ливорно был объявлен свободным портом (обрёл статус porto franco), открытым для всех торговцев, вне зависимости от их вероисповедания или natio.

Прибывающие в гавань суда любого государства наделялись одинаковыми правами.

Natio

В Duecento - Trecento термин “natio” (“нация”) имел значение “землячество”.

Так, например, в весьма знаменитом в Европе Пражском университете времён Великой Схизмы официально числилось четыре “нации” (четыре корпорации студентов и преподавателей): чешская, польская, баварская и саксонская.

Очевидно, что это не этническая принадлежность, ибо польская нация тогда состояла почти исключительно из немцев - подданных польского короля, и тем самым из четырех наций Пражского университета три были немецкими.

Это не единственный пример - четыре нации было в Болонском университете, большее число наций составляло Мальтийский рыцарский орден.

В тот период “нация” - почти всегда землячество, которое складывалось довольно легко, потому что как рыцарский орден, так и университет представляли собой весьма замкнутую корпорацию, да и преподавание велось на латыни (языке учёности того времени), что тоже способствовало обособлению.

В Quattrocento - Cinquecento, “нацией” начали называть совокупность подданных одного государя и по прямому преемству совокупность граждан одного государства, независимо от того, монархически оно организовано или республикански.

В источниках упоминается, например, бургундская нация, ибо Бургундское государство было могущественно и самостоятельно, хотя формально герцог Бургундский являлся вассалом французского короля. Вассалом французского короля одно время был и английский “король” как владевший Аквитанией.

Покуда существовало независимое герцогство Бургундское, говорили о бургундской нации и в то же время не говорили о провансальской нации, хотя провансальцы (обитатели Миди, современного Юга Франции) до Крестовых походов в Прованс, связанных с  подавлением Альбигойской антисистемы, были весьма обособлены и говорили на провансальском (окситанском) языке (Langues d'oc), а бургундцы говорили на диалекте “французского” (Langues d'oïl).

Сейчас часто можно встретить утверждение о процессе превращения “феодального” государства в государство национальное, который начался задолго до формирования основных “буржуазных” государств.

Марксистский изврат же исходил из того, что  процесс “классообразования” на смену “племени” приводит “народность”, а “нация” создаётся только в буржуазном обществе.

Имеет место у историков аберрация, зиждящаяся на конечном результате.

О  швейцарской нации, состоящей из четырёх народов, заговорили только потому, что Швейцария сохранила свое единство, “защитившись” от Бургундии.

О французской нации (Langues d'oïl), заговорили только потому, что Бургундии не стало, а Франция  существует.

Сумей Бургундия защитить себя, сейчас бы писали, что мол, в процессе образования национального государства бургундцы с успехом отразили интернациональную агрессию французов, швейцарцев, гасконцев и аквитанцев.

Говорят, что последовавший затем приток беженцев из семитических племён (ebrei, mori, arabi etc.) способствовал расцвету экономики Ливорно, города и порта на побережье Лигурийского моря.

Считается, что во “времена Инквизиции” великий герцог Тосканский Козимо (Козма) III (1642 –1723 AD) выпустил ряд законов, запрещающих христианам работать  на иудеев (“lavoro sugli giudei”) и заниматься с ними коммерческими делами (Commercial Affairs).

В 1860-х AD иудейское гетто (ghetto) во Флоренции было снесено, а на его месте раскинулась Площадь Республики.

Флорентийская синагога была построена в 1874 –1882 AD Марко Тревесом в “испано –мавританском” стиле.

Банки

Банкиров из Венеции, Генуи, Лукки и Флоренции называли “ломбардцами”.

Банк был связан с векселями и международными переводами с ярмарки на ярмарку.

Переводной вексель купцов -банкиров, тесно связанный с золотым обеспечением, был скорее не умножителем объёма, а ускорителем оборота в монетарной экономике. Его применение в торговом деле ограничивалось исчислением вексельных курсов международных обменов.

• Порча монет
• Эволюция соотношения золото/серебро

До конца Cinquecento  в  банковской сфере доминировали итальянцы.

У подножия Альп, связанный с итальянской торговлей, развивался немецкий банк (Фуггеры etc.)

Нидерландские дома были обычно обязаны нидерландским факторам. Ситуация полностью переменилась в Seicento.

“Протестантский”, голландский, женевский, связанный с гугенотским Убежищем банк севера вступил в конкуренцию с итальянским банком (в конце Seicento и английский).

Он пошёл на то, чтобы открыто показывать учёт векселей в своей деятельности.

Он стал доминировать на 80%  в европейском и вне европейском пространстве в конце Seicento.

Мы знаем о Тюренне, но забываем о "финансистах", без которых бы и не было регулярной французской  армии, а значит и единой Франции.

Вот например Самуэль Бернар (родился в 1651 AD)

“Ротшильд” конца правления Louis XIV, упрощенческий символ протестантского банка. Восхождение Самуэля Бернара не без основания поразило современников.

Протестантские банковские воротилы Парижа были крепко задеты отменой Нантского эдикта. Самуэль Бернар в 1685 AD, в то время когда он и его друзья меняли религию, не меняя занятия, был мелким торговым посредником “второй категории”.

Он сумел стать агентом, через которого Louis XIV мог мобилизовать капиталы всей Европы на службу французской военной машине, выступавшей в одиночку против коалиционной Европы.

Немецкий банк медленно восстановился в Settecento.

Он был связан с иудейскими общинами ашкенази (городские, сегрегированные семитические метисы и мулаты, говорящие на жаргоне немецкого языка), сыгравшими здесь роль (“hofjuden”), которую в других местах играло гугенотское Убежище.

Гугеноты -от немецкого “Eidgenossen” (“заговорщики”), слово, которым обычно обозначали французских “протестантов”

Во Франкфурте это богатые купцы с красным гербом (zum Rotenschild)

Говорят, что Нафтали Хицц цум Ротеншильд умер в 1685 AD, сын Нафтали Кальман, умерший в 1767 -м, занимался товарными и финансовыми операциями .

В начале Ottocento эти “Ротшильды” почти по всей Европе примут эстафету пришедшего в упадок женевского банка.

Реально конечно, все эти  “Ротшильды”, - семейка  зицпредседателей, прикрывающая финансовые операции английского банка на континенте.

“ А зачем, спрашивается, Виндзорам банкиры? Да для прикрытия собственных операций.

Чем "придворные евреи" в Европе 17-18 вв. и занимались.

Сидел князь или король, слова такого не знал - "деньги".

При нём для интимных надобностей (клизма, педикюр, дезинфекция половых органов) еврей-врач.

Он же и "фактор", главный банкир. Ни кожи, ни рожи, шут гороховый.

Если возникают проблемы - хвост сбрасывают, шута тащат на виселицу.” (Citato loco)

А “иудеи” (Jude - giudeo - judio) - никогда не были торговыми банкирами  Европы ancien régime.

Ещё Клюнийская Церковь разработала теоретические и практические принципы взаимодействия “христиан” с “мусульманами”, а также с “иудеями” и другими двумя категориями изгоев - “еретиками” и “содомитами”:

• запрет на деятельность bono modо
• использование в массовом, низовом, мелком ростовщичестве, финансовом и медицинском обеспечении работорговли

Процентные ставки по кредитам могли колебаться от 15 % в случае займа деловому предприятию до 100% в случае ссуды физическому лицу.

Ссуды en masse физическим лицам (по понятным причинам) шли через “иудеев” -ростовщиков.

Ghetto

В Венеции-Праге-Франкфурте-Триесте-Риме были самые большие  “иудейские” кварталы обособленные -“гетто”.

Такое же “гетто” было в Венеции и у немецких купцов, уже с начала Duecento имели они здесь свой большой торговый двор "fondaco" .

В дальнейшем этот “Немецкий двор” (Fondaco dei Tedeschi) станет крупнейшим торговым центром и прославится на всю Европу.

Название пошло от Венецианского квартала Ghetto -видимо сокращённое итальянское “borghetto “(городок)

Единственным выходом из гетто в Империи и Пентархии - было  обращение в христианство.

Бежать из гетто было нелегко - так как беглецы бросали вызов законам и обычаям как “иудеев” так и “христиан”.

По формату гетто - интересные параллели прослеживаются с типовой торговой практикой вообще в Средиземноморье: постоянно живущие в восточном торговом центре и приезжающие в него на несколько недель и месяцев купцы определённого города (Венеции, Генуи, Пизы) образуют обыкновенно замкнутую общину, маленькую копию своей родной коммуны, управляемую консулами, иногда возглавляемую бай-улом, причем в задачи этой общины входит охранять как экономические, так и политические интересы своего полиса и помогать своим согражданам.

В вопросах сегрегации мнения муниципалитетов совпадали полностью с желаниями иудейской жреческой верхушки .

Ведь “гетто” и сегрегация было крайне выгодно именно иудейской верхушке.

В зонах окраинной колонизации (в Польше и Швеции) гетто отсутствовали, так как  действовали “королевские” охранные грамоты.

Некоторые польские города (Варшава) были под статусом de non tolerandes и там в районах муниципальной юрисдикции запрещалось селиться как и евреям так и знати, крестьянам и чиновникам Короны.

В результате иудеи селились на землях знати вблизи от городских ворот и на вотчинах в сельской местности. Оттуда и пошли местечки -shtetln.

Имели собственную автономию и свой парламент- Совет четырёх земель

Иудеи повсюду были сориентированы на  занятия  “недостойной”, невместной для иных страт деятельностью (согласно господствующей аксиологии) и отправление одиозных культов.

В позволенные сферы деятельности входило мелкое ростовщичество и мелкая полукриминальная торговля etc.

Асоциальной, сегрегированной  прослойке требовался свой “язык”, непонятный “честным фраерам”.

“Идиш” возник в Центральной и Восточной Европе (вероятно не ранее Trecento -Quattrocento) как и жаргон (близкий идишу) Kokumloschen (распространённый у бродяг, воров, нищих и цыган) на основе средненемецких диалектов (70-75 %) с обширными заимствованиями в Cinquecento -Seicento из арамейского (около 15-20 %), а также из романских и славянских языков (в диалектах достигает 15 %).

Сефардский иудаизм, который имел базы в полисах Иберии и Миди (юга Франции), был  рассеян мероприятиями 1492- 1497 AD при Изабелле Кастильской, Фердинанде V Арагонском и Карле VIII Французском.

Марранизированный, он постепенно растворился в деистском, антихристианском рационализме (Хуан де Прадо, Да Коста, Спиноза)

После мероприятий 1492 -1497 AD иудейские общины повсюду были в положении ничтожного меньшинства .

За единым исключением Польши и приобретённых русским государством северо -западного и юго -западного края .

Там они составляли, как правило, 10-15-20 % населения.

Много бывших иудеев было в Испании, ещё больше - в Португалии, но их положение -это положение ложных христиан.

Марранизм был одной главных из составляющих сефардского иудаизма.

Вся иберийская диаспора в Италии, в Авиньоне, в портах Атлантики и Северного моря, в голландском Убежище была им затронута.

Иудаизм ашкенази остался прочным главным образом в Польше и Литве. Там же  были распространёны и  иудейские  dissent: мистические течения, саббатианство и хасидизм

Иберийские евреи, которые вновь обрели общины восточного бассейна Средиземного моря (Салоники, Стамбул etc.) под мусульманским контролем, были, бесспорно, менее подвержены “марранскому” комплексу.

Кроме того, эти общины контактировали с очагами иудаизма ашкенази в Восточной Европе.

В Ottocento англичанами было создано сионистское движение, целью которого была интеграция всех “евреев” планеты, как “народа”, а не страты социальной.

А это очень разрозненные группы - европеоиды, монголоиды, негроиды, говорящие на жаргонных диалектах арабского, немецкого и испанского, худо-бедно и на языках стран проживания, имеющие разные обычаи, часто не подозревавшие о существовании друг друга.

Ведь “евреи” Запада всегда были склонны смотреть свысока и с презрением на “евреев” Востока. Так:

• евреи из Франкфурта презирали евреев из Берлина
• а берлинские евреи презирали венских
• а венские -варшавских
• а варшавские -львовских
• а львовские - евреев живущих в маленьких штетлах ( Бердичев, Бельцы, Умань) etc.

Торговля

Купцы из итальянских полисов (городов -государств), в особенности из Генуи и Пизы, имели торговые колонии в Барселоне, Марселе, Махдии, Сеуте, Тунисе и Триполи.

Итальянские полисы были олигархическими государствами с развитой финансовой системой, изощрёнными методами государственного управления, многообразными видами хозяйственной деятельности и неизбежным расслоением общества, на “знатных, свободных и зависимых”.

Их корабли доставляли товары из Китая, Индии и Цейлона (доставляемых в порты Леванта по Великому Шёлковому Пути и сарацинскими мореплавателями через Индийский океан).

Продажа и закупка товаров  Востока (кроме Венеции), производилась в крупных торговых центрах, таких, как Константинополь, Александрия, Бейрут, Негропонт, Дамаск, в торговых домах - фондаках, где купцы останавливались и где производились все коммерческие операции с местными туземными и итальянскими купцами.

Поскольку повсюду чеканили собственную монету, итальянские купцы (и их агенты Jude) в зонах первой волны колонизации (бассейна Рейна, Баварии, Австрии, Богемии) помимо прочего были менялами и ростовщиками.

Говорят, что генуэзские купцы - братья Вивальди, в 1291 AD сели на два корабля, чтобы пойти на безумное по смелости предприятие - попытаться достигнуть берегов Азии, обогнув Африку. Из этого плавания ни одному из его участников не суждено было вернуться.

В морской торговле и других операциях, связанных с далекими морскими плаваниями, применяется, вырабатываемая в своих классических формах в Генуе, форма “морской компании” (societas maris), или “коменды” (comenda).

Societas maris эта в наиболее простом и раннем случае состоит из двух участников. Один предоставляет весь капитал, необходимый для проведения операции - закупки товара, найма корабля, оплаты элементарной рабочей силы, это - так называемый “остающийся” (stans), ибо он, как истинный капиталист, сам в ведении операций не участвует, а остается в месте расположения фирмы.

Второй член “коменды” так называемый “деятель” (tractator), в классическом случае не вносит никакого капитала, но зато едет в опасное плавание и осуществляет все операции, необходимые для продажи товара, дачи денег в рост, закупок новых товаров и новой их продажи etc.

Прибыли, получаемые от всей суммы операций, подсчитываются после окончания плавания и распределяются между обоими членами компании следующим образом: “остающийся” получает три четверти, а “деятель” - четверть всей прибыли.

Этот наиболее простой и наиболее ранний тип “коменды” иногда усложняется тем, что “деятель” также вносит некоторую, чаще незначительную, долю капитала, и тогда его доля участия в прибыли несколько повышается, или тем, что в договоре принимает участие владелец корабля, на котором совершается плавание, также получающий некоторую долю прибыли.

Но неизменным и главным во всяком таком сообществе остается то, что львиную долю выгоды от опасной и сложной операции получает тот, кто в ней непосредственно не участвует,- владелец капитала.

В сухопутной торговле, крупном ремесле, банковско-ростовщическом деле наиболее распространенной и возникающей почти одновременно является другая организационная форма - “компания” (compania).

Здесь для совершения тех или иных операций объединяются на определенный срок от 3 до 5 лет несколько мастеров, чаще всего членов одной семьи или несколько родственных семейств. Каждый из участников вносит определенную часть капитала и участвует в определенной части работы по организуемому предприятию. По окончании договорного срока по записям бухгалтерских книг производится подсчет прибылей, и они делятся пропорционально внесенному капиталу и проведенной работе. При этом доля участия в прибылях чаще всего оговаривается при составлении начального договора.

Подведя итоги и распределив прибыли, участники “компании” чаще всего не расходятся, а подписывают новый договор, составляя новую “компанию” в том же или лишь немного измененном составе, причем как основной капитал, так и прибыли первой “компании” вносятся в капитал второй. Так происходит несколько раз до тех пор, пока по тем или иным причинам “компания” не распадается, делясь на несколько предприятий, или совсем ликвидируется.

“Коменда” или “компания” являлись наиболее распространенными, классическими формами организации предприятий, но кроме них существовало ещё множество других близких к ним по типу форм.

Общим для всех них является ассоциация капиталистов и руководящих работников, временный характер этой ассоциации и распределение прибылей в соответствии с вложенным капиталом или трудом, причем львиная доля приходится именно на капитал.

В этих организационных формах протекает во второй половине Duecento то не имеющее исторических параллелей развитие торговли, банковского дела, ремесла “итальянских” и “фламандских” пополанов, которое в значительной мере объясняет, что происходит в политической сфере и в  сфере идеологической.

При этом все три перечисленные области - торговля, банковско-ростовщическое дело и ремесло связаны между собой тесно и неразрывно, и упоминание в дальнейшем каждой из них в отдельности только связано только с удобством изложения.

Торговля во второй половине Duecento, как и в предшествующий и последующий периоды, резко разделяется на морскую и сухопутную.

В первой главенствующее положение занимают Генуя и Венеция, в то время как Пиза после битвы при Мелории теряет былое значение.

Ведя постоянную политическую и экономическую борьбу между собой, обе портовые республики к концу Duecento разграничивают сферы влияния и, несмотря на вражду, ведут параллельную и весьма оживленную торговлю с Востоком.

Генуя прочно обосновывается в западной части северного побережья Африки и в Крыму, Венеция - в восточной части африканского побережья и на всём восточном побережье Средиземного моря (Леванте), а также в архипелаге и на берегах Балканского полуострова.