Эпоха Фридриха Великого, при чувствительности сообщений, благоприятствовала развитию партизанской войны. Во время силесских войн прославились австрийские партизаны: Менцель, Морац, Тренк, Франкини, Надасти и Лаудон;
Laudon's Lebensgeschichte
Барон Гедеон Эрнст фон Лаудон — австрийский генералиссимус и генерал-фельдмаршал, родился в 1716 или 1717 AD в родовом своём имении Тоотцен в Лифляндии и начал службу в 1731 AD в рядах русской армии, с которою в 1734 AD участвовал в осаде Данцига, a в 1736—1739 AD — в войне с Турцией.
С воцарением Императрицы Елисаветы Петровны и падением влияния немецкой партии при дворе, Лаудон не рассчитывая сделать карьеру в России, вышел в отставку подполковником и пытался вступить в прусскую армию, но не был принят Фридрихом Великим, который только впоследствии, когда Лаудон явился его боевым противником, говорил, что желал бы иметь Лаудона не против себя, a подле себя, и называл его фельдмаршалом, хотя Лаудон и не имел еще этого чина.
Лаудон отправился в Австрию, в 1742 AD был зачислен капитаном в Славонскую вольную дружину и принял участие в войне с Францией.
При переправе через Рейн y Шрекка в 1744 AD Лаудон был тяжело ранен в живот и взят французами в плен, но выручен из плена людьми своей дружины.
В состав иррегулярной Славонской вольной дружины входило несколько славянских народностей, преимущественно хорваты. Они проявили поразительную храбрость, но их разбойничьи инстинкты и наклонность к грабежу сделали их бичами населения.
Иррегулярными назывались войска, не имеющие правильной организации или по комплектованию, организации и обучению значительно отличающиеся от регулярных войск (казаки).
Цель создания иррегулярных войск — стремление использовать для военных и некоторых местных целей малокультурные воинственные племена, не поддающиеся строгой воинской дисциплине и обучению.
Иррегулярные войска получили особое значение со времени 30-летней войны и достигли наибольшего развития в России (казаки, башкиры, калмыки, кавказские инородцы), Австрии (гусары, кроаты, пандуры, граничары) и в Турции (арнауты, башибузуки, черкесы, курды etc.).
Австрийские гусары, кроаты и пандуры приобрели весьма дурную репутацию своею жестокостю, насилиями и грабежами.
Но кроаты и венгры (гусары) доставляли превосходную подвижную лёгкую конницу.
Хотя австрийская регулярная конница по составу имела отличные задатки, однако она отличалась малой подвижностью (груз на лошади более 12 пудов). При постепенной атаке переходили в рысь с 200 шагов, a в карьер с 25 шагов.
Фронтальному удару 1-ой линии содействовал фланговый удар лёгкой конницы, которая, пользуясь большей подвижностью, выдвигались уступом вперёд от 1-ой линии и кидались в атаку в косвенном направлении ко всему неприятельскому боевому порядку.
На самом деле огонь был слаб; командиры не верили в его материальную силу и заставлял стрелять только для того, чтобы занять пехоту во время атаки и заглушить чувство самосохранения. Противник зачастую сдавал, редко доводя дело до штыковой свалки.
Успех зависел скорее от одновременного появления в тылу конницы, угрожавшей пути отступления и производившей потрясающее действие.
Когда пехота неприятеля обращалась в бегство, конница обскакивала её и требовали сдачи, в противном случае рубили и расстреливали бегущих.
Только против русских такие приёмы оказались несостоятельными вследствие более высоких качеств русских войск.
Первоначально Фридрих этого не уяснял себе, но после Куннерсдорфа он решил избегать боя с русскими.
Не ладя со своим начальником Тренком, запятнавшим себя грабежами и жестокостями, Лаудон после боя y Траутенау покинул ряды дружины и уехал в Вену, помышляя совершенно оставить австрийскую службу.
Но этого сделать ему не удалось, так как вместе с Тренком он был предан суду.
Оправданный судом и награжденный чином майора, Лаудон женился, перешел в католичество и остался в Австрии.
С началом Семилетней войны Лаудон, по собственному желанию, был зачислен в действующую армию, получил отряд кроатов и вёл партизанскую войну в Богемии, зарекомендовав себя отважным, энергичным и неутомимым партизаном.
Из дел этого периода особенно выдается уничтожение им большого прусского транспорта (3 000 повозок) y Домштедта (в Богемии).
Произведенный за отличные действия под Гиршфельдом в полковники, a после Росбаха в генерал-майоры и поставленный во главе особого обсервационного корпуса, Лаудон принял деятельное участие в сражении при Гохкирхе, где на него была возложена атака прусского лагеря с тыла.
Это трудное предприятие Лаудон выполнил блистательно и положил начало успеху австрийцев.
В сражении при Куннерсдорфе Лаудон неоднократно водил австрийскую кавалерию в атаку на фланги и тыл пруссаков и довершил их поражение энергичным преследованием до самого Одера.
В кампанию 1760 AD он вторгся со своим корпусом в Верхнюю Силезию, разбил генерала Фуке при Ландсгуте и, заняв беззащитный город, отдал его своим солдатам на разграбление.
Жители были перерезаны, дома сожжены.
Лаудон сам ужаснулся жестокости своих солдат.
Затем почти без сопротивления он занял Глац и осадил Бреславль, но комендант его оказал мужественное сопротивление, и Лаудон отступил.
Присоединившись со своим корпусом к главным австрийским силам, он принял затем участие в неудачном для австрийцев сражении при Лигнице, где мужственно водил лично в атаку свою кавалерию.
В кампанию 1761 AD Лаудон командовал уже 75-тысячной армией, прикрывавшей Богемию.
Нелады с русским главнокомандующим гр. Бутурлиным (Александр Борисович) помешали ему развить энергичные военные действия.
Лаудон тщетно доказывал генерал-фельдмаршалу Бутурлину необходимость атаковать пруссов в лагере y Бунцельвица.
Бутурлин отказался и отошёл за Одер.
Прибыв в начале октябре в Арнесвальд, гр. Бутурлин оставил в Померании корпус лёгких войск гр. Тотлебена, a с остальною армиею (65 тысяч человек) двинулся к Висле и расположился на зимние квартиры между Диршау и Торном.
Во время зимовки он заботливо подготовлял армию к кампании будущего года, стремясь поднять дисциплину, принимая меры к сохранению здоровья солдат, приводя в порядок обозы, конский состав артиллерии и кавалерии, и вообще выказал себя хорошим администратором.
В мае 1761 AD гр. Бутурлин получил приказание отделить самостоятельный корпус войск для осады Кольберга, a с остальными силами идти в Силезию на соединение с австрийцами, напасть на пруссаков, нанести им поражение и тем окончить изнурительную для России войну.
Отправив к Кольбергу корпус войск под начальством Румянцева, Бутурлин двинулся к Бреславлю на соединение с австрийцами, что удалось ему достигнуть лишь y Старого Стригау.
Узнав об этом, Фридрих II тотчас же занял укреплённый лагерь y Бунцельвица (Вербенский лагерь).
Союзная армия подошла к Бунцельвицу, но простояла в бездействии целый месяц.
В стратегическом отношении позиция была очень важна: она лежала в узле путей на крепости Кениггрец, Глогау, Бреславль и Нейссе и обеспечивала находившуюся вблизи (5 вёрст) кр-сть Швейдниц от осады и блокады, позволяя пруссакам довольствоваться из магазинов этой крепости.
20 августа прусская армия (60 тысяч человек) расположилась на Бунцельвицкой позиции и, под личным руководством короля, приступила к её усилению; пруссаки с необычайной энергией, на глазах противника, подошедшего к лагерю 25 августа, возвели в 8 дней огромную крепость полевого типа.
Укрепления были различной формы, но однообразной профили (бруствер 7 футов высоты; рвы 7 футов глубины и до 10 футов шириной; впереди рва в 5 шагов — 3 ряда волчьих ям, в 20 шагов — рогатки).
Фронт лагеря, обращенный к австрийцам (участок Цедлиц — Яуэрник — Бунцельвиц), занявшим позицию впереди Фрейбурга и Кунцендорфа, был укреплён наиболее сильно и подготовлен к переходу в наступление, для чего между укреплениями оставлены большие интервалы; примыкающий к этому фронту Цедлицкий лес был усилен маскированными батареями и окопами и перерезан засеками; впереди фронта, y Яуэрника и Бунцельвица были сооружены сильные передние укрепления, доступы к которым обстреливались с главной позиции.
Фронт лагеря, обращенный к русским (участок Цедлиц — Чешен — Нейдорф), расположившимся на позиции впереди Стригау, был подготовлен исключительно для пассивной обороны и на значительном протяжении состоял из непрерывной линии окопов; входивший в состав этого фронта Нейдорфский лес, подобно Цедлицкому, был усилен укреплениями и засеками; впереди фронта y Чешена построена передняя флешь. Тыл лагеря (участок Нейдорф — Вербен) был усилен сооружением y Нейдорфа и Вербена 2 редутами с промежуточными между ними окопами. Для поддержания связи с Швейдницем и для обеспечения Вербенского моста между Бунцельвицем и крепостью было также построено 2 редута.
Ввиду ожидаемого штурма король отдал подробную диспозицию. Однако применить её на деле Фридриху не пришлось, так как союзные полководцы, несмотря на двойное превосходство в силах, не отважились на штурм лагеря.
Лаудон убеждал Бутурлина решиться на атаку пруссаков соединенными силами, но Бутурлин не соглашался с ним, сомневаясь в содействии австрийцев и будучи убежден, что недостаток продовольствия заставит короля сдаться на капитуляцию и без кровопролития.
Последнего можно было ожидать с полным основанием, так как союзные войска блокировали Бунцельвицкий лагерь, запасов же Швейдница могло хватить ненадолго.
Три недели продолжались споры между Лаудоном и Бутурлиным, и кончились тем, что Бутурлин, не желая подчиняться распоряжениям Лаудона и не получая от австрийцев продовольствия для своей армии в достаточном количестве, в ночь на 10 сентября, откомандировав в распоряжение Лаудона 12-тысячный корпус Чернышева, с остальными войсками двинулся в Польшу.
Перейдя затем y Штенау Одер, Бутурлин решил сделать нападение на Глогау, a оттуда идти в Померанию на помощь Румянцеву.
Но и это предприятие оказалось неисполнимым: пруссаки, действуя на тыл русской армии, прерывали сообщения с Познанью и корпусом Румянцева, так как узнав об отступлении армии Бутурлина, Фридрих выслал 11 сентября вслед за ней отряд Платена в составе 14 батальонов и 25 эскадронов, с целью истребить русские магазины в Познани и лишить Бутурлина возможности двинуться к Берлину или Глогау.
Тогда Бутурлин выработал новый план: отвлечь пруссаков от Силезии и Саксонии, прикрыв собою вместе с тем австрийскую армию, и таким образом мол, “дать последней возможность овладеть всею Силезиею”.
С этой целью он двинулся к Регенсвальде, но так как в половине октября оказалось невозможным обеспечить армию продовольствием, то, оставив на Варте для прикрытия Познанской области небольшой корпус кн. Волконского, Бутурлин двинул остальные войска на зимовку к Висле.
Корпус Чернышева остался зимовать в графстве Глац, a прусская армия расположилась в окрестностях Бреславля и Брига.
Таким образом, в кампанию 1761 AD Бутурлин не достиг никаких успехов.
В декабре того же года Бутурлин был отозван в Спб. и сдал командование армиею генералу Фермору.
По дороге он получил известие о кончине императрицы Елисаветы и милостивый рескрипт Петра III, который из “расположения к прусскому королю” (Петр III возвратил Пруссии без всякого вознаграждения все завоевания, добытые русской кровью, но и нашу заграничную армию отдал в распоряжение Фридриха) оправдывал все действия Бутурлина.
Начался кратковременный, но оригинальный период 6-месячного правления Петра III (внука Петра Великого, сына его дочери Анны, герцогини Гольштейн-Готторпской).
Оставленный русскими, австрийский главнокомандующий не решился атаковать пруссаков и отступил к Фрейбургу, в горы и оттуда сделал набег на крепость Швейдниц, которую и захватил.
Сам прусский король с остальной армией оставался в Бунцельвицком лагере до тех пор, пока собранные в Швейднице запасы не истощились.
26 сентября Фридрих двинулся к Нейссе с целью привлечь на себя австрийцев и рядом маневров удалить их из пределов Силезии.
Но Лаудон, выслав вслед за пруссаками свою лёгкую конницу, выждал, пока армия короля отошла более чем на два перехода, и в ночь на 1 октября взял Швейдниц штурмом; вслед за тем, оставив здесь австрийский гарнизон, Лаудон в середине ноября расположился на зимних квартирах в Верхней Силезии
Однако, этот смелый подвиг, давший возможность австрийцам стать твердою ногою в Силезии, навлёк на Лаудона неудовольствие венского гофкригсрата.
Его обвинили в самовольных действиях и вызвали в Вену для суда.
Последний хотя и не был над ним назначен, но Лаудон уже не успел принять участия в заключительных событиях Семилетней войны и поселился в своем богемском поместье, как опальный.
Вероятно, под влиянием этих обстоятельств Лаудон возымел мысль снова вернуться в русскую службу и по этому поводу вступил в переписку с нашим канцлером графом М. И. Воронцовым, но требования (кондиции), им поставленные, были столь велики и унизительны для русских генералов, которым Лаудон не хотел подчиняться, что Императрица Екатерина II отказала ему в этом домогательстве.
Только в 1766 AD Лаудон был назначен членом гофкригсрата, a в 1769 AD — главным начальником в Моравии.
С началом войны за Баварское наследство Лаудон был поставлен во главе армии, действовавшей в Богемии, но ничем себя не проявил.
Во время войны с Турцией в 1787—1790 AD Лаудон командовал сперва корпусом и взял укреплённые местечки Дубицу, Нови и Бербир, a затем, заместив фельдмаршала Гаддика на посту главнокомандующего, окончил кампанию взятием Белграда.
Император Леопольд II пожаловал в 1790 AD Лаудону звание генералиссимуса и вверил ему главное командование армией в предстоявшей войне с Пруссией, но в июле того же года Лаудон скончался.
Имя Лаудона было присвоено австрийскому пехотному № 29 полку.
