Чашка кофе по-богемски

halb_liter

    В пражских кафе Золотого века можно было встретить великих людей. В "Славии" сиживали Дворжак, Сметана и Рильке, в "Лувре" - Эйнштейн и Чапек, в "Империале" - Яначек и Кафка (впрочем, последний бывал едва ли не во всех пражских кофейнях). И у меня иногда появляются люди, визит которых составил бы честь любому журналу.

Хотя кафе -  всего лишь место, где люди собираются выпить кофе и поговорить, коммунисты видели в этих заведениях угрозу своему режиму. "Империал" в 1948 году отобрали у его законных владельцев и отдали социалистическим профсоюзам (приведшим легендарное место  в такое состояние, что его перестали указывать в туристических путеводителях).  Поскольку "Лувр" расположен рядом с Национальным театром и Академией наук, а братья Чапеки в 1925 году основали здесь чешский ПЕН-клуб, комми справедливо рассудили, что тут будет базироваться оппозиция их власти, и закрыли заведение совсем уж советским способом - с революционным выбрасыванием мебели из окон. В итоге центром диссидентского движения стала расположенная на той же улице "Славия". "Лувр" был восстановлен в 1992, "Империал" удалось отреставрировать только в 2005, и их администрация демонстрирует совершенно однозначное отношение к прошлому режиму. Я отношусь к нему точно так же, а слово Реставрация ласкает мой слух

  На официальных страницах "Лувра", "Империала" и "Славии" присутствует стандартная рубрика "О нас написали". И я люблю читать высказывания других юзеров о себе. Самое смешное, что есть люди, у которых сам феномен пражских (венских, будапештских, парижскиx etc) кафе вызывает отторжение. Обычно они весьма негативно относятся и ко мне. Например, сестра наша во Христе yu_sinilga, прежде не раз презрительно отзывавшаяся о моих опытах в области ресторанной критики, недавно высказала идею, дословно повторяющую призывы самых одиозных режимных пропагандистов:  отправить ув. krylov'a на ПМЖ в Прагу, "к богемикам" : http://yu-sinilga.livejournal.com/135995.html?thread=3097403#t3097403 .  Кстати, я не первый раз встречаю использование моего никнейма в качестве нарицательного имени. Например, чуть раньше милейшая everlasting_cat , узнав, что в "Госпоже Бовари" есть крамольный по её меркам пассаж, принялась обзывать Густава Флобера "богемиком": http://sienne-hiver.livejournal.com/114718.html?thread=1322270#t1322270

  Богемик же, между тем, начал полистывать материалы научной конференции "Масарик, Россия и Европа", прошедшей в 1997 году в Праге под эгидой президента Гавела. Профессор славистики из краловеградецкого университета Олдржих Рихтерек написал в комментариях к собственному выступлению:

"Каждый, кто подробно знаком с менталитетом русских людей, подтвердит наличие у них непонятного для нас интереса к внутреннему миру другого человека и удивительного "сочувствия", некоего естественного чувства "сопереживания". В качестве примера приведём типичный для русских поиск компании в поезде, в зале ожидания, в ресторане и т.д.  Как правило, русский инстинктивно к кому-нибудь подсаживается, в то время как чех ищет место, где может сидеть один. Естественно, эта особенная черта русского характера подвергается испытаниям и деформациям, особенно в периоды социальных травм и борьбы за выживание, когда на первый план выступаeт эгоистичный инстинкт "сильных локтей". Я имею в виду, например, сцены из очередей за дефицитными товарами и основными продуктами в недавнем прошлом, и тот парадокс, что социальная система, декларировавшая некую теоретическую "товарищескую" любовь к ближнему, в ХХ веке обрекла целые поколения русских на отчаянно индивидуалистичное и эгоистическое стремление достичь хотя бы части тех стандартов жизни, которые спорадически просвечивали сквозь "щели в железном занавесе" и ставили под сомнение официальные тезисы о достижении всеобщего благосостояния".

  Тезисы профессора Рихтерека напомнили мне одну историю. Точнее, они напомнили много историй, одну из которых мне захотелось рассказать.

Однажды в студенческие годы (думаю, это было в 88 или 89-ом) я ужинал с компанией друзей в каком-то отнюдь не первосортном питерском заведении (кажется, в шашлычной на Разъезжей улице). Шалман был битком набит людьми, и официант подсадил к нам за столик человека, оказавшегося мичманом советского ВМФ. Мы познакомились, обменялись телефонами. Прошло года два. Я снова был в разъездах, а когда вернулся в родной губернский город N, матушка рассказала, что в моё отсутствие к нам приезжал какой-то мой друг, моряк из Питера. Он остановился у нас дня на три, сделал свои дела в N и улетел обратно в Питер. В те времена мошенников и воров было несколько меньше, чем сейчас, и мои добросердечные и старомодые родители иногда пускали переночевать даже совсем незнакомых людей. Отец всю жизнь ездил по командировкам, и его тоже часто вырyчали незнакомые люди в разных городах.

Подобных случаев в моей жизни было довольно много. Их часто называют проявлением русского менталитета, следованием русским культурным кодам и т.п. словами. Я же думаю, что это всего лишь способ выживания в стране с неразвитой ифраструктурой. В шашлычной на Разъезжей просто не хватало мест, а в губернском городе N ощущался недостаток гостиниц. Сам по себе я - случайно встреченный в какой-то дыре студент - был совершенно не нужен этому мичману (равно как и он мне).

   Eсли честно, у меня ни разу  жизни не возникло желания подсесть к кому-нибудь в поезде или в ресторане.

  Это чувствуется и в ЖЖ. Здесь есть журналы, подобные чему угодно - от казарм до оливковых рощ, в которых ученики внимают философам. Но когда люди хотят посидеть за чашкой кофе, они приходят в "Богемские манускрипты".

Их встречает ненавязчивая музыка, вроде песенки "Жизнь - это только случай", написанной во времена Первой республики и до сих пор повсеместно звучащей в десятках различных интерпретаций:

                                           Жизнь - это только случай,
                                             Иногда ты внизу, иногда - наверху,
                                             Жизнь течёт, как вода,
                                             А смерть - как море.
                                             Каждый однажды доплывёт к морю,
                                             Кто-то  - раньше, кто-то - позже,
                                             Но тот, кто  любит,
                                             Hе теряет в жизни надежды.

Идеальная песня для встреч в пражском кафе.