Tenir au chaud

Камин в XVI веке утвердился по всей Европе. В конце XVIII века в Англии, Рамфорд,  оптимально модернизировал очаг камина.

Отопительная печь встречалась в Германии, Венгрии, Польше, России. Это были обычные печи, сложенные из камня, из кирпича, иногда слепленные из гончарной глины (иногда облицованные фаянсовыми плитками).

Во Франции печи из глазурованной глины появились  только в XVI веке , а окончательно они утвердились XVIII веке.

Часто приходилось обогреваться жаровнями. В XVIII веке парижские пополаны продолжали пользоваться “brasiers”, в которых горел каменный уголь. От этого происходили нередкие отравления от угара .

Во всяком случае, во Франции камин в конечном счете будет играть большую роль, чем печи, которыми пользовались главным образом в холодных странах  Севера (чему способствовал определённый уровень энерговооружённости на одного жителя, доступность древесного топлива).

В Испании не было ни печей, ни каминов.

Русское тепло: Экскурс

Когда появились первые  отопительные системы в России мы можем только гадать.

Во всяком случае, вместо того, чтобы строить печь для каждого отдельного помещения, древние мастера изначально использовали одно специализированное помещение и сеть каналов.

Это отопительное сооружение, состояло из очага, находящегося снаружи здания, подпольной камеры и нескольких керамических шахт. Сжигая топливо и накалив камни подпольной камеры, позже через неё можно было пропустить наружный воздух.

Там этот теплоноситель нагревался и затем расходился через керамические внутристенные шахты по всем помещениям здания.

Очевидны удобства такого вида отопления.

Во-первых, поскольку в помещении отсутствовал очаг, то удавалось избежать задымления и пожаров, во-вторых, решалась проблема отопления второго этажа, что было весьма актуально для развитой русской архитектуры.

Такие системы были прототипом печного отопления, возникшего гораздо позже.

По сути печь являлась ничем иным, чем вертикальной модификацией “хюпокаустума”, так как в обоих случаях тепло отдаёт внешняя поверхность нагретого дымохода

Особый тип печи представляла “русская печь”, служащая и очагом для приготовления пищи.

Он выработался из древней “курной” печи: перед “очелком” складывали “щит”, воронкообразный колпак, переходящий в трубу, как в кузнице, чтобы дым выходил наружу, не расходясь по комнате.

Тушу печи можно было помещать в чистой комнате, за стеной, а топку производить из сеней.

К XIX веку  русская печь была значительно усовершенствована.

КПД классической двухъярусной русской печи, - самый высокий КПД, - среди всех известных составляет от 60 % до 80 % - то есть приближается к КПД современных твёрдотопливных котлов.

С XV века уже применялось воздушное отопление с подачей в помещение горячего воздуха, нагревавшегося при соприкосновении с поверхностями печи.

В XVIII веке появились системы водяного и парового отопления.

Первые примеры применения водяного пара для обогрева помещений  приводятся в книге Николая Львова “Русская пиростатика”, вышедшей в 1799 AD.

С начала XIX века пар находит все большее применение как для отопления помещений, так и для обогрева теплиц. Но широкое распространение они находят лишь во второй половине XIX века.

Вместе с увеличением этажности и площади помещений развивались и другие виды отопления: камнепечное, каминное, огневоздушное, дымно-трубное, воздушное, паровое и, конечно же, водяное,  ставшее наиболее внедряемым с конца XIХ века.

Для поддержания достаточной температуры помещений все здания в России снабжались нагревательными приборами: местными или комнатными печами с непосредственным сжиганием в них топлива и центральными, когда получение теплоты производилось сразу для нескольких помещений вне их, чаще в подвальном этаже.

К последним относилось воздушное (с проведением горячего воздуха), паровое (паром) и водяное (с горячей водой в 80—90° С).

Иногда пользовались теплотой, которая выделялась при прохождении электрического тока, но этот способ был самый дорогой и практического значения не имел.

Впрочем, в виде временной меры эти электрические допускались.

Ко всякому отоплению  предъявлялись следующие требования:

• дешевизна устройства и эксплуатации
• безопасность в пожарном отношении
• гигиеничность
• равномерность действия и удобство регулировки
• простота устройства

Для помещений с детьми имелись специальные требования температуры поверхности нагревательных приборов (часто не более 50° С).

Водяное отопление с самого начала внедрения имело все преимущуства перед комнатнными печами, но оборудование его обходилось примерно в  1,5—2 раза дороже и требовало обязательного устройства вентиляции, так как подогревание приборами одного и того же воздуха (до 70°) вело к присушиванию, измельчению и даже разложению комнатной пыли, что вызывает раздражение слизистых оболочек и производит впечатление сухости.

Паровое отопление было дешевле, но ещё хуже в последнем отношении.

Комнатные печи представляли собой вообще кирпичный массив  с расширенной камерой или топливником внизу, где сжигалось топливо, и дымовыми каналами или оборотами, которые располагались или  параллельно (однооборотные печи) или последовательно, один за другим (многооборотные печи).

Они назначались для поглощения тепла из продуктов горения и, понятно, оказывали большое влияние на экономичность печи.

Используемые в России комнатные печи можно разделить на три класса:

• печи высокой теплоёмкости, голландские, материал облицовки — керамика (кирпичные зеркала, изразцы поливные и неполивные, искусственный мрамор); тепло окружающему пространству отдавали медленно, топились один раз в сутки
• печи низкой теплоёмкости, материал — чугун, железо, нагреваются сразу же после разведения огня, но так же быстро остывают. Окружающее пространство обогревают только во время топки.
• печи средней теплоемкости, полуметаллические, сложены из кирпича и из металлов (“утермарковские и “шведские”-с большим горнилом, как у камина, с дверцами во всю ширину горнила)

Существенные усовершенствования голландских печей сделаны были архитектором Свиязевым в 1830-х AD: он указал верный путь, а его последователям (П. Войницкий и Степанов) осталось только вырабатывать подробности.

Голландские печи могли отстоять от стены на определенном расстоянии. Но чаще всего делали затопочные узлы, то есть одна печь имела зеркала в разных комнатах, которыми и обогревала их. В этом случае печь примыкала к стенам.

Иногда же наоборот, для одного слишком обширного помещения печей приходилось делать две или даже больше.

Считалось, что в нашем климате, поверхность нагрева обыкновенной голландской печи в 10 кв.футов в состоянии нагреть от 500 до 1000 куб. футов воздуха (в зависимости от характеристик ограждающих конструкций помещения)

Величина размеров определялась главным  образом в зависимости от количества обогреваемого воздуха, то есть от кубического содержания отопляемого помещения и от скорости обмана воздуха в нём (ну и разнице наружной и внутренней температуры).

Печь ставили подальше от окна в виду лучшей циркуляции воздуха. Кратность воздухообмена в печах должна была составлять не менее одного в час.

“..Помимо количества, заключающегося в жилом помещение воздуха, важна еще его соответствующая температура. Получение известной теплоты, при которой пребывание в помещении оказывается безвредным для организма и приятным для самочувствия человека, находится в тесной связи как с количеством заключающегося там воздуха, так и со способом его возобновления.

Поэтому вентиляция помещений зданий часто соединяется с отоплением их, в особенности, если применяется центральная система последнего.

Температура в помещениях, предназначенных для продолжительного пребывания людей, должна поддерживаться между 12 и 16 градусами по Реомюру (15 - 20° С). В проходных же и второстепенных помещениях она может быте несколько ниже, т. е. 8 - 12° Л (10 - 15° С)..”

Сверхзадачей для русских инженеров всегда было  создать комфортный микороклимат, а не какое-то там оторванное comme si “отопление” и comme si “вентиляцию”. Системный подход. Температура и качество воздуха.

В советских –постсоветских многоэтажных бараках, отапливаемых централизованно, никогда с обустройством надлежащей вентиляции и не заморачивались. А то “пенсионеры” бы жили слишком “недопустимо долго” после выхода на пенсию.

Простым проветриванием минимально допустимый воздухообмен в теплоизолированном многоэтажном бараке (согласно требований СП) всё равно не создашь - это надо открывать окна каждые три часа на 5-10 мин в том числе и ночью для обеспечения воздухообмена кратностью в 0,33.

И не все окна удобно открывать. Но и такая кратность воздухообмена совсем не здоровая.

Это в русских городах имело место, при многоэтажном строительстве, превалирование каменных, долговечных, прочных зданий с нормальной инсоляцией (не менее 16 % ограждающих конструкций), теплосберегающими свойствами и защищённостью (зимой стена задерживает тепло, летом прохладу), и как минимум однократным воздухообменом.

Хорошие деревяные рамы с расстоянием между стёклами не менее 15 см (тепло -звуко- пылеизоляция). Высокие потолки и грамотно реализованная система естественной приточно -вытяжной вентиляции, холодного водоснабжения и канализации.

Оптимальную влажность обеспечивали раньше “дыщащие” стены из естественных материалов, через которые шло 45 % инфильтрации наружного воздуха, и излишнюю влагу правильная штукатурка впитывала, а в летний период, наоборот отдавала.

Ну и плюс прекрасный воздухообмен, благодаря печному отоплению или надлежаще оборудованная система приточно-вытяжной вентиляции при водяном, центральном отоплении.

Печное отопление позволяло внутренние помещения делать с высокими потолками - выше трёх метров. Принцип передачи тепла -как у солнца, нагревается не воздух, а окружающие предметы (длиноволновый обогрев)

В помещении где находятся люди, живут в смысле или работают, желательно чтобы воздухообмен часовой превышал в 1,5 -2,5 раза объём этого помещения. Где дети занимаются, однозначно не менее 2,5 раз.

Печь или камин кроме собственно отопления, выполняли ведь ещё прекрасно и функцию естественной вытяжной вентиляцией (тяга в дымоходе), дезодорации воздуха.

Ну а естественная притяжная вентиляция могла быть и в виде воздухозаборных решёток, хлопушек, клапанов, каналов, форточек. Ну и конечно инфильтрация наружного воздуха через кирпичные, каменные, саманные или деревянные стены. Стены, которые “дышат”

Голландские печи были как объемными (прямоугольные средистенные, прямоугольные угловые, угловые, угольные, диагональные, наугольником etc.) так и стеновыми (заподлицо со стеной).

Изразцовые печи обыкновенно делались прямоугольными. Для угловых применялась часто треугольная форма плана с незначительно выступающей прямоугольной передней частью. Иногда такая печь проходила через стену в соседнюю комнату, и к ней с этой стороны прибавлялся ещё прямоугольник.

Кроме усовершенствованных русскими инженерами голландских печей, применялись  в различных зданиях и удобные круглые  “утермарковские” печи, 1—1,74 аршин диаметром, одетые гладким или гофрированным железом.

В них не делали слишком толстых стенок, чтобы не задерживать выделения печью тепла.

Первое по времени удачное усовершенствование голландской печи было сделано в 1820 AD Утермарком, придумавшим круглую печь с облицовкой листовым железом и воздушной камерой внутри, так что и теперь еще иногда называют печь такого вида “утермарковскими”, хотя их внутренняя конструкция и была  сильно изменена.

Изначально система дымооборота последовательная, многооборотная. Топливник был с глухим подом.

Были введены поддувала и колосниковые решетки, что улучшило процесс горения топлива и увеличило теплоотдачу.

В некоторых вариантах утермарковская печь не присоединялась к стенному дымоходу или коренной трубе, а имела насадную трубу. В этом случае число вертикальных каналов — нечетное.

Железная облицовка оказалась весьма удачна: она была прочна, задерживала дым, просачивающийся из трещин кладки, когда тяга в трубе недостаточна, но не задерживала тепла.

Применялись и чудесные печи завода Франца Карловича (Франц Фридрих Вильгельм) Сан-Галли (Sangalli, 1824-1908 AD)

В паровом и водяном котле продолжительность топки была уже гораздо дольше, и периоды догорания имели гораздо меньшее значение; поэтому степень утилизации тепла в первых легко доходила до 2/3 от всего количества тепла в топливе, a при печах редко более 1/2 что и принималось в расчёт при определении расхода и отпуска топлива.

Идея водяного отопления  изначально состояла в следующем:

Система состояла  из водогрейного котла, труб, нагревательных приборов и расширительного сосуда, принимающего в себя избыток воды при расширении её.

Нагретая в котле до 80—85° С вода, охлаждаясь в приборах до 60—75°, под влиянием тяжести опускалась вниз и попадала снова в котел, так что, несмотря на потерю тепла, нагревательный прибор оставался всё время горячим.

Однако, подобная естественная циркуляция оказывалась настолько незначительной (0,2-0,5 футов в секунду), что район действия системы из одного котла редко превосходил 40-50 сажен.

Поэтому обустраивали водяные системы с усиленной циркуляцией, позволяющие облегчить столб воды  и усилить циркуляцию в 2—4 раза.

Также ставили где-нибудь на линии (как правило на обратной трубе) насос и нагнетали воду со скоростью, доходящей до 3-6 футов.

Получалась система с нагнетанием, район действия которой расширялся и доводился до 1 версты и даже более.

При паровом отоплении пар вырабатывался в паровом котле (закрытом приборе для получения пара) и по трубам направлялся в прибор, где конденсировался в воду, которая обратными трубами возвращалась снова в котёл.

Эта система имела тоже очень большой район действия, но трудно поддавалась регулированию и имела очень высокую температуруру поверхностей.

Если печи или приборы центральных отоплений помещались в вентиляционных камерах для согревания воздуха, то они назывались калориферами.

Первые системы панельного отопления, были осуществлены в Саратове в 1905 AD русским инженером В. А. Яхимовичем.

Повсеместно в жилых зданиях  ставились комнатные печи вследствие простоты и дешевизны своей.

Так, например, в зданиях Московской Окружной железной дороги при её пуске в 1908 AD были установлены голландские и русские печи (их интерьеры отличались изысканным вкусом).

В мастерских, госпиталях, учебных заведениях и тому подобных зданиях общегражданского и промышленного назначения часто устанавливалось центральное отопление, которое было значительно дороже в устройстве, но дешевле в эксплуатации.

Придумал отопительный радиатор русский инженер итальяно-немецкого происхождения Франц Карлович Сан-Галли в 1855 AD.

В его чугунно-литейной мастерской по тогдашней новейшей технологии, вывезенной Францем Карловичем из Бирмингема, наладили отливку и выпуск чугунных труб.

Именно тогда Франц Карлович изобрёл столь нужные в холодной столице чугунные обогреватели для жилищ.

Он назвал их таким знакомым нам сейчас словом - “батареи”. И вот на эти самые батареи, столь успешно распространяющие вокруг себя благодетельное тепло, стали поступать выгодные заказы.

   Кроме того, Франц Карлович получил крупный заказ на устройство водяного отопления в оранжереях царскосельского императорского дворца.

Выглядел первый радиатор как прямоугольная коробка (”Heizkorper “ –горячая коробка)  из толстых металлических труб с вертикальными дисками.

Сан-Галли изобретал и всякие дезинфекционные приборы, вентиляционные системы (во многих питерских особняках они исправно работают до сих пор), печи, герметические двери, механические умывальники.

Завод Сан-Галии оборудовал и первые в Спб. общественные туалеты.

Традиция не отказываться ни от каких полезных обществу и прогрессу заказов, ставшая усилиями Франца Карловича непременным законом деятельности компании Сан-Галли, сохранилась и после смерти хозяина.

О чем свидетельствовали, например, знаменитые операционные чугунные столы, изготовленные уже наследниками Франца Карловича в 1912 AD специально для академика Ивана Павлова и его несчастных собачек-великомучениц российской науки.

Имелись также примеры использования для нагревания воды мятого пара от машин освещения с нагнетанием этой воды в системы.

Расчёт расхода топлива и  его отпуск (продажа)  производился на каждую печь и месяц отопочного периода в частях трехполенной (36 вершковой) сажени сосновых (пополам с еловыми) дров, при чем вся Европейская Россия была разделена на 3 полосы по продолжительности означенного периода.

Сени и лестницы не полагалось отапливать.

Отпуск топлива определяется числом печей (нормального размера), характером помещений и климатом местности, значение которого выражался так называемым модулем, состоящим из произведения числа отопочных дней на среднюю температуру его, полученных из данных главной физической обсерватории, при чём за начало и конец отопочного периода принимали те дни (приуроченные к 1 и 15 числу), в которые средняя суточная температура выходила за пределы +4,5° С.

Для больничных и детских помещений одиночные периоды были увеличены на 0,5-мес.

Вся Россия была разделена для упрощения на 16 полос с тем, чтобы, отпуски для полос отличались не более 7—11 %, при чём отпуски исчислены по высшим в каждой полосе модулям в частях однополенной (9 вершков) сажени нормальных годовалых дров (с влажностью около 20 % и весом около 50 пудов).

Таким образом, в 1-й полосе (Якутск, Олекминск) на печь при 14° R приходилось 8 сажен 1 аршин 14 вершков, a в 16-ой (Красноводск, Баку, Батум)—1 сажен.

Для помещений с другой внутренней температурой отпуски счислены пропорционально разности температур.

Для перехода к другим сортам дров и минеральному топливу исчислялись переходные эквиваленты применительно к нагревательной способности топлива.

По данным Свиязева, в Спб обыкновенно требовалось от 4 до 5 сажен в год.

Около 3,5 сажен 9 вершков берёзовых дров в 8 месяцев или около 4 сажен сосновых.

В Спб многими домовладельцами, отдающими квартиры с дровами, принято было считать годовой расход дров на каждую комнатную печь в 4 сажени и на каждую плиту в 13 сажен.

Квартиры в столице:

• квартира для семейных (большая передняя, четыре большие комнаты с высокими потолками, кухня, две уборные, ванна с колонкой, маленькая комната для прислуги, ad libitum электрическое освещение и дровяное отопление) – 45 рублей в месяц.
• квартира для холостяков (большая передняя, две большие и светлые комнаты, или одинаковые, несообщающиеся, или сообщающиеся –одна маленькая спальня и большой кабинет, уборная, ванная с водогрейной колонкой, большая кухня, ad libitum электрическое освещение и дровяное отопление ) – 25 рублей в месяц. В этих квартирах жили или поодиночке с соответствующей обстановкой, или, кто имел более спартанские вкусы –по двое.
• большие квартиры (шесть больших и светлых комнат, включая все необходимые дополнения) – 65 рублей в месяц

Быт старого петербургского доходного дома

Старшие дворники подбирали из родни или земляков себе подручных - младших дворников, здоровых, нестарых крестьян, которых деревня выбрасывала в город на заработки. В большинстве это были неграмотные или малограмотные люди, от них требовались большая сила, трудолюбие, чистоплотность и честность.

Жили они по дворницким, обыкновенно без семей, своего рода артелью. Харчи им готовила “матка”, жена старшего дворника.

Старшие дворники получали по 40 рублей, младшие - по 18-20 рублей. Старшие дворники были начальством, они не работали, а распоряжались и наблюдали за работой дворников.

Дворники с утра до вечера убирали улицы, дворы, лестницы, разносили дрова по квартирам.

Летом дворникам было легче, они по очереди могли уезжать в деревню: кто на пахоту, кто на сенокос, кто на уборку. Жалованье им шло, артель выполняла работу и за них. Кроме своего жалованья они получали чаевые за услуги жильцам: выколачивали ковры, завязывали и выносили вещи при отъезде жильцов на дачи, носили корзины с бельем на чердаки.

Жили они очень экономно, копили деньги для деревни, где у них оставались семьи. Доход у них был также от “поздравлений” с Рождеством, с Пасхой; они знали, кто когда именинник, и обходили жильцов, проживающих по отведенной каждому лестнице.

Подъезды хороших квартир обслуживались швейцарами. Они набирались из тех дворников, которые были пообходительней, состарились и не могли уже выполнять тяжелую работу. Также требовалась благообразная внешность и учтивость.

Жили они в каморке под лестницей, убирали парадную лестницу (чёрную убирали дворники), натирали мозаичные площадки для блеска, чистили медные ручки дверей, в общем работа была не тяжелая, но беспокойная - ночью по звонку запоздавшего жильца надо было отпирать дверь, особенно в праздники, когда ходили в гости.

Как правило, кроме жалованья от хозяина они получали еще и от квартирохозяев. Они старались как можно лучше обслужить своих жильцов, оказывать им разные услуги. Если приходил незнакомый человек, они спрашивали, к кому он идет, и следили за ним; если кто-нибудь незнакомый выносил  вещи, они справлялись, спрашивали хозяев и тогда только выпускали.

Те парадные, на которых не было швейцаров, на ночь запирались, и обслуживали их ночные дежурные дворники, вызываемые по звонку.

Кроме младших дворников и швейцаров наблюдение за порядком несли дежурные дворники у ворот, с бляхой и свистком, зимой в тулупе, валенках и теплой шапке. Они смотрели, кто входил во двор, незнакомых спрашивали, куда идет, не пускали шарманщиков, торговцев вразнос, наблюдали, чтобы не выносили вещей без сопровождения жильцов.

Война обогатила  столичный уголовный мир  новыми преступлениями. Появились продавцы кокаина, спиртоносы, разносившие ханжу по кофейням, местечковые шайки хипесников.

Хипес (слово из идиш – еврейского жаргона черты оседлости) – особый вид воровства с помощью блядей.

Блядь – “блатная кошка”, – заманивала своего клиента, “мишу”, на специально подобранную квартиру, “малину”. Завлечённую жертву спаивали и обворовывали или попросту грабили.

Например, после того, как у “миши” исполнитель вытаскивал бумажник из одежды и подавал сигнал напарнице, блядь должна была в этот момент как бы в панике закричать (поднять хипеш): “Явился муж, сейчас он нас убъёт, спасайся” – и выставить клиента через заднюю дверь.

Ежели клиент возращался с полицией, то в квартире уже не было исполнителей, а специально обученная квартиросъёмщица заявляла, что “клиент” что-то путает.

Одну из первых банд хипесников столичная полиция взяла в Поварском. Если в годы Великой войны хипес только начинался, то в Совдепии он стал распространеннейшим преступлением.

Появились в столице к 1915 AD и особо циничные, дерзкие преступники - похитители электрических лампочек.

Как правило, эти дворники не убирали улицы и дворы, дров не носили. Ночью ворота запирались, в подворотне стояла деревянная скамья, на которой они сидели или лежали, пока не потревожит их звонок запоздалого жильца, который совал им в руку монетку.

При доме, как правило, жил слесарь -водопроводчик, на нем лежало все водопроводное хозяйство огромного дома.

От хозяина он имел небольшую квартирку и мастерскую. На двери мастерской висела черная доска, на ней он писал, в какой квартире он работает, его всегда можно было найти.

Такой мастер никогда не допускали аварий, а предупреждал их, хорошо понимая, что так ему будет легче.

Получал водопроводчик 35 рублей в месяц. Кроме обязанностей водопроводчика он выполнял частные работы “хаус-мастера”: чинил кастрюли, лудил их, исправлял разные предметы домашнего обихода жильцов etc.

В доходном доме находилось, как правило, около двухсот квартир самого различного размера и качества – от “барских” до более чем скромных квартирок для малоимущих семей.

Жильцов пускали с разбором, имея в виду их платежеспособность и скромное поведение, для выяснения чего старшие дворники посылались на старое место жительства за сведениями.

И действительно, в доходных домах  ни буянов, ни скандалистов, ни пьяниц, ни воров, ни безысходной нищеты не было.

Если и попадали в виде исключения подобные лица, то им давали “выездные” 3-5 рублей и ломовую подводу, только выезжай.
Среди проживающих были люди разного общественного положения и состояния.

В больших (6-комнатных) квартирах жили высшие чиновники и гвардейские офицеры, инженеры и профессора, доктора медицины и права.

В более скромных квартирах (4-комнатных) жили учителя, врачи, менее важные чиновники, собственники мелких предприятий.

Ещё более скромные квартиры занимали чиновники нижних классов, мелкие подрядчики строительных работ, ремесленники, квалифицированные рабочие.

Зачастую сами домовладельцы не считали для себя пристойным управлять всем своим имуществом и входить в повседневные дела.

Управлял делами в доме наёмный управляющий с конторщиком.

Такое домовладение (“старый петербургский дом”) на рубеже веков уже имело несколько патриархальный оттенок.

Жизнь требовала уже других форм домохозяйства и управления им, что и вводилось в начале прошлого века в Спб.

Строились доходные дома европейского типа, с центральным отоплением, лифтами и даже своими телефонными станциями.

Дома росли вверх, выгадывался каждый аршин территории, все больше и больше возникало дворов-колодцев.

Более современные домовладельцы, стремились уже застроить большие дворы доходными домами, снеся все мелкие постройки, использовать каждый кусочек территории.

Но многие богатые патриархальные хозяева не нуждались в деньгах, они стремились спокойно дожить свой век и не шли на это.

Дом почт-директора Пряничникова на углу Владимирского проспекта (13) и Графского переулка был построен в начале XIX века.

В 1842 AD здесь поселился только что закончивший Инженерное училище Фёдор Достоевский, молодой человек 21 года от роду.

Его квартира находилась на втором этаже окнами в переулок, он делил её с начинающим писателем Дмитрием Григоровичем.

Служить Достоевский не желал. В ожидании литературных заработков он ушёл в отставку.

Безденежье, скорее не из стесненных обстоятельств, а по природной расточительности (склонность к дешёвому и грязному разгулу), всё более одолевавшие болезни  …

Его единственной надеждой стала повесть “Бедные люди”, которую помог ему продвинуть его сосед и Николай Некрасов, живший неподалеку. В Графском переулке началась слава Достоевского (1845 AD).

Бани в столице

Плата была по классам - 5, 10, 20, 40 копеек и семейные номера за 1 рубль.

• В дешёвых классах (5 и 10 копеек) в раздевальнях скамьи были деревянные крашеные, одежда сдавалась старосте.
• В дорогих банях (20 и 40 копеек) были мягкие диваны и оттоманки в белых чехлах, верхняя одежда сдавалась на вешалку, а платье и белье не сдавались.

В мыльных скамьи были деревянные, некрашеные. В семейных номерах была раздевалка с оттоманкой и мягкими стульями в белых чехлах и мыльная с полком, ванной, душем и большой деревянной скамьей.

Банщики ходили в белых рубахах с пояском. Бани были открыты три дня в неделю, а сорокакопеечные и номера всю неделю, кроме воскресенья.

Такой распорядок был вызван тем, что была только одна смена банщиков и работали они с 6 часов утра до 12 ночи, остальные дни отдыхали. Бани в свободные дни стояли с открытыми окнами, просушивались.

Кочтельная работала тоже три дня, горячая вода для высшего класса и номеров сохранялась в буферных ёмкостях. Посетителей здесь было значительно меньше, особенно утром, и банщики могли подменять  друг друга и иметь отдых.

В двадцатикопеечных банях и выше веники выдавались бесплатно, а в дешевых за веник доплачивалась одна копейка.

Банщики жалованья не получали, довольствовались чаевыми. Их работа была тяжелая, но в артели банщиков все же стремились попасть, так как доходы были хорошие, а работа чистая. К тому же при бане было общежитие для холостых и одиноких.

Истопники, кассиры и прачки были наёмные и получали жалованье. Самое доходное место было у коридорных семейных номеров, там перепадало много чаевых за разные услуги.

Nexus: