“Только три человека в мире понимали шлезвиг-голштейнский вопрос, но двое из них умерли, а я уже забыл в чём там дело..”
Виконт Генри-Джон Темпль Пальмерстон (Henry John Temple Palmerston)
“Голштинский вопрос” связан с “Зундским вопросом” и своими корнями уходит вглубь l'Époque haute.
Возникновение его, а также его обострение на отдельных этапах борьбы за Балтийское море было связано с географическим положением Голштинии, задолго до прорытия Кильского канала служившей мостом между двумя морями — Балтийским (Венедское, по Птоломею; Варяжское) и Немецким (Северным).
С Quattrocento пользовались trafic’ом (trafic fluvial и trafic par voie terrestre) через Голштинию, чтобы уклониться от уплаты зундской пошлины в пользу Дании.
Словом, действуя через Голштинию, враги Дании могли подорвать её торговую монополию и источники государственных доходов.
Соперники Дании, завладев Голштинией, имели возможность нанести удар военно-политической гегемонии датчан в западной части Балтийского моря.
Поэтому датские короли всегда стремились присоединить Голштинию к своим владениям, чтобы таким образом предотвратить опасность перехода ее в руки врага Дании.
Легенда о Ганзе : пролегомена
Вальдемар II Победитель, король датский, осенью 1226 AD открыл в. действия против Гольштейна и под Рендсбургом разбил графа Адольфа Шауенбургского.
В следующем году Вальдемар покорил Дитмархию и, присоединив к себе войска герцога Оттона Люнебургского, обложил Зегеберг.
Между тем, граф Шверинский и Гольштейнский, во владения которых вторгнулся Вальдемар, видя, что сами не могут сопротивляться, признали себя вассалами герцога Альбрехта I Саксонского; к этому союзу примкнули архиепископ бременский Гергард, город Любек и несколько вендских князей.
На Борнгеведской равнине, 22 июля 1227 AD, встретились оба противника, “датчане” и германские князья (Борнгевед, Bornhöved -деревня в провинции Шлезвиг -Голштейн, Зегебергского округа, Kreis Segeberg).
С переменным счастием сражались они до вечера, пока ополчение Дитмархии, сражавшееся в рядах “датчан” по принуждению, не стало рубить “датчан”.
Последние пришли в замешательство, и король Вальдемар II с трудом был спасён от плена. 4 000 “датчан” пали, остальные бежали.
Считается, что эта победа имела большое значение для “немцев”, потому что дала им возможность расселяться по другую сторону Эльбы.
Борьба за обладание Балтийским поморьем
С Cinquecento начинается усиление Швеции на Балтийском море за счет Дании и Ганзы, и к середине Cinquecento Швеция занимает бесспорно первое место на этом море.
- Mare balticum, mare nostrum –1
- Mare balticum, mare nostrum -2
- Mare balticum, mare nostrum –3
- Mare balticum, mare nostrum –4
Постоянная и упорная борьба шведов за гегемонию на Балтийском море доставила им к 1660 AD владение почти всеми берегами этого моря, за исключением Датских островов, Померании и юго-восточного угла (польской Пруссии).
Однако Швеция недолго удержалась на первом месте.
К концу Seicento начинают выдвигаться новые соперники на Балтийском море: с юга — германские государства, с востока — Россия.
Уже к 1669 AD “Ганзейский союз”, стесняемый с двух сторон, окончил свое политическое существование.
В Settecento за обладание Б. морем спорят Россия, Швеция, Дания и германские государства.
Северная война 1700—1721 AD заставила Швецию уступить значительную часть берегов Балтийского моря России.
Пруссия к началу Ottocento успела захватить все южное побережье Балтийского моря, за исключением Мекленбурга, в 1866 AD отняла y Дании Шлезвиг-Голштинию, a в 1870 AD под именем Германской империи стала владычицей всех южных берегов Балтийского моря.
С тех пор границы государств, расположенных y Балтийского моря, не менялись до крушения государства общества и династии в Германии и России.
Зундский вопрос
Суть его состояла в том, что Дания с давних времен взимала с кораблей, проходящих по проливам Зунд и oбоим Бельтам, пошлину. Швеция имела льготу, и её корабли могли беспошлинно проходить проливы.
7 ноября 1721 AD русский посол граф Алексей Петрович Бестужев-Рюмин (будущий канцлер России при Елизавете) предложил Петру воспользоваться одной из статей Ништадтского договора, согласно которой отошедшие к России прибалтийские города сохраняли все свои привилегии и права, в которые входило и право свободного прохода через Зунд.
Иначе говоря, товары из Спб облагались пошлиной, а из Пернова или Ревеля — не облагались. Пётр Великий сразу же ухватился за идею Бестужева.
Для Балтийского региона “зундское дело” целых шесть лет было одним из важнейших, ибо в нем были замешаны могущественные державы, и в первую очередь Россия.
Беспокойство в Копенгагене после соответствующих демаршей Бестужева было велико, ибо к “зундскому делу” Пётр Великий привязал “голштинский вопрос”.
Голштинский вопрос
В Seicento Голштиния обычно находила поддержку у Швеции, причем политическое сотрудничество оформлялось брачными союзами между представителями Гольштейн-Готторпского герцогского и шведского королевского домов.
В конце Seicento герцог Фридрих IV (1694-1702 AD) был женат на Гедвиге-Софии, старшей сестре шведского короля Карла XII.
Тесные политические связи привели к тому, что во время Северной войны Голштиния стала ареной военных действий и герцог Фридрих IV был вынужден сражаться на стороне шведов.
Он погиб в 1702 AD, а его сын Карл-Фридрих (1702-1739 AD) из-за военного поражения Швеции в 1713-1720 AD лишился своих владений, оккупированных Данией.
Только после смерти бездетного Карла XII герцог воспрянул духом.
Будучи сыном старшей сестры Карла XII, он не терял надежды занять шведский престол.
Однако сторонники Карла-Фридриха, получившие в Швеции название голштинской партии, оказались в меньшинстве, и шведский престол занял Фридрих Гессенский, муж младшей сестры Карла XII.
Таким образом, к концу Северной войны голштинский вопрос связывался со спором о правах на шведский престол и с территориальными претензиями, предъявляемыми Карлом-Фридрихом к Дании, которая завладела Шлезвиг-Голштинией и только в 1720 AD возвратила герцогу г. Киль и его окрестности.
С исчезновением Голштинии, казалось, голштинский вопрос должен был навсегда исчезнуть со страниц истории, но Пётр Великий решил им воспользоваться для достижения своих внешнеполитических целей.
С 1721 AD Петр Великий приблизил к своему двору вечного неудачника герцога Карла-Фридриха.
Русский царь, недовольный сепаратным миром, заключенным Данией со Швецией, а также настаивая на освобождении русских кораблей от уплаты зундской пошлины, начал открыто поддерживать территориальные притязания голштинского герцога.
Англия и Франция еще в 1720 AD гарантировали Дании обладание Шлезвигом и в дальнейшем также продолжали оказывать ей помощь.
Петр Великий поддерживал также притязания герцога Карла-Фридриха на шведский престол и этим оказывал сильное давление на шведское правительство, заставляя его пойти навстречу отдельным русским требованиям.
Таким образом, в руках Петра Великого голштинский вопрос приобрел общеевропейское значение.
Конечно, Пётр Великий часто забывал обещания, данные им своему союзнику Карлу-Фридриху, и жертвовал его интересами в угоду своим политическим планам.
Например во время мирных переговоров со Швецией русские дипломаты неоднократно использовали голштинский вопрос, чтобы добиться уступок со стороны Швеции, однако в Ништадтском мирном договоре оказались совершенно обойденными интересы герцога Карла-Фридриха.
Но вскоре Карл-Фридрих дождался лучших дней: под прямым нажимом со стороны России в 1723 AD шведский риксдаг принял постановление о выплате ежегодной пенсии голштинскому герцогу, за которым признали также право на титул «королевского высочества».
В 1724 AD Швеция согласилась поддерживать антидатскую политику России, и в русско-шведском договоре от 11 февраля 1724 AD предусматривались совместные действия обеих держав с целью удовлетворения требований герцога голштинского или предоставления ему соответствующих компенсаций.
За русско-шведским договором 1724 AD последовало бракосочетание Карла-Фридриха и Анны Петровны, дочери Петра Великого.
Но Пётр Великий не ограничился тем, что заручился шведской поддержкой в голштинском вопросе, а добивался еще от Пруссии, по крайней мере, заявления о благожелательном нейтралитете.
В связи с этим обнаруживались и подлинные цели, преследовавшиеся Петром Великим в его голштинской политике.
Он предполагал устроить в Киле порто-франко для вывозимых из России товаров.
Русский царь был особенно раздражен сопротивлением англичан, которые противодействовали его намерению приобрести себе по ту сторону Балтийского моря порт, откуда можно было бы проходить в океан.
Борьба за “Democracy” у соседей.
Как известно, в 1720 AD в Швеции был “ликвидирован режим абсолютизма”, к власти пришла реакционная родовитая аристократия.
Россия в лице Петра и его резидентов не упускала возможности “помочь” Швеции, активно поддерживая аристократических “республиканцев”, ибо в отсутствии сильной единодержавной власти Петр видел самый надежный залог того, что в Швеции не возникнет реваншизм и, увлеченная борьбой группировок ослабленная политически и экономически, она не будет опасна России.
Поразительно, но одним из условий Ништадтского договора был пункт, согласно которому Россия обещалась не только не интриговать против строя, возникшего после аристократической реакции 1720 AD, но и “все, что против того вознамерено будет и его царскому величеству учинится, всяким образом мешать и предупреждать искать изволит”.
Такая позиция могущественного соседа весьма импонировала шведской знати, только что укрепившейся у власти.
Поэтому, когда начались переговоры о заключении союза, русские представители поставили условие, что если шведы не будут искать иного наследника престола, кроме герцога Голштинского — жениха Анны Петровны, то Россия будет не только соблюдать Ништадтский договор, но и во всех других делах тоже поддержит аристократию.
Следствием этих переговоров стал оборонительный союз России и Швеции сроком на двенадцать лет, подписанный в феврале 1724 AD, — документ, уникальный в истории (в целом враждебных) русско-шведских отношений.
Пётр Великий в этой ситуации проявил себя как тонкий дипломат и, будучи в целом политиком возможного, достиг невозможного — втянул своего вчерашнего непримиримого врага в союз, выгодный прежде всего России, ставшей подлинной властительницей Балтики.
Как часто бывает, суть соглашения была заключена в секретных артикулах:
- в первом из них предусматривалось, что Швеция и Россия будут добиваться для Голштинии возвращения Шлезвига
- во втором — что Россия и Швеция должны приложить все усилия к тому, чтобы “польскую республику стараться защищать при древней её вольности, отвращая все противные в таковом деле предприятия и замыслы”
- в третьем - Россия разрешала Швеции беспошлинный вывоз хлеба, пеньки, льна и мачтового леса
Говоря проще, Пётр Великий так же, как и в случае со Швецией, выступал против “абсолютистских поползновений” Августа Сильного, радея о сохранении режима “дворянской республики” в Польше, так как это не позволяло Польше усилиться и оказать сопротивление все возрастающему влиянию России в польских делах.
На протяжении почти всей Северной войны русские войска не покидали пределов Речи Посполитой, активно влияя на её политическую жизнь.
Союз со Швецией стал мощным оружием против влияния в северном районе Англии, утратившей прочные позиции в Стокгольме, и особенно против Дании, упорствовавшей в собственной трактовке зундских пошлин.
Причём важно отметить, что Россия не была последовательно враждебна к Англии.
Долго не живут, ни индивидуально, ни в виде сообществ, те кто не способен защитить себя.
Кто не способен защитить структуры, поддерживающей равновесие между физическим, социальным и информационным (тонким) миром и организующей систему человеческих деятельностей.
Кто не способен любой ценой обеспечить функционирование коммуникаций и наличие жизненно необходимых ресурсов.
Есть политический фронт, а есть технический фронт, который выполняет те же функции, что и политический. Только про него знают меньше. Он не декларирует своих намерений, за него это делают политики. Но он определяет все реальные возможности страны.
В Settecento в Европе существовало три крупных центра железной металлургии:
русская уральская металлургия, которая брала массой и дешевизной на внешних рынках шведская, выигрывавшая за счёт качества продукции английская – благодаря революционным, устремлённым в будущее методам
“Европа нам второе Отечество”
Ф.М.Достоевский
Когда технология доменного производства на древесном угле окончательно исчерпала себя в районе Льежа, Средней Германии и Англии по причине оскудения лесов, центр металлургического производства переместился в резервные “пограничные” зоны : в Скандинавию и, наконец, на Урал.
Вокруг доменной печи лес быстро исчезал, и раньше, чем печь выходила из строя, её рентабельность уменьшалась за счёт всё более трудной транспортировки древесины.
В Англии к концу Seicento все эти трудности приобрели очертание национальной катастрофы и масштабы вызова.
Железоделательная промышленность России дала Европе возможность благополучно пережить стадию “технологической беременности”, обеспечив необходимый резерв времени для прорыва английского доменного производства на коксе.
Импортное железо уже начало составлять около 60% потребления в Англии.
Между первыми попытками получить металл с помощью ископаемого угля, ставшей дешёвой заменой древесного угля (первая половина Cinquecento), и успешными опытами Дарби (1678 –1711 AD) проходит полтора века; ещё 50 лет –на усовершенствование и внедрение.
Революционным был эмпирический натиск лишь в Англии, в 80-е AD Settecento.
География металлургии железа в Seicento обрисовывается довольно чётко. Железо в общем связано с деревом, а значит, с масштабами лесов, следовательно, очень приблизительно находится в негативном соотношении с плотностью населения.
Металлургия имела два полюса в Европе Seicento: полюс технического прогресса вокруг Льежа и Средней Германии и полюс балтийского массового производства: шведского и прибалтийского, подкреплённого и заменённого в Settecento Уралом с его огромными лесами.
Вплоть до конца Settecento Балтика была самым крупным производителем и, более того, главным экспортёром железа и железных изделий.
То же самое относительно меди, главным поставщиком которой была Швеция.
Бедность и богатство руд вкупе с размерами лесов объясняет подъём балтийской, особенно шведской, чёрной металлургии в Seicento и русской, уральской в Settecento.
Словом металлургия в Seicento – Settecento переживала стадию технологического вызревания.
Главное проистекало от разрыва между потреблением и производством.
Зоны самого высокого потребления –Англия, Голландия, Франция –были к тому же наиболее многонаселёнными, а значит, проблема нехватки леса душила их сильнее всего.
В конце концов подобная ситуация стала нетерпимой.
Без сомнения здесь победа давалась особенно тяжело.
Правда, тут же нашлись и географические лазейки и ресурсы. Железо в промежутке с 1680 по 1760 AD было продукцией отдалённых лесных первопроходческих рубежей.
На Востоке экономическое навёрстывание зависит от государственной мощи; это приводит к серьёзным изменениям в области средств производства, не сильно затрагивающим при этом сферу производственных отношений.
Дело в том, что недоставало средств, чтобы покусится на старую экономическую структуру.
На самом деле у просвещённого монарха не было выбора.
Стоит только внимательно, холодным взглядом посмотреть вокруг, чтобы увидеть, что в назидание миру шведы должны быть повержены.
Показательная победа над могущественным соседом, контролирующим Балтику (mare balticum, mare nostrum) – это программа минимум.
Какими средствами? Асимметричной войной.
Ничего нового. Сделать нечто лучшее можно только за счёт того, что кому-то станет хуже.
То есть зло и добро бессмысленно искоренять, есть смысл их просто перераспределить.
Надо противопоставить силу слабого слабости сильного.
То есть все сводится к поэзии поступка, гармонической и стилистической организации того пространства, до которого дотянешься
Швеция способствовало оттеснению России в первой половине Seicento, но это в перспективе не пошло ей на пользу.
В балтийской бреши, образовавшейся после оттеснения России, датчане, поляки, шведы пытались взять под контроль выход из великого экономического пространства, восполняющего хлебный дефицит Средиземноморья.
В 1617 AD Столбовский мир отнял у русских Эстонию и Ингрию, Рига была взята поляками в 1621 AD. В 1630 AD русские заключают со шведами антипольский союз.
Успех Швеции оказался коварным –он принёс с собой ответственность на Северном море за балтийскую империю : Карелию, Ингрию, Эстонию, Ливонию, западную Померанию и Бремен.
Победа была оплачена внутренним ослаблением государства (аристократическая реакция).
Швеция не только обеспечивала контроль за торговлей хлебом и железом, но и ставила заслон на пути выхода к морю растущим колоссам – Бранденбург –Пруссии и России.
Швеция, в перспективе, так никогда и не добилась решающего контроля на Балтике – много обещающего dominum maris Balticae.
Но в течении Seicento она играла непропорционально большую роль в европейских делах, была грозой Севера, военным чудом своего времени и самой действенной державой.
Он задаёт план действия традиционным общественным структурам, верхушке общества, с его домениальным укладом, с его раздробленностью, с его неповоротливой системой зависимости.
И этим планом было навёрстывание, ликвидация отрыва finis terrae христианского мира (с плотностью населения менее 5 чел на кв км) от осевой Европы (с плотностью населения не менее 40 чел на кв км).
Выбор сценария и вложение сил и средств в “мейнстрим”. Овладение новыми технологическими пакетами. И охрана коммуникаций со стороны Империи - здесь ключевое понятие.
Мир слагается верой и волей.То есть вера и воля, если они достаточно сильны, способны откорректировать эйдос мира, и мир к своему уточненному замыслу подтянется. Таковы извечные отношения человека с творением.
К сожалению, стоит вере и воле спустить пар, как творение вновь деградирует, точно дрессированный зверь, который после зимней спячки забывает все приобретенные навыки. Как и произошло на короткий срок в России после смерти Петра Великого.
Но бездействие перед лицом подобной перспективы – вовсе не мудрость, а позорное малодушие. Коль скоро нельзя быть, подобно богам, бессмертными в физическом смысле, стало быть, надо быть бессмертными, похожими на богов в делах. В делах.
Поэтому дело Петра продолжили достойные, после зачистки пространства от вспучившейся грязи.
Весь ход исторического процесса показывает нам, что грязь эта, крошки Цахесы – всегда не на долгий срок. До “возвращения короля”.
Оживление структур дворянского общества выступает как условие технологической революции, которой добивается просвещённый монарх.
Просвещённый монархизм за короткий срок укрепляет новые социальные структуры.
И, способствуя распространению знания (в первую очередь элементарной грамотности), торгуя и развивая коммуникации, он подготавливает долгосрочные изменения общественных связей.
И конечно, Пётр Великий был готов к урегулированию отношений с Англией на какой-либо паритетной основе, базирующейся на признании сфер влияния на Балтике.
Но сближение лишь началось после 1732 AD.
В целом же русская политика на Западе после Ништадта отличалась активностью, особенно в Германии, где сходились интересы сразу нескольких крупных держав.
Неизмеримо выросло влияние России в Курляндии.
Причем Пётр действовал очень продуманно и тонко, российские эмиссары, выступая от имени вдовствующей герцогини Анны Ивановны, выкупали заложенные некогда курляндскими герцогами домены.
В итоге этих частноправовых операций к Анне (точнее к России) пepexoдят владения герцогов и соответственно их сеньориальные права.
Активность петровской европейской политики, разумеется, получала весьма однозначную негативную оценку в политических кругах тех стран, которые также мечтали упрочить свое влияние в Германии, Прибалтике и Польше.
Среди них были Англия, Франция, Австрия и поднимающая голову Пруссия.
“Портомойка”
Происхождение Екатерины I Алексеевны (кстати, почему “Алексеевны” ?) до сих пор является предметом споров историков.
Говорят, что вероятно она была дочерью ливонского крестьянина Самуила Сковорощенко (впоследствии фамилия эта была изменена на Скавронский), по имени Марта.
Год рождения её не установлен.
Потеряв в детстве родителей, была взята служанкою в дом суперинтенданта Мариенбургского окружного пастора Глюка, у которого и выросла без всякого образования, до конца жизни оставаясь неграмотной.
18 лет вышла замуж за шведского драгуна Иоганна Рабе, но скоро овдовела.
Во время Северной войны, когда русские войска взяли Мариенбург, Марта обратила на себя внимание фельдмаршала Шереметева, который увёз её с собою в Россию.
Здесь она понравилась Меншикову, и граф Шереметев был принуждён уступить её всесильному вельможе.
Говорят, что то ли в 1703 AD, то ли в 1704 AD y Меншикова увидел её Петр, и в тот же день она перешла к нему и, приняв православие с именем Екатерины, с этих пор сделалась ближайшим другом царя и неразлучной его спутницею, его “походной женой-солдаткой” (по выражению Ключевского).
Сопровождая царя в Прутском походе 1711 AD, Екатерина проявила в критическую минуту высокую твёрдость духа, протестуя против сдачи и ободряя Петра.
19 февраля 1712 AD Петр обвенчался с Екатериной и узаконил рожденных ею до брака своих дочерей Елисавету (родилась в 1708 AD) и Анну (родилась в 1709 AD –супруга Карла-Фридриха Шлезвиг -Голштинского).
7 мая 1724 AD, по возвращении из Персидского похода, в котором Екатерина также его сопровождала, Пётр торжественно короновал её и провозгласил Императрицей.
В январе 1725 AD Петр умер, не успев сделать распоряжение о назначении себе преемника на престоле.
Стоявшие y власти вельможи разделились на партии. Остатки родовитой знати, князья Голицыны, Долгорукие и другие, высказались за объявление наследником Великого Князя Петра, сына Царевича Алексея Петровича.
Другие (князья Меншиков, Толстой) настаивали на провозглашении Императрицею Екатерины опираясь на гвардию (с согласия самой Екатерины, командир Семёновского полка Бутурлин привёл на площадь перед дворцом 2 гвардейских полка и ввёл группу офицеров в комнату, где происходило совещание)
Сторонники Великого Князя Петра должны были уступить, и Императрицею была провозглашена Екатерина. На престоле Екатерина пробыла менее 3 лет.
Верховники
В первый состав Верховного тайного совета (высшего правящего органа России в 1726—1730 AD) входили А. Д. Меншиков, П. А. Толстой, Ф. М. Апраксин, Г. И. Головкин, А. И. Остерман, Д. М. Голицын и зять Екатерины I герцог Шлезвиг-Голштинский Карл-Фридрих.
Большинство верховников поддерживали императрицу Екатерину I, в то время как многие сенаторы стояли за внука Петра I, малолетнего Петра.
По существу, Сенат был оттеснён на второй план и нити управления страной оказались в руках “верховников”.
С течением времени состав совета менялся: герцог Голштинский после смерти Екатерины I отправился на родину, а Толстой, противник Меншикова, сослан на Соловки, в состав совета были введены А. Г. и В. Л. Долгорукие; Меншиков, оказавшись в политической изоляции, сослан.
После смерти Петра II (1730 AD) в состав Верховного тайного совета вошли М. М. Голицын, В. В. и В. М. Долгорукие.
“Верховники” добивались ограничения власти будущей императрицы Анны Иоанновны, что, в свою очередь, должно было привести к установлению власти титулованной знати.
Однако “затейка верховников” не удалась: их “кондиции” в конечном счете отвергнуты Анной Иоанновной (внучкой царя Алексея Михайловича), а вскоре многие “верховники” оказались в опале, Долгорукие казнены, Д. Голицын кончил жизнь в казематах Шлиссельбурга.
Граф Алексей Петрович Бестужев –Рюмин оказал важную услугу императрице Анне Иоанновне, изъяв из архива герцогов Голштинских в Киле завещание Екатерины I в пользу потомков Петра Великого.
В мае 1727 AD Екатерина I скончалась около 40 лет от роду.
Привыкнув за время своей долгой совместной жизни с Петром к условиям походной жизни среди солдат и офицеров, Екатерина, всегда отличавшаяся простотой в обращении, больше всего любила проводить время в тесном кружке военных и своих близких.
Сознавая, что она сделалась Императрицею, лишь благодаря вмешательству гвардейских полков, она заботливо ласкала гвардию.
При Екатерине впервые были построены казармы для войск (для Преображенского и Семёновского полков).
Решив назначить своим преемником Великого Князя Петра, Екатерина задумала вернуть герцогу Голштинскому отнятый Данией Шлезвиг, для чего стала усиленно строить флот и снаряжать войска.
Гернинг-Фридрих Бассевич (1680-1749 AD), граф, президент тайного совета герцога Шлезвиг-Голштинского Карла-Фридриха, мужа цесаревны Анны Петровны.
Долго жил послом в Спб., имел влияние при дворе Петра I, особенно Екатерины I.
Говорят, что оставил любопытные донесения.
Дания поспешила вступить в союз с Англией, которая сейчас же выслала эскадру из 23 кораблей к Ревелю.
Грозившая уже вспыхнуть война была устранена дипломатическим путём.
Твердо и энергично выраженный Россией протест против появления близ Ревеля английской эскадры заставил Англию отозвать флот.
Голштинский вопрос, обострив отношения России со Швецией, ослабил русско-шведский союз (1724 AD), что привело затем к присоединению Швеции к враждебному России Ганноверскому союзу образовавшемуся в 1725 AD.
Поддержка Екатериной I голштинских претензий имела и другую, довольно опасную для России сторону.
После женитьбы на Анне Петровне голштинский герцог Карл-Фридрих получил от Екатерины I право пользования на время его пребывания в России доходами с острова Эзеля.
Это распоряжение императрицы пробудило среди голштинцев эфемерные иллюзии о возможности дальнейшего приобретения Прибалтики и соединения под скипетром голштинского герцога Швеции и России.
Гольштейн-Готторпы, младшая линия датского королевского дома Ольденбургов занимали королевский престол в Швеции с 1751—1818 AD .
В 1761 AD готторпский герцог Карл Петр Ульрих стал русским царём под именем Петра III (правил в 1761—1762 AD).
В 1773 AD сын Екатерины II готторпский герцог Павел I обменял владения Гольштейн-Готторопов (герцогскую часть -разрозненные территории, основная часть которых лежала на севере Шлезвига) в Шлезвиг-Гольштейне на Ольденбург и Дельменхорст, принадлежавшие Дании.
Продолжение :
- Граф Алексей Петрович Бестужев –Рюмин
- Олбьденбургские принцы
