Introduction
Сведений об искусстве верховой езды в l'Epoque antiquité - l'Époque ancien сохранилось весьма мало.
Дикая русская лошадь, или степной тарпан, вымерла в позапрошлом веке.
По-видимому, именно эти дикие эквиды и, не исключено, какая-то более крупная “лесная лошадь”, водившаяся в доисторические времена в Западной Европе, дали начало всем нынешним породам лошади домашней (E. caballus L.).
В какую эпоху произошло приручение лошади (Е. Equus), неизвестно (началось более 2500 лет назад); но это животное мы видим уже на заре исторической жизни людей l'Epoque reculée, в Хеттии, Фракии, Персии, Мидии, Бактрии, Египте, Сирии и Аравии, Хинде и Синде, Элладе, Кельтике, Скифии-Сарматии, Риме и Германии.
Всюду куда принесли цивилизацию арии с “киммерийской” территории от Урала до Дуная и от Среднего Поволжья до Прибалхашья.
Вероятно было несколько крупных самостоятельных очагов приручения на Великих Европейских Равнинах, Арийском просторе (Арья Вэйжа): в степях Приазовья между реками Днепр и Дон (среднестоговская культуры), Поволжье (самарская и хвалынская культуры) на южном Урале и Южной Сибири (ботайская, андроновская и афанасьевская культуры), предгорьях Копетдага (андроновская культура) etc.
У культурных народов лошадь первоначально служила только для упряжи, что доказывается уже тем, что и впоследствии, когда на лошадях стали ездить верхом, конское снаряжение оставалось в виде хомута, седло и оголовье же появилось гораздо позднее.
Даже во время олимпийских игр воины дрались не верхом, a в колесницах.
На войне также пользовались лошадьми лишь для переездов, a бой вели пешком.
Затем, признав, что дерущийся воин с возвышения имеет преимущество, стали вести бой, не сходя с колесниц; далее, подражая отчасти кочевым народам, стали ездить верхом, но, все еще чувствуя себя на спине лошади неустойчиво, слезали для боя.
Говорят, что первыми конными народами были массагеты, парфяне, авары, скифы (сарматы) и гунны.
Способ выездки лошадей y них был простой: на молодую лошадь хитростью вскакивал опытный всадник и носился по степи, пока она не выбивалась из сил; затем измученную лошадь всадник уже легко заставлял покоряться своей воле. Такие выезды повторялись несколько раз.
У культурных народов конное войско появляется лишь значительно позже и, мало-помалу совершенствуясь, приобретает способность вести бой даже конными массами, a в Афинах мол, открываются даже школы верховой езды.
В l'Epoque antiquité появляется замечательные сочинение Ксенофонта.
Во второй его части, о коннице, говорится об уходе за лошадью, ее корме, заблаговременном втягивании лошадей в работу для развития выносливости, даются правила посадки и упражнения лошадью, причем подвижные удила (уздечка) предпочитаются неподвижным.
“Бешенный конь, - говорит Ксенофонт, - не боевой конь”.
В общем сочинение Ксенофонта настолько отвечает современным требованиям и взглядам на конницу, что можно лишь удивляться такому глубокому пониманию за “450 л. до Р. X.” всей сущности кавалерийского дела.
Говорят и пишут, что конница Александра Румийца (soi-disant “Македонского”) и Аннибала, то есть согласно баснословной историографии в “III веке до Р. X.”, была прекрасно обучена и отлично управляема.
На это мол указывают “тогдашние массовые атаки, быстрый сбор после них и прекрасное маневрирование на полях сражений”.
Самым важным направлением “исторической” литературы (изначально по-сути своей “продажной девки”, что не плохо или хорошо, а просто данность) ещё с l'Epoque ancien, всегда было создание квазиистрических генеалогий, поскольку такими генеалогиями обычно оправдывалась законность права на престол (например тенденции соединить род Ахменидов или Аршакидов с девятью полулегендарным царям Кейанидам, о которых повествует Авеста и мифы или баснословие о легендарном “Карле Великом” etc.)
Ведь информационная составляющая социума, состоящего в старые времена не из деградирующего охлоса, а из носителей “vir”, не прошедшего чудовищную десоциализацию Novus Ordo, предполагала однозначно, что править может только “лучший”, по -праву, и соответственно стоит подчиняться безоговорочно лишь людям, которые “выше” или как минимум “первые из равных”, а не “Батраку Абрама” или иному “Крошке Цахесу”, мутного и неясного, то есть подлого происхождения.
Наряду с этим, так как широкой известностью всегда пользовались различные квазиисторические рассказы и “романы” о подвигах героев “далёкого” и недавнего прошлого, истории о знаменитых людях и чудесных странах etc., то квазиисторические генеалогии настойчиво оформлялись в отдельные “исторические” произведения, а иногда и впервые фиксировались письменно в обрамлении привлекательного контента изложенного в высокохудожественном каноне.
Поэтому и пользовались широкой известностью легенды о полубогах и героях, царях “древних” династий.
Конечно существовали также официальные “погодные” исторические хроники, куда заносились основные события, главным образом политические, дневники с записями указаний и распоряжений владетелей.
Подобный контент всегда проходил последующую “редакцию” (вспомним приснопамятную “историю ВКПб” и цирк с “Троцким”, Марию -Антуаннету с “пирожными” и “ожерельем”, “Распутина”, Нюрнбергский процесс, “августовский путч” etc. Sapienti sat)
Наконец, большую популярность имели различные “поучения”, содержащие перечень религиозных и житейских правил и мудрые изречения, а также и тексты приписываемые “знаменитым людям” (Витрувий, Ксенофонт, Жюль Сезар etc.)
И это понятно, одно дело ежели “так говорил ОН” (это о Пифагоре, не называя даже имени, так отзывались эллины), или писал о лошадях “сам легендарный участник анабазиса Ксенофонт”, а не некий “ротмистр Чача”
Более обстоятельные сведения относятся лишь ко времени появления в Западной Европе “рыцарской” (“варварской”) конницы и хуннов -мадьяров (“IX -X век”).
В Центральной и Северо-Западной Европе долгое время использование лошадей не было специализированным.
Была распространена преимущественно небольшая “лесная лошадь”, которую на сельскохозяйственных работах стали систематически применять в конце l'Epoque ancien -начале l'Epoque haute, с началом внутренней колонизации и освоения пространства в западной части IMPERIVM ROMANVM.
l'Epoque haute - l'Epoque changement было временем технологической революции.
Прежде всего - тяжелый плуг, резко повысивший производительность сельскохозяйственного производства на пространствах Европы.
Затем - стремена, сделавшие тяжеловооруженного всадника властителем полей чести.
Новая упряжь и повозки с поворотной осью, повысившие производительность труда на транспорте. Ветряные мельницы, чугун и домны.
На самой вершине же - огнестрельное оружие и книгопечатание с производством тряпичной бумаги.
Только в l'Epoque haute, начался процесс специализации типа лошадей в направлении их укрупнения под тяжеловооруженного всадника.
Наступатательным оружием всадника (Ritter, chevalier, cavaliere, caballero) были пика и обоюдоострый меч.
Появляется доспех в виде кожаного снаряжения, усеянного шляпками железных гвоздей, защищающих голову, плечи и шею.
До “XI века” y них, однако, предпочтительно применялся сетчатый панцирь в виде переплёта из ремней, покрывавшего одежду.
И только в этом веке германцы (галлы немного ранее) вводят y себя бронированные панцири, вроде “римских”; наконец, после первого крестового похода появляется с Леванта и кольчуга.
Римляне, вместо лат, первоначально имели бронзовый нагрудник в виде щита, чаще всего круглого, укреплённого на кожаной подкладке, a живот и бедра защищались медным или железным поясом с фестонами внизу, с прикрепленными к ним металлическими пластинами, ниспадавшими в виде короткой юбки.
Затем появляются и латы в виде окружавших туловище рядов горизонтальных колец и вертикальных, свешивающихся над ними обручей, служивших наплечниками.
У позднейших полководцев появляются (изображения на колонне Трояна) и кованные латы, a также кольчуга и броня (панцири) в виде мягких одеяний с нашитыми на них медными пластинами.
С Duecento, в стремлении надежнее защищать плечи, руки и ноги, постепенно появляются различные мелкие дополнения к кольчуге и броне в виде наплечников, наколенников, наручей, набедренников, и к середине Quattrocento доспех достигают полного развития, обратившись в сплошное стальное покрытие всего тела всадника и большей части его лошади.
В бою всадники l'Epoque haute действовали не массою, a в одиночку, строились в одну разомкнутую шеренгу (en haye), имея позади оруженосцев и слуг; бой распадался на множество поединков.
Боевых эволюций и хитростей не предпринимали, преследование слугами было крайне вялое.
В общем, несмотря на все свои доблести, chevaleres стояли далеко от идеала своей неповоротливостью, малой подвижностью, лобовым, одиночным боем без резерва, отсутствием общего управления, отсутствием преследования.
В то же время был усовершенствован уход за лошадьми и управление ими посредством мундштуков (мундштучных оголовий) и введением седла со стременами.
Бытует мнение, что с упадком chevaleres, “рыцарства” (L’époque clunisienne, Pax Dei) пало и искусство верховой езды. Негде и не y кого стало учиться этому делу.
Считается, что под влиянием быстрого развития, неправильного употребления и излишнего увлечения огнестрельным оружием правильная работа кавалерии на войне и искусство верховой езды совершенно упали в конце Trecento – начале Quattrocento, и только развитие военного искусства в Cinquecento, выяснило истинную роль и значение конницы среди других родов войск и постепенно возродило искусство верховой езды.
Gens d'armes, так назывались в l'Epoque changement благородные всадники (chevaleres), с ног до головы вооружённые и закованные в “железо”.
Каждый жандарм имел собственную свиту, состоявшую из пажей, оруженосцев, ратников, конных стрелков и слуг.
Жандармы составляли род королевской гвардии (в 1445 AD - 1ère Compagnie d'ordonnance)
Французский король Карл VII, при учреждении в 1445 AD первой регулярной конницы под названием “ордонансовых рот” (Compagnie d'ordonnance), присвоил наименование “Gens d'armes” только воинам из дворян, бывшим в состоянии содержать при себе конных стрелков, пажей и кутильеров.
В составе каждой роты было по 100 жандармов.
Вооружение жандарма состояло из кольчуги, железных лат (“белого доспеха”), щита, шлема, копья и меча.
Боевой строй gens d’armes имели схожий с “chevaleresque”: в первой шеренге становились gens d’armes, за ними, шагах в 30, кутильеры, a сзади последних стрелки (лучники), для занятия и обороны местных предметов.
Основная тактическая единица в начале у жандармов, как и у кондотьеров было lance (”копьё”), но состояло не из трёх, а из шести человек: двух латников, трёх конных стрелков и одного пажа (слуги).
Присутствие в составе “копья” людей, оснащённых метательным оружием, объясняется отсутствием отдельных больших наёмных пехотных контингентов, как и в Пентархии (генуэзские арбалетчики etc.). Итальянская военная организация первой половины Quattrocento
Таким образом, бой разыгрывался первоначально шереножной атакой тяжёлых gens d’armes, которые, смяв противника, заканчивали бой единоборством с лучшими неприятельскими всадниками.
Такое сходство Gens d'armes с “chevaleres” (“рыцарством”) привело к тому, что мало-помалу слово “gendarme” заменило собою прежнее название “chevalier” (“рыцарь”), распространяясь на всех тяжёловооружённых всадников независимо от их происхождения.
Наибольшим изяществом и легкостью отличались французские доспехи времени Kapла VII, веся в общей сложности всего около 1 пуда; его составляли:
- шлем с неподвижным забралом для верхней части лица
- нижняя часть была закрыта предличником, привинченным к нагрудным латам
- наплечники и налокотники защищали руки
- набрюшник и набедренники, в виде черепицы, покрывали живот и бёдра
- кроме того, боковики, крестцовое прикрытие, a также налядвенники и наколенники покрывали всю среднюю часть тела, a поножи и остроконечная чешуйчатая обувь — ноги
- руки защищались латными рукавицами
В конце Quattrocento наибольшего совершенства доспехи достигли, благодаря стараниям императора Максимилиана I, давшего им детальную и чрезвычайно сложную разработку (число частей превосходит 200 штук) и добившегося высокого качеств материала, благодаря холодной ковке и, вообще, высокому состоянию тогда кузнечного мастерства.
Этот максимилиановский доспех, весивший более 2 пудов, продержался до кoнцa Seicento, когда успех в развитии огнестрельного оружия нанес решительный удар ancien вооружению и убедил в том, что никакая броня не в силах предохранить от смертельного поражения пулею и когда поэтому всякий стремился избавиться от этой уже ненужной и лишь стеснявшей движения многопудовой тяжести.
Французские жандармы еще долгое время хранили свои дворянские традиции и, считаясь лучшей тяжёлой кавалерией, вступали в бой в самую решительную минуту.
Карусель
Каруселями (carrousel, carosello) называли в l'Époque changement состязания chevaleres в ловкости на коне: сбивание на скаку головы манекена, поддевание кольца etc.
Servants d'amour, regardez doucement ;Aux échafauds, anges de paradis.
Lors jouterez fort et joyeusement,
Et vous serez honorés et chéris
Впервые карусели появились в Cinquecento в Италии, при дворе Медичи, — естественный преемник “conflictus Gallici”, ристанья -“Le tournoi chevaleresque” (есть впрочем и баснословная легенда о первой карусели при “франкском дворе” по случаю примирения “Карла Лысого” и “Людвига Немецкого”)
Но системы разумного обучения верхов. езде и выездки лошадей вырабатывались крайне медленно.
Нужно было много времени, чтобы кавалерия, пережив в обучении своем много ложных направлений и крайних увлечений в выездке и в езде, могла наконец выйти на тот путь, идя по которому, она сделалась наконец грозным молотом на полях сражений Settecento в руках Петра Великого и Фридриха Великого, Евгения Савойского и Суворова.
Первая школа верховой езды была учреждена в Неаполе в начале Cinquecento.
Впоследствии такие школы стали учреждаться и при других княжеских дворах и даже при университетах, под названием “рыцарских академий”. В них преподавались все правила дрессировки и выездки, и из них выходили лучшие ездоки всех стран.
Первыми известными учителями верховой езды в Неаполе в Cinquecento, о которых сохранились сведения, были Фиаши и Гризон и ученики их: в Англии - Пиниатели, во Франции - Плювенель.
Благодаря им в Seicento искусство верховой езды значительно поднялось и распространилось, доказательством чего служат:
- большое распространение карусели
- появление в печати во Франции в 1610 AD сочинений Лабреве, Плювенеля и обширного труда де Бру, ученика Пиниатели, который открыл в Неаполе свою школу верховой езды, получившую большую известность в Европе
- увеличение числа школ вообще, так как около того же времени во Франции открыл школу Плювенель, a в Антверпене герц. Ньюкестльский
В этих трех школах обучали как дрессировке лошадей, так и полевой и высшей езде.
Германия не отставала от других государств.
Её школы в Вене, Кобурге и особенно в Геттингене сделали больше, чем школы других государств для развития этого искусства; в последней школе был знаменитый в свое время учитель Айрер.
Рассматривая теперь рекомендованные первыми учителями правила езды и выездки, нельзя не заметить, что на первых порах искусство верховой езды в школах было в младенческом состоянии и только общее сознание необходимости подобных школ привело к тому, что число слепых поклонников их теории быстро росло и всякое отступление от нее почиталось расколом.
- Все эти первые учителя обращались с лошадьми крайне жестоко
- при дрессировке их привязывали между двумя стойками и хлестали до тех пор, пока они не подымали одновременно передних ног и не делали других бесполезных движений
- указаний же, как преодолевать обыкновенные затруднения, встречающиеся постоянно при выездке каждой лошади, учителя эти и их сочинения не давали
Лишь в 1744 AD в сочинении Де ла Герриньера, под названием "Кавалерийская школа", впервые указывается необходимость сажать всадника на ягодицы, a не на разрез, рекомендуется новое седло без высокой луки (как y лонжирного седла) и тем дается свобода ногам. Де ла Герриньер признается основателем французской школы.
- Берейтор Монфокон (1753 AD) делит всадника на три части: одна неподвижная (от пояса до колена), a две подвижные
- Де Буржела допускает различие в посадках, смотря по сложению ездока
- Дюпapьи де Клам - требует развития отдельных членов всадника, по его учению всаднику надлежит: сидеть на ягодицах, туловище и плечи слегка отбросить назад, сильно выгнуть поясницу; коня пускать свободно, седла касаться тремя точками: седалищными костями и хвостов. позвонком;
- Де ла Бальм (1779 AD) требует прижать ляжки плотно к седлу, но развернуть колена, ноги при первоначальных уроках должны были свободно опущены, когда же всадник утвердится, то берет их назад, при езде без стремян - слабая оттяжка, a co стременем - носок книзу
- Мельфор (1776 AD) учит: ляжки вперед, локтей не прижимать (ибо иначе рука будет тверда), и стремена короче
- и, наконец, Боан (1783 AD) требует в посадке полного упора на ягодицы, малого изгиба поясницы, свободы для рук и плеч, ляжки и ноги предоставляет собств. их тяжести без напряжения, чтоб они плотно лежали y тела лошади
Особого расцвета чистое искусство верховой езды достигло в Версальской школе, которая приобрела в Европе первейшее значение благодаря ряду выдающихся учителей.
Во время краха государства, общества и династии во Франции многие из них эмигрировали и, проживая вне пределов Франции, изучали разные системы за границей. Возвратившись на родину, они внесли значительные поправки в приемы обучения езды и выездки; в числе таковых был знаменитый виконт д'Абзак.
Ряд учителей начала Ottocento во Франции и в других государствах развивает и совершенствует посадку и езду, причем некоторые приходят к замечательно здравым заключениям:
- в посадке против природы не идти, помогать ей, но не переделывать природное сложение;
- посадка должна быть совершенно свободна и естественна;только тогда всадник может легко и ловко владеть конем.
Эти идеи уже в 1825 AD проводятся во французском кавалерийском уставе, который в общем не требует однообразия в посадке.
В 1836 AD появляется на русском языке обширное и весьма ценное сочинение полковника Бобинского: “Краткая иппология и курс верховой езды”. Книга эта имеет и по сие время значение в вопросе о выездке лошади.
Благодаря трудам всех этих лиц уже в середине Ottocento появилось несколько вполне обоснованных школ верховой езды.
В числе их одно из первых мест принадлежит Боше. Главная её заслуга - в требовании наиболее мягкого обращения с лошадью и сохранения ее; средством для этого Боше указывает равновесие, то есть равномерное распределение тяжести тела лошади на ее конечности, для чего служит гимнастика и сгибания (гнутье).
Последователем Боше, впрочем, наиболее применительно к цирковой езде, был Филлис, работавший в цирках во Франции и в других городах Европы, a также и y нас в России.
В Германии как искусный военный берейтор выделялся в последнее время Плинцнер. Попутно с изменявшимися условиями боевой службы кавалерии видоизменялся и характер кавалерийской езды.
Сподвижник Фридриха Великого, известный кавалерист генерал Зейдлиц , обратил особенное внимание на верховую езду в кавалерии, преимущественно на езду полевую на пересеченной местности.
В одиночном обучении Зейдлиц требовал езды на лошади без стремян, поворотов на скаку вправо и влево, сохранения равновесия при всех неожиданных движениях лошади, уменья брать в поле препятствия и переправляться с конем вплавь.
Все построения при развертывании строевых частей делались на галопе, a атаку стали производить в карьер 2-мя или 3-мя шеренгами, a до того обыкновенно атаковали на рыси и в глубоком строю.
Походы наших войск во время Коалиционных войн против узурпатора Буонапарте за границу дали им полную возможность ознакомиться с тем, что делалось y других европейских народов, и мы позаимствовали от них манежи и манежную езду.
С 1816-1817 AD в России замечается введение манежной выездки лошадей.
Панъевропейское увлечение в мирный период манежной ездой, короткими аллюрами, различными ненужными техническими тонкостями, жирными телами и красивым блестящим видом лошадей приняло вскоре такие размеры, что боевая подготовка конницы была совершенно забыта.
Такое направление получило особое развитие и у нас в царствование императора Николая I.
Ho новые факторы войн и боя (развитие огнестрельного оружия и увеличение меткости и действительности ружейного и артиллерийского огня) приобрели громадное значение; кавалерии пришлось с ними считаться, и ей надо было изыскать пути и способы для своего самоусовершенствования.
Притом сокращение срока службы нижних чинов меняло всю программу их подготовки и требовало соответствующей системы обучения верховой езде.
Из европейских государств прежде всех Пруссия стала проводить и устанавливать подготовку кавалерии на новых рациональных началах.
В результате этой работы оказалось, что приблизительно уже к 1840 AD многие прусские кавалерийские офицеры уже сидели на прекрасных полукровных лошадях (тракенах).
Много способствовало конному делу развитие в Пруссии конного скакового спорта.
- во главе прусской кавалерии стал генерал Врангель, позднее Шмидт, Гогенлое, Розенберг
- в Австрии - Эдельсгейм
- во Франции - Галифе
- y нас - великий князь Николай Николаевич и генерал Гурко
Ряд этих боевых, просвещенных, истинно кавалерийских генералов двинул застывшую в неподвижных формах кавалерию вперёд.
