ПРОЛЕГОМЕН
Кавалерийская езда — составляет специальный вид верховой езды. Верховая езда представляет собою искусство, развивавшееся y народов с древнейших времен двумя различными путями: одним — y народов кочевых, природных конников, и другим — y народов культурных, оседлых.
ДОИСТОРИЧЕСКИЙ ПЕРИОД:
Говорят, что первыми конными народами были массагеты, парфяне, авары, скифы и монголы. Способ выездки лошадей y них был простой: на молодую лошадь хитростью вскакивал опытный всадник и носился по степи, пока она не выбивалась из сил; затем измученую лошадь всадник уже легко заставлял покоряться своей воле. Такие выезды повторялись несколько раз.
У культурных народов лошадь первоначально служила только для упряжи, что доказывается уже тем, что и впоследствии, когда на лошадях стали ездить верхом, конское снаряжение оставалось в виде хомута, седло и же появилось гораздо позднее.
Даже во время олимпийских игр в VII в. до Р. X. воины дрались не верхом, a в колесницах. На войне также пользовались лошадьми лишь для переездов, a бой вели пешком.
Затем, признав, что дерущийся воин с возвышения имеет преимущество, стали вести бой, не сходя с колесниц; далее, подражая отчасти кочевым народам, стали ездить верхом, но, все еще чувствуя себя на спине лошади неустойчиво, слезали для боя.
У культурных народов конное войско появляется лишь значительно позже и, мало-помалу совершенствуясь, приобретает способность вести бой даже конными массами, a в Афинах мол, открываются даже школы верховой езды.
В V в. до Р. X. появляется замечательные сочинение Ксенофонта . Во 2-ой его части, о коннице, говорится об уходе за лошадью, ее корме, заблаговременном втягивании лошадей в работу для развития выносливости, даются правила посадки и упражнения лошадью, причем подвижные удила (уздечка) предпочитаются неподвижным.
"Бешенный конь, — говорит Ксенофонт, — не боевой конь". В общем сочинение Ксенофонта настолько отвечает современным требованиям и взглядам на конницу, что можно лишь удивляться такому глубокому пониманию за 450 л. до Р. X. всей сущности кавалерийского дела.
Говорят и пишут, что конница Александра Македонского и Аннибала, то есть в III в. до Р. X., была прекрасно обучена и отлично управляема. На это указывают тогдашние массовые атаки, быстрый сбор после них и прекрасное маневрирование на полях сражений.
Сведений об искусстве верховой езды в первые вв. по Р. X. сохранилось весьма мало. Более обстоятельные сведения относятся лишь ко времени появления, согласно легенд и хроник, в Западной Европе стремян (хунны/мадьяры) и рыцарской конницы (IX в.). Но с упадком рыцарства пало и искусство верховой езды. Негде и не y кого стало учиться этому делу.
Бытует мнение, что под влиянием быстрого развития, неправильного употребления и излишнего увлечения огнестрельным оружием правильная работа кавалерии на войне и искусство верховой езды совершенно упали в XIV в., и только изучение “древнего” военного искусства, развившееся в XVI в., выяснило истиную роль и значение конницы среди других родов войск и постепенно возродило искусство верховой езды.
ИСТОРИЧЕСКИЙ ПЕРИОД:
Так, в XVI в. в Италии, при дворе Медичи, впервые появляются карусели, — естественный преемник рыцарских турниров. Но системы разумного обучения верховой езде и выездки лошадей вырабатывались крайне медленно.
Нужно было много времени, чтобы кавалерия, пережив в обучении своем много ложных направлений и крайних увлечений в выездке и в езде, могла наконец выйти на тот путь, идя по которому, она сделалась наконец грозным молотом на полях сражений XVIII в. в руках Фридриха Великого.
Первая школа верховой езды была учреждена в Неаполе в начале XVI в. Впоследствии такие школы стали учреждаться и при других княжеских дворах и даже при университетах, под названием рыцарских академий. В них преподавались все правила дрессировки и выездки, и из них выходили лучшие ездоки всех стран.
Первыми известными учителями верховой езды в Неаполе в XVI в., о которых сохранились сведения, были Фиаши и Гризон и ученики их: в Англии — Пиниатели, во Франции — Плювенель.
Благодаря им в XVII в. искусство верховой езды значительно поднялось и распространилось, доказательством чего служат:
- большое распространение карусели;
- появление в печати во Франции в 1610 г. сочинений Лабреве, Плювенеля и обширного труда де Бру, ученика Пиниатели, который открыл в Неаполе свою школу верховой езды, получившую большую известность в Европе;
- увеличение числа школ вообще, так как около того же времени во Франции открыл школу Плювенель, a в Антверпене герц. Ньюкестльский.
В этих трех школах обучали как дрессировке лошадей, так и полевой и высшей езде. Германия не отставала от других государств. Ее школы в Вене, Кобурге и особенно в Геттингене сделали больше, чем школы других государств для развития этого искусства; в последней школе был знаменитый в свое время учитель Айрер.
Рассматривая теперь рекомендованные первыми учителями правила езды и выездки, нельзя не заметить, что на первых порах искусство верховой езды в школах было в младенческом состоянии и только общее сознание необходимости подобных школ привело к тому, что число слепых поклонников их теории быстро росло и всякое отступление от нее почиталось расколом.
- Все эти первые учителя обращались с лошадьми крайне жестоко;
- при дрессировке их привязывали между двумя стойками и хлестали до тех пор, пока они не подымали одновременно передних ног и не делали других бесполезных движений;
- указаний же, как преодолевать обыкновенные затруднения, встречающиеся постоянно при выездке каждой лошади, учителя эти и их сочинения не давали.
Лишь в 1744 г. в сочинении Де ла Герриньера, под названием "Кавалерийская школа", впервые указывается необходимость сажать всадника на ягодицы, a не на разрез, рекомендуется новое седло без высокой луки (как y лонжирного седла) и тем дается свобода ногам. Де ла Герриньер признается основателем французской школы.
- Берейтор Монфокон (1753 г.) делит всадника на три части: одна неподвижная (от пояса до колена), a две подвижные;
- Де Буржела допускает различие в посадках, смотря по сложению ездока;
- Дюnapmu де Клам — требует развития отдел. членов всадника, по его учению всаднику надлежит: сидеть на ягодицах, туловище и плечи слегка отбросить назад, сильно выгнуть поясницу; коня пускать свободно, седла касаться тремя точками: седалищными костями и хвостов. позвонком;
- Де ла Бальм (1779) требует прижать ляжки плотно к седлу, но развернуть колена, ноги при первонач. уроках д. б. свободно опущены, когда же всадник утвердится, то берет их назад, при езде без стремян — слабая оттяжка, a co стременем — носок книзу;
- Мельфор (1776) учит: ляжки вперед, локтей не прижимать (ибо иначе рука будет тверда), и стремена короче,
- и, наконец, Боан (1783) требует в посадке полного упора на ягодицы, малого изгиба поясницы, свободы для рук и плеч, ляжки и ноги предоставляет собств. их тяжести без напряжения, чтоб они плотно лежали y тела лошади.
Особого расцвета чистое искусство верховой езды достигло в Версальской школе, которая приобрела в Европе первенственное значение благодаря ряду выдающихся учителей.
Во время французской революции многие из них эмигрировали и, проживая вне пределов Франции, изучали разные системы за границей. Возвратившись на родину, они внесли значительные поправки в приемы обучения езды и выездки; в числе таковых был знаменитый виконт д'Абзак.
Ряд учителей начала XIX в. во Франции и в других государствах развивает и совершенствует посадку и езду, причем некоторые приходят к замечательно здравым заключениям:
- в посадке против природы не идти, помогать ей, но не переделывать природное сложение;
- посадка должна быть совершенно свободна и естественна;только тогда всадник может легко и ловко владеть конем.
Эти идеи уже в 1825 г. проводятся во французском кавалерийском уставе, который в общем не требует однообразия в посадке.
В 1836 г. появляется на русском языке обширное и весьма ценное сочинение полковника Бобинского: "Краткая иппология и курс верховой езды". Книга эта имеет и по сие время значение в вопросе о выездке лошади.
Благодаря трудам всех этих лиц уже в середине XIX в. появилось несколько вполне обоснованных школ верховой езды.
В числе их одно из первых мест принадлежит Боше. Главная ее заслуга — в требовании наиболее мягкого обращения с лошадью и сохранения ее; средством для этого Боше указывает равновесие, то есть равномерное распределение тяжести тела лошади на ее конечности, для чего служит гимнастика и сгибания (гнутье).
Последователем Боше, впрочем, наиболее применительно к цирковой езде, был Филлис, работавший в цирках во Франции и в других городах Европы, a также и y нас в России.
В Германии как искуссный военный берейтор выделялся в последнее время Плинцнер. Попутно с изменявшимися условиями боевой службы кавалерии видоизменялся и характер кавалерийской езды.
Сподвижник Фридриха Великого, известный кавалерист генерал Зейдлиц , обратил особенное внимание на верховую езду в кавалерии, преимущественно на езду полевую на пересечёной местности. В одиночном обучении Зейдлиц требовал езды на лошади без стремян, поворотов на скаку вправо и влево, сохранения равновесия при всех неожиданных движениях лошади, уменья брать в поле препятствия и переправляться с конем вплавь. Все построения при развертывании строевых частей делались на галопе, a атаку стали производить в карьер 2-мя или 3-мя шеренгами, a до того обыкновенно атаковали на рыси и в глубоком строю.
Походы наших войск во время Наполеоновских войн за границу дали им полную возможность ознакомиться с тем, что делалось y других европейских народов, и мы позаимствовали от них манежи и манежную езду. С 1816—17 гг. в России замечается введение манежной выездки лошадей; увлечение манежной ездой, короткими аллюрами, различными ненужными техническими тонкостями, жирными телами и красивым блестящим видом лошадей приняло вскоре такие размеры, что боевая подготовка конницы была совершенно забыта. Такое направление получило особое развитие в царствование императора Николая I.
Ho новые факторы войн и боя (развитие огнестрельного оружия и увеличение меткости и действительности ружейного и артиллерийского огня) приобрели громадное значение; кавалерии пришлось с ними считаться, и ей надо было изыскать пути и способы для своего самоусовершенствования.
Притом сокращение срока службы нижних чинов меняло всю программу их подготовки и требовало соответствующей системы обучения верховой езде.
Из европейских государств прежде всех Пруссия стала проводить и устанавливать подготовку кавалерии на новых рациональных началах.
В результате этой работы оказалось, что приблизительно к 1840 г. многие прусские кавалерийские офицеры уже сидели на прекрасных полукровных лошадях (тракенах).
Много способствовало конному делу развитие в Пруссии конного скакового спорта. Во главе прусской кавалерии стал ген. Врангель, позднее Шмидт, Гогенлое, Розенберг; в Австрии — Эдельсгейм, во Франции — Галифе; y нас (в России) — вел. кн. Николай Николаевич и ген. Гурко. Ряд этих боевых, просвещенных, истинно кавалерийских генералов двинул застывшую в неподвижных формах кавалерию вперед.
INDEX TEXTUM:
