Дети богов

                                                                                                                            Я весьма рад, что ты представил Макиавелли
                                                                                                 Джулио Медичи, доверие которого обеспечит ему путь наверх.

                                                                                 Из письма Лоренцо Строцци его брату Филиппо Строцци, 1520 г.

  Многие обладающие безупречным вкусом блогеры любят повторять, что даже не владеют телевизором, а если уж владеют, то по крайней мере никогда не включают его. Я не отношусь к их числу. Будучи человеком простым и невзыскательным, я охотно cмотрю телевидение и нахожу там довольно много интересного. В том числе - темы для своих заметок

  Например, в рамках цикла "Их Италия" российские телеведущие Познер и Угрант посетили князя Джироламо Строцци*. Князь, как князь -  не помещающееся на стене генеалогическое древо, старинное тосканское имение, воспетые ещё Данте виноградники, русская жена (безоговорочно русская - она не из советских, а из парижских русских). 

  Всего около получаса экранного времени, добрая треть которого отведена приготовлению княгиней зайца в шоколаде. Но сколько ассоциаций вызывает каждое произнесённое с экрана слово, какими красками играет реальность в каждом кадре! Этот эпизод вызвал у меня цепочки асcоциаций, которых хватило бы на полдюжины полновесных постов.

  Познер заходит в стремлении изобразить француза так далеко, что впадает в традиционный французский шовинизм и рассуждает о превосходстве французского виноделия над итальянским. Но направление хода мысли выдаёт егo (по слухам, примерно таким образом в годы холодной войны  некоего советского разведчика выдал его золотой зуб). Владимир Владимирович задаёт князю Строцци вопрос, который мог родиться только в советской голове: "А Ваша семья не была против Вашей женитьбы на русской?"

  Он то ли действительно не знает, то ли делает вид, будто не знает, что на русских были женаты и лучший итальянский писатель ХХ века князь Джузеппе ди Лампедуза (автор легендарного "Гепарда"), и лучший диверсант Второй мировой войны князь Валерио Боргезе (со своими аквалангистами топивший английские корабли прямо на рейде Александрии). Строцци с улыбкой отвечает Познеру: "Между Флоренцией и Россией очень старые связи." Чем не сюжет для поста?

   Или вот другая тема: перечисляя свои многочисленные занятия (преподавание международного права, peдактирование газеты и, конечно же, виноделие), князь говорит: "Я международный консультант и адвокат, вхожу в совет директоров нескольких банков..."  Реалии нашего мира преломляются и отражаются в этой фразе, как солнечный луч на гранях бриллианта. Борьба за первые местa и стремление к занятию почётных должностей - это забавы для начинающих. Для продолжающих существует консалтинг. Ведь и сам Луи Бурбон, герцог Анжуйский, который при нормальном развитии событий был бы Людовиком ХХ, постоянно кого-то консультирует - то BNP Paribas в Мадриде, то Banco Occidental de Descuento в Каракасе.

  Да что там свергнутые французские Бурбоны, если сегодня даже царствующие Виндзоры предпочитают быть в собственном королевстве консультантами. По стечению обстоятельств этим летом я почти одновременно посмотрел познеровскую "Их Италию" и фильм 2006 года "Королева". За исполнение в этом фильме роли Елизаветы II Хелен Миррен получила Оскара. Настоящее имя Миррен - Елена Васильевна Миронова. Это ещё одна из тех русских, которым по всем божеским и человеческим законам должна бы принадлежать Россия (одна из её родовых линий восходит к фельдмаршалу Каменскому, возведённому Павлом I в графское достоинство).

  Весь фильм "Королева" на редкость хорош, но его финал просто великолепен. Тони Блэйр, поучаствоваший в разрешении возникшей после гибели принцессы Дианы коллизии, хочет дать королеве какой-то совет. "Нет-нет, - останавливает его государыня, - это я должна давать Вам консультации".

  Свой визит к князю Строцци Познер предварил рассказом об Орианe Фалаччи, поведавшей ему в частной беседе: "Не верь мне. У нас, у флорентийцев - двойное дно".

  Кажется, он воспринял её слова серьёзно. Святая простота! Наши соотечественники постоянно налетают на этот старый трюк: обнаружив двойное дно европейского чемодана и обследовав его содержимое, они приходят к выводу, что сорвали с Европы маску и увидели её истинное лицо. Но товар, лежащий у европейцев под двойным дном - такой же обман, как и муляж, выставляемый ими напоказ. Настоящий евробагаж начинается только под третьим дном.

  Например, на виду в чемоданах европейцев лежат толерантность и мультикультурализм. Под двойным дном обнаруживаются незыблeмая приверженность своeй нации и традиционным ценностям, с лёгкостью переходящие в ксенофобию и расизм. Но в глубине, под третьим дном, есть понимание, что все эти национальные и конфессиональные различия искусственны и случайны. И что каждая культура ценна. Отнюдь не какими-то великими достижениями (у многих культур нет достижений, заслуживающих упоминания) и даже не своей уникальностью (по большей части культуры создаются под копирку), а тем, что  хоть с грехом пополам, но удерживает мир над пропастью. Человек, лишившийся культуры, пусть даже бездарной и насквозь вторичной,  мгновенно опускается ниже животного.

 Напоказ  у европейцев выставлены демократия, равенство перед законом и неприкосновенность прав собственности. Под двойным дном мы обнаруживаем непоколебимые позиции консультантов из полутысячелетних династий, которых никогда не интересовали и никогда не будут интересовать никакие принципы, кроме собственного благополучия и безраздельной власти. Они отличаются от простых смертных, как шахматисты от пешек.  Это люди, о которых Лабрюйeр когда-то написал:

  "Дети богов - назовём их так - не подчиняются законам природы и являют собой как бы исключение из них: время и годы почти ничего не могут им дать. Их достоинства опережают их возраст. Они рождаются уже умудрёнными знаниями и достигают истинной зрелости раньше, чем большинство людей избывает младенческое неведение." 

  Но под тройным дном скрывается тот факт, что принадлежность к старой аристократии означает oтнюдь не лучшие гены, более высокий интеллект или управленческий талант, а всего лишь доступ к информации и ресурсам. По сути, Лабрюйeр отметил и это. Пожалуй, сам он превосходил умом и талантом любого члена царствующeгo дома какой угодно европейской страны. Но именно поэтому он ясно понимал, в чём заключается их преимущество - они с детства знают вещи, на осознание  которых у большинства из нас уходит вся жизнь.

  На виду  у европейцев  так и не отменённая папская энциклика, объявляющая масонство синагогой Сатаны. Под вторым дном - фотографии папы, проводящего обряд в масонской ложе. Под третьим - осознание того, что перед лицом Бога все человеческие установления равно ничтожны и смехотворны.

  И так во всём. Может ли быть что-то более интересное, чем третье дно Европы? Может. Её будущее.

  В одном из кабинетов князя Строцци висит поpтрет его родственника Франческо Гвиччардини (собственно говоря, и самого князя следует называть Гвиччардини-Строцци).

  Гвиччардини был младшим современником и другом Макиавелли. Некоторые даже утверждают, что он был единственным человеком, сполна оценившим значение Макиавелли ещё при его жизни (думаю, это всё же преувеличение). Кто-то из исследователей зашёл так далеко, что заявил: "Если бы "Государя" не написал Макиавелли, его написал бы Гвиччардини". Кстати, было бы любопытно прочесть подобную книгу. Ведь Гвиччардини придерживался куда более правых взглядов, чем Макиавелли. Однако история распорядилась так, как распорядилась, и "Государем" нас одарил всё же Макиавелли.

  Майкл Уайт, один из биографов Макиавелли, заметил, что по долговременной популярности в западном мире с "Государем" может сравниться только Библия ("Государство" Платона и пьесы Шекспира следуют за этими книгами с заметным отрывом). Ув. asterrot в своё время довёл рассуждения о величии этого флорентийцa до логического конца, высказав мысль, что вся эпоха Модерна - это лишь побочный продукт реализации некоторых идей Макиавелли (содержащихся, если быть точным, не только в "Государе", но и в других его книгах).

  Но вот эпоха Модерна подошла к концу. Её финалом было создание массового общества. В 1929 году Ортега-и-Гассет написал "Восстание масс". Этот оборот до сих пор пользуется завидной популярностью, хотя вроде бы каждому должно быть ясно, что ни одно восстание не может продлиться 80 лет. Любой мятеж в течение куда более короткого времени либо достигнет своих целей, либо будет подавлен .

  Что произошло с востанием масс? И то, и другое. С одной стороны, восставшие массы добились огромных успехов, выйдя на авансцену истории. С другой, они не только не устранили прежний правящий класс, но, напротив, усвоили и многие его ценности, и образ жизни (хуже сложилась судьба высокой культуры; она понесла в боях с восставшим народом тяжёлые потери).

  В конце концов, принадлежность к детям богов - это всего лишь доступ к информации и ресурсам. Наличие высшего образования и загородного дома  в сочетании с неприкосновенностью личности и возможностью путешествовать cформируют аристократическое мироощущение у каждого человека.  Блага жизни, доступные западному среднему классу, никого не сделают князем Строцци (ведь чтобы быть Строцци, нужны ещё семисотлетняя традиция, воспетый Данте виноградник и место консультанта в нескольких международных банках), но если у человека под капотом столько же лошадиных сил, сколько в иные времена было в отряде у средней руки барона, то он и ощущает себя кем-то вроде барона.

  Однако массовое общество баронов просто невозможно. Где бароны, там и средневековье.

  Я совершенно не слежу за современной публицистикой и не знаю, кто именно первым заговорил о наступлении Новых Средних Веков. Самые ранние рассуждения на эту тему попались мне в одном эссе Умберто Эко, написанном ещё в 70-х годах. Автор отмечал, что стремление среднего класса переместиться из центра города на предместье уподобляет его феодалам минувших времён, предпочитавшим городскому шуму тишину своих замков.**

   Судя по ЖЖ, в РФ приближение конца Модерна и приход Нового Средневековья осознают довольно многие. Однако, наблюдая тот же самый процесс, отечественные и западные интеллектуалы воспринимают ход истории прямо противоположным образом.

  Если западный человек слышит, что грядёт Средневековье, он думает: "Ну и отлично, мои внуки будут феодалами, живущими в своeй усадьбе". Наш соотечественник при этой вести впадает в панику: "Братцы, меня  сделают крепостным и обменяют на борзого щенка!". Исключения можно пересчитать по пальцам.***

  Люди просто не понимают, что Новое Средневековье будет куда технологичнее Модерна, и новые феодалы будут жить в окружении своих домашних роботов, а не живых слуг. А те, кто не станут феодалами, превратятся в геймеров, никогда не покидающих великолепные виртуальные миры. В мире, где будут трудиться роботы, куда дешевле обеспечить ставший ненужным плебс играми и зрелищами, чем работой (по крайней мере, добрый народ не будет гнать брак и попусту переводить ресурсы).

  Разумеется, это картина довольно отдалённого будущего, просматривающегося на горизонте лет этак через 100, а то и 200. До него ещё так же далеко, как было далеко от предложений Макиавелли по замене профессиональных наёмных отрядов народным ополчением до атак французских призывников под Аустерлицем и Бородино. Hо контуры нового мира oбрисовываются довольно чётко. Интересно, напишет ли кто-нибудь лет через 500, что вся эпоха Постмодерна была лишь побочным эффектом реализации идей, изложенных в одном эссе Умберто Эко?

                                                                                    * * * * *

  На этом я хотел закончить. Однако вспомнил, что есть одна тема, которая крайне мало заботит меня самого, но которой придают чрезвычайное значение некоторые читатели этого журнала (в первую очередь я имею увв. gabblgob'a и nicshe2003). В силу ряда причин их весьма волнуют отношения Европы с миром ислама и с мусульманскими меньшинствами в самой Европе. Специально для их сделаю одно дополнение.

  Честно говоря, друзья мои, удивительно, что именно у вас политика европейцев по отношению к мусульманам вызывает столь глубокое непонимание. Как только Модерн на полшага отступил, в Европу начали понемногу возвращаться социальные формы жизни, существовавшие до возникновения национальных государств с их всеобщей эмансипацией и унификацией. Самая специфическая форма этой жизни - гетто.

  Европейцы веками играли в одну и ту же игру, имея в своём распоряжении семитский народ, жизнь которого определялась маятником "погром-привилегия-погром-привилегия". Но в этой пьесе все акты сыграны. Антисемитов с IQ>85 просто не осталось в природе. Невозможно поднять тему жидомасонского заговора и не быть поднятым на смех. Очень трудно обвинить кого-нибудь в ритуальном убийстве и не загреметь при этом в сумасшедший дом. Иудеи никому в Европе не страшны. Они ассимилировались и воспринимаются как одни из европейцев.

  А игру продолжать нужно.

  Поэтому в гетто теперь оказываются другие народы, семитские и несемитские, исповедующие другую авраамическую религию. Они пока ещё способны нагнать обывателю страх. Их потенциала в качестве объекта игры хватит на несколько следующих веков. Вас удивляет, что Ангела Меркель сегодня говорит о провале мультикультурализма, а завтра объявляет ислам частью Германии? То ли ещё будет. "Погром-привилегия-погром-привилегия". Вы же знаете, как это делается.

  Просто в качестве иллюстрации приведу один пример того, кто и как занимается в Европе исламской темой. Месяца два назад я выкладывал удивительную биографию Елизаветы Габсбург****.  Принцесса занималась теми, кем было актуально заниматься в её время - социал-демократами. Ныне её внучка, принцесса Стефани Виндишгретц, занимается теми, кем актуально заниматься сегодня - суфиями.

  "В ее жилах течет также кровь Чингисхана. Она президент международного благотворительного фонда "Дети без границ" и международного культурного фонда "Виндиш Гретц". <...> Живет принцесса Стефани в марокканском квартале в Брюсселе. Одно из помещений своего фонда она назвала "Чайханой", в ней человек окунается в средневековую аристократическую атмосферу, где все сохранено еще с полтысячелетия назад. В этой ауре древности встречаются мудрецы и суфии со всего мира, устраиваются концерты и поэтические состязания. <...>По приглашению Чингиза Айтматова она была первой и единственной европейкой, нашедшей киргизского шамана в горах Тянь-Шаня и в течение четырех месяцев жившей в Кыргызстане. Многие ее впечатления от поездок и жизни в разных странах легли в основу книги с удивительным названием "Время мудрости", которая готовится к печати."  .

  Так эту даму во время её азербайджанского визита представляла одна бакинская газета.*****

  Люди, в жилах которых слилась кровь Габсбургов и Саксен-Кобург-Готтов, знают, что делают. Ведь как говаривал Лабрюйeр, это дети богов. Салический закон отделяет это дитя богов от бельгийского трона (ну, вы знаете - "негоже лилиям прясть" и всё такое). Раз трон недоступен, принцесса обнаруживает у себя кровь Чингисхана и в своей чайхане даёт  брюссельским марокканцам консультации по вопросам суфизма. Вы же не хотите лишить её этого... развлечения?

  Кстати, я могу показать вам дитя богов воочию:

volodymir_k