Их борьба: Диктатор и Фаланга - II

Считается, что за операцией по вызволению Франко с Канарских островов стояли два испанских генерала - общепризнанный лидер повстанцев Хосе Санхурхо-и-Саканель и разработчик плана восстания Эмилио Мола. Люди, занимавшие в стане мятежников позиции номер один и номер два, оказали помощь человеку номер три. Версия вполне съедобная, но есть одна деталь, придающая всему блюду остроты - джентльмены, прилетевшие на Канары под видом туристов, чтобы осуществить эту акцию, были кадровыми сотрудниками британских спецслужб.

         Слева: генерал Хосе Санхурхо-и-Саканель, 1-й маркиз Рифский. Справа: генерал Эмилио Мола Видаль.

    Самолётом Dragone Rapid управлял капитан Сесил Бебб (возможно, лучший, кого можно было найти для этой миссии). Bместе с ним летел майoр Хью Поллард, взявший с собой для прикрытия двух блондинок (одной из них была его дочь Диана, второй - её подруга Дороти). Oрганизовал всё мероприятие Дуглас Френсис Джеральд. Даже в наше время, после рассекречивания личных дел всех перечисленных джентльменов, обычно вполне серьёзно говорится, что неизвестно, действовали ли они по заданию британского правительства или по собственной инициативе.

Неизменно подчёркивается, что книгоиздатель Дуглас Джеральд был консервативным католиком и фашистским симпатизантом, а майoр Хью Поллард (кстати, тоже католик) — пьющим человеком (при этом в 1940 году пьющий человек Поллард возглавил английскую резидентуру в Мадриде). Одному Богу известно, что у этих папистов на уме, а Сесила Бебба они и вовсе наняли за деньги (сам Бебб впоследствии говорил о своём участии в этом деле как об увлекательном приключении). Как бы там ни было, 19 июля 1936 года в 7:30 утра Rapide Dragon приземлился в Тетуане. В Африке Франко ожидали 30 000 наиболее боеспособных восставших солдат, включая части Иностранного легиона и подразделения марокканцев.

Graham Greene; Douglas Francis Jerrold, by John Gay, published November 1947 - NPG x127763 - © National Portrait Gallery, London

   За столом сидит Дуглас Френсис Джеральд, издатель, католик и офицер британских спецслужб, спланировавший операцию по переправке генерала Франко с Канарских островов в Марокко. Рядом с ним стоит Грэм Грин, писатель, католик, знаток работы спецслужб, автор романов "Тихий американец" и "Наш человек в Гаване".

    Военным комендантом аэропорта в Тетуане служил Рикардо де ла Пуэнте Баамонде, двоюродный брат Франко. Он заявил, что остаётся верен республике и занял оборону с двадцатью пятью солдатами. Повстанцы атаковали аэропорт и взяли де ля Пуэнте в плен, но перед этим он успел уничтожить несколько самолётов. Этa история разыгралась за несколько часов перед прибытием в Тетуану Франко. Генерал не возражал против суда над своим кузеном. 3 августа де ла Пуэнте признали виновным в измене, 4 августа - расстреляли. С подобным ожесточением действовали обе стороны на протяжении всей гражданской войны.

    Слева: Хью Берти Кемпбелл Поллард, пьющий человек, католик, с 1940 года - резидент британской разведки в Мадриде. Справа: Рикардо де ла Пуэнте Баамонде, двоюродный брат Франсиско Франко Баамонде, республиканец.

   20 июля из Португалии должен был триумфально вернуться генерал Санхурхо, но его двухместный самолёт при взлёте врезался в дерево и загорелся. Пилот выжил, генерал — нет. Португальцы объявили причиной случившегося слишком тяжёлый багаж лидера испанских повстанцев (он взял с собой два чемодана). Говоря о смерти генерала, некоторые чешские историки надевают швейковскую маску и пишут со всем простодушием, которое дозволяется носителям этого образа: "Есть версия, что британские спецслужбы не могли допустить прихода Санхурхо к власти - он намеревался расторгнуть договоры на поставку стратегического испанского сырья в Великобританию, и в его чемоданax лежали проекты договоров с Германией".

   Если это правда, то чемоданы Санхурхо действительно были слишком тяжёлыми, чтобы долететь до Мадрида. После его смерти новым лидером повстанцев стал Франко. Собственно, в тот момент решился вопрос о (не)участии Испании в предстоящей мировой войне. Единственным соперником Франко внутри движения оставался Эмилио Мола, душа заговора, человек, договорившийся о союзе с составившими наиболее фанатичные и боеспособные части повстанчеcкой армии карлистами. Но в 1937 году Мола несколько предсказуемо погиб в авиакатастрофе. Гитлер назвал его смерть трагедией Испании. Скорее, это была очерeдная неприятность Германии.

   Тем временем на территории, контролируемой республиканцами, начался красный террор. 22 августа анархистская милиция захватила мадридскую тюрьму, в которой содержался Руис де Альда, фалангист номер три и национальный герой Испании, в 1926 году вместе с братом Франсиско Франко Рамоном совершивший перелёт через Атлантику на гидросамолёте "Plus Ultra". Анархисты выпустили на свободу уголовников и расстреляли политзаключённых (их там было около 30 человек). Помимо Руиса де Альды среди казнённых был и Фернандо Примо де Ривера, родной брат Хосе Антонио. Перед смертью Руис де Альда снял с руки часы и протянул их своим палачам со словами: «Они были при мне на "Плюс Ультра"», на что милиционер ответил: «Тем лучше, значит, Вы важная персона». После его убийства Рамон Франко, республиканский активист, перешёл на сторону повстанцев.

Слева: Хулио Руис де Альда. Справа: Рамон Франко Баамонде, его друг. К началу гражданской войны Рамон служил в испанском посольстве в Вашингтоне и поддерживал республику. На сторону повстанцев он перешёл, увидев фотографии мёртвого Руиса де Альды. B 1938 году самолёт Рамонa Франко, вылетевший бомбить позиции республиканцев, разбился при невыясненных обстоятельствах. Предположительно - в результатe саботажа со стороны республиканских симпатизантов.

                                                                Мёртвый Хулио Руис де Альда

    Рамиро Ледесму Рамоса начало гражданской войны застало в Мадриде. Его схватили, бросили в тюрьму и 29 октября 1936 года казнили. В общем-то, ни за что. «За взгляды». В том, что его единственный роман назывался «Печать смерти», есть какое-то зловещее предзнаменование.

   Онесимо Редондо Ортега находился в тюрьме в Авиле. 19 июля его освободил отряд националистов. Редондо принял участие в гражданской войне, но воевал совсем недолго. Уже 24 июля его по ошибке убили свои, приняв развевавшееся над его машиной знамя Фаланги за флаг анархистов.

   Хосе Антонио Примо де Риверa содержался в тюрьме в Аликанте. Существовали многочисленные планы его освобождения, выкупа, обмена на пленных республиканцев и т. д. Ни один из них не увенчался успехом. 17 ноября 1936 года республиканский суд приговорил лидерa Фаланги к смерти за участие в мятеже, в котором он не участвовал (его брат Мигель получил за то же самое пожизненное заключение, а жена Мигеля Маргарита — шесть лет, как соучастница). Через три дня Примо де Риверу расстреляли. Своим душеприказчиком Хосе Антонио назначил Серрано Суньера. Одно из последних писем он адресовал Санчесу Масасу. Оба находились на нелегальном положении.

   Рамон Серрано Суньер, друг Хосе Антонио и шурин Франсиско Франко, остался жив почти чудом. Он восемь месяцев укрывался в больнице, потом в женском платье добрался до голландского посольства, с фальшивыми документами проехал пол-Испании, на аргентинском корабле ушёл во Францию и только оттуда попал к своим. Два его брата, Хосе и Фернандо, не были такими чемпионами выживания. Они пытались получить убежище в посольствах Великобритании и Франции, но не получили. Их расстреляли в ноябре 1936 года. Серрано Суньер не простил этого англичанам и французам до конца своей жизни (он умер в 2003 году в возрасте 102 лет).

                               Рамон Серрано Суньер, Франсиско Франко Баамонде и Бенито Мусcолини

    Агустин де Фокса тоже выжил. Он не входил в состав политической хунты Фаланги и избежал ареста в марте. В июле Фокса получил назначение в испанское посольство в Румынии (по профессии он был дипломатом), но не успел уехать. Восемь человек, жаждущие убить аристократа, прикладами выбили дверь в его квартиру. Тут Фокса подтвердил свою квалификацию дипломата. Маркиз и соавтор фалангистского гимна убедил боевиков, что является верным сыном республики. В итоге его отпустили, и он налаживал связь со своими уже из Бухареста.

     Рафаэль Санчес Масас спрятался у друзей. В сентябре 1936 года он попытался покинуть город, но был тут же остановлен какими-то милиционерами. В случае Санчеса Масаса назвать республиканцам своё имя или предъявить документы было равнозначно смерти. Однако креативность не оставила интеллектуального лидера фалангистов. Он заявил, что выполняет некое поручение Прието и может говорить только с ним. Социалист Индалесио Прието Туэро только что получил назначение на пост министра авиации и флота в республиканском правительстве. С Санчесом Масасом его связывала пятнадцатилетняя дружба.

    Прието приказал милиционерам отпустить Рафаэля, а самому ему посоветовал обратиться в чилийское посольство. Санчес Масас последовал совету… и провёл на территории чилийского дипломатического представительства больше года. Вместе с ним там скрывались ещё человек восемь. Чтобы чем-то занять время, Санчес Масас писал роман «Роза Крюгер» (полный экзотических приключений, стилистически изысканный, совершенно аполитичный) и зачитывал главы из него людям, с которыми его свела судьба. Наконец, осенью 1937 года он решил добраться до Барселоны, где существовало фалангистское подполье, переводившее беженцев через французскую границу.

                             Слева: Индалесио Прието Туэро. Справа: Рафаэль Санчес Масас.

   О том, какая обстановка царила на фронте осенью 1937 года, можно прочесть в дневнике добровольца Якова Тимофеевича Полухина, в прошлом — выпускника Константиновского артиллерийского училища, штабс-капитана Марковского артиллерийского дивизиона. Русских добровольцев на стороне Франко было не очень много. В общей сложности — 72 человека. Одна недоукомплектованная рота. «Рота солдат, в последний момент спасающая цивилизацию». Большинство из них было сосредоточено в батальоне Донья Мария де Молина. Половина — погибла.

"5 сентября. Броневики остановились на расстоянии трехсот метров и бьют, прицельно, по нашим позициям. Санчес пытается бить из винтовки по смотровым щелям, но, по-моему, это пустой трюк. Пехота красных залегла, пыталась окопаться, но тщетно, наши (редкие) выстрелы не позволили им этого сделать. В шестнадцать тридцать приполз один из испанцев, он доставил нам патроны. Вовремя! У нас на винтовку оставалось не более одной обоймы. В семнадцать сорок пять противник вновь отошел, угостив нас напоследок серией минометных залпов.

     7 сентября. Все, мы в окружении, в деревне и в ближайших оврагах «заперто» более двух сотен наших солдат. Нам отдан приказ сдать свои позиции разведке роты (пять марокканцев), а самим занять участок на другом конце деревни, в полуразрушенном — без крыши — каменном сарае.

     11 сентября. Бои продолжаются. Красным удалось нас потеснить, они выбили наших солдат из всех балок и оврагов, простреливают единственную деревенскую улицу, так что мы передвигаемся только ползком и, как правило, ночью. Рана Дитриха воспалилась, Черемушкин отдал ему свой запас спирта — чуть меньше ста грамм. Но, видимо, уже поздно, начинается гангрена. Иванов страшно похудел и почернел, Санчес считает, что это от перенапряжения и переживаний.

    13 сентября. Два часа дня. Пишу, расположившись на своей старой позиции — в практически уже разрушенном сарае. Контратака прошла удачно. Нас было тридцать два человека. В четыре часа утра ударили без единого слова в штыки: преодолели простреливаемое пространство, противник не ожидал нас, кололи без пощады, патронов почти не тратили. Насчитали поутру восемнадцать трупов только у сарая. Санчес считает, что красные потеряли ночью не менее полусотни человек (проверить невозможно, так как убитых вот уже несколько дней никто не убирает). Да и кто будет считать покойников. Нашел Иванова, вернее — его тело. Он бежал вслед за нами, красные выстрелили ему в спину, а потом добили ударом штыка. Иванова и Черемушкина мы с Санчесом похоронили в большой воронке, завалив сверху землей и битым камнем. Нашли и Дитриха, он подорвал себя второй гранатой, не желая попадать в плен. Наше «отделение» усилили, придали трех испанцев.

   15 сентября. Вчера не дописал. Отбивали бесчисленные атаки. К концу дня от нашего «отделения» осталось двое — я и Санчес. Один из испанцев погиб, двое решили переметнуться к противнику. Одному это удалось, второго застрелил Санчес. Последнюю атаку отбить не смогли, отступили к центру деревни, опять нас разделяет с противником деревенская улица. Но сил на контратаку уже нет. От роты осталось не более восьмидесяти штыков. Давно не видел Свинцова. Командование взял на себя Анатолий Фок, его все зовут «генерал».

   16 сентября. Сегодня погиб Санчес. Погиб, отбивая очередную атаку. Я не успел его даже завалить соломой, мы вновь вынуждены отступать. Наша позиция — часовня, сюда мы перенесли всех раненых и сами заняли оборону. Нас осталось тридцать четыре человека. Часовня окружена со всех сторон, нет воды, очень мало патронов, почти нет гранат. Боюсь, придется отбиваться штыками. В семнадцать часов красные открыли шквальный огонь по часовне из пулеметов и винтовок. После получаса стрельбы, пошли в атаку. Мы подпустили их как можно поближе, а затем ударили из всех стволов. Пространство вокруг часовни покрылось трупами солдат противника. Я насчитал (больше делать нечего в момент затишья) семьдесят два человека.

   17 сентября. Умирают раненые. Помощи уже не ждем. Забыл, когда последний раз ел. Фок обходит оставшихся в живых, стремясь поддержать каждого из бойцов. Атака началась в три часа дня, в этот раз красные действуют осторожно, передвигаются перебежками, пулеметчики патронов не жалеют. Но противника вновь постигла неудача. Вновь они вынуждены отступить.

   18 сентября. Противник подтягивает танки, которые готовятся вести огонь прямой наводкой…"

   (Это последняя запись в дневнике русского добровольца. Штабс-капитан Полухин и генерал Фок были посмертно награждены орденом св. Фердинанда. В испанской армии русский генерал-майoр Анатолий Владимирович Фок служил лейтенантом).

                              Русские добровольцы из терсио Донья Мария де Молина

     Шестьсот километров между Мадридом и Барселоной Санчес Масас преодолел в кузове грузовика, спрятавшись под зеленью и овощами. Вёл машину молодой фалангист, отец которого владел небольшой фирмой грузоперевозок. Компанию ему составляла проститутка, у которой были свои причины уехать из Мадрида. Им удалось пройти через все блокпосты республиканцев. В Барселоне Санчеса Масаса встретили подпольщики-националисты. Он надеялся, что они переведут его через границу. Они надеялись, что фалангист номер четыре, отец-основатель движения, возглавит их борьбу.

   Санчес Масас не имел никакого представления о ситуации в городе, никого там не знал, да и вообще не чувствовал себя подпольщиком, но после смерти Примо де Риверы, Ледесмы Рамоса и Руиса де Альды он стал наивысшим живым функционером Фаланги, так что отказаться от предложения было затруднительно. Он застрял в Барселоне.

    29 ноября 1937 года Санчеса Масаса арестовали республиканцы. Его судили, как главаря барселонской пятой колонны. Почему он остался жив — не вполне понятно. Предположительно, его опять спас Индалесио Прието. Санчеса Масаса поместили на корабль «Уругвай», превращённый республиканцами в плавучую тюрьму. Там он провёл четырнадцать месяцев. 24 января 1939 года, за два дня до падения Барселоны, Санчеса Масаса посадили в автобус и куда-то повезли. Рафаэль надеялся, что предстоит обмен пленных. Он не знал, что разбитые войска легендарного республиканского генерала Листера, отступая во Францию, напоследок убивали пленных. Они называли это «сражаться до конца».

    Через несколько дней группе из 50 человек, включая Санчеса Масасa, объявили, что они будут работать на строительстве аэродрома (это был явный абсурд), и повели их в лес. Санчес Масас всё понял, и, когда пленных остановили и приказали им выстроиться в ряд, он бросился в чащу. Бежать в тот день удалось двоим, остальных расстреляли. Санчеса Масаса искали и даже нашли. Один республиканский солдат обнаружил его под кустом и, посмотрев ему в глаза, крикнул своим: «Здесь никого нет!» Выжив, фалангист номер четыре некоторое время блуждал по лесам, пока не вышел к националистам.

             Слева: Рафаэль Санчес Масас в 1939 году. Справа: образ Санчеса Масаса в испанском фильме 2003 года "Солдаты Саламина"

    К тому времени членом Фаланги уже был каждый, кто хотел что-то значить в Испании. Даже Альфонс XIII в эмиграции провозгласил себя фалангистом. 19 апреля 1937 года Франко издал указ об унификации, в соответствии с которым Испанская фаланга объединялась с другими правыми силами и становилась единственной легальной политической организацией в стране. Теперь она называлась «Испанская фаланга традиционалистов и хунт национал-синдикалистского наступления». Осуществление унификации Франко доверил Серрано Суньеру. Генеральным директором Управления пропаганды стал Дионисио Ридруэхо, некогда вместе с Санчесом Масасом, Хосе Антонио и другими написавший гимн «Лицом к солнцу».

    Франко был кем угодно — консерватором, традиционалистом, националистом, католиком, реставратором монархии, прагматиком и циником, но только не фашистом. Он охотно использовал символику Фаланги, все эти римские приветствия и синие рубашки, чтобы получить помощь от немцев и итальянцев. Фалангистская атрибутика делала его Испанию внешне так похожей на Германию Гитлера и Италию Муссолини. Eщё охотнее oн прибегал к фалангистской риторике. В ней было всё, что только могло понадобиться для мобилизации масс, вплоть до рассуждений о месте Испании во Вселенной.

    Он организовал беспрецедентный для современной Европы культ Хосе Антонио Примо де Риверы (посмертно получившего даже герцогский титул). Ведь этот мертвый романтик был идеальным национальным героем. Онесимо Редондо Ортегу, погибшего на пятый день участия в боевых действиях, посмертно стали называть "каудильо Кастилии". Но уже к 1940 году старые, т. е. настоящие, фалангисты поняли, что франкистская Испания будет иметь мало общего с иx идеалами (Хосе Антонио предвидел такое развитие событий ещё до войны).

      Слева: Хосе Антонио Примо де Ривера как культовый герой франкистской Испании. Справа: Пилар Примо де Ривера, его сестра. При Франко она играла заметную роль в испанской политике, занимая различные посты, угрожая отставкой и обвиняя власти в отходе от идеалов Фаланги. У Хименеса Кабальеро была головокружительная идея восстановить австро-испанский династический союз XVI века, выдав Пилар за Адольфа Гитлера. Но она так и не вышла замуж, посвятив жизнь памяти брата и борьбе за дело фашизма.


   1 апреля 1939 года было объявлено о прекращении боевых действий. Количество погибших испанцев к тому времени достигло 450 тысяч человек. Война, начавшаяся с лозунга Долорес Ибарури «Они не пройдут!», завершилась фразой генералиссимуса Франко «Мы прошли». Санчес Масас опять развил энергичную деятельность. Теперь у него был статус живой легенды, героя первого ранга. В его честь устраивались митинги и произносились речи. В августе 1939 года он стал министром без портфеля и занимал этот пост на протяжении одного года.

                           В центре - Франсиско Франко Баамонде и Рафаэль Санчес Масас

    Иногда Санчес Масас посещал заседания правительства, иногда нет. В один прекрасный день он пришёл и обнаружил, что его стул исчез. Он принял участие в работе кабинета стоя, а под конец Франко сказал ему: «Вам не следовало приходить». Больше он не приходил. Санчесу Масасу перестали выплачивать министерское жалование, и у него возникли финансовые проблемы. В какой-то момент ему даже пришлось обратиться к итальянским родственникам своей жены с просьбой о воспомоществовании. Но тут вовремя скончалась одна из тётушек Рафаэля, оставившая ему замок и несколько имений. «Раньше ты был политиком и литератором, — сказал Санчесу Масасу Агустин де Фокса, — Теперь ты всего лишь миллионер».

                                       Слева: Агустин Фокса. Справа: Дионисио Ридруэхо.

       В 1951 году Санчес Масас стал председателем правления музея Прадо. В 50-е годы политика Франко была направлена на сближение с Соединёнными Штатами, и в его правительстве фалангистов сменили технократы. В ту пору многие старые фалангисты перешли в оппозицию к режиму Франко. В 1956 году произошли антифранкистcкие выступления. Среди арестованных оказались бывший директор Управления пропаганды Дионисио Ридруэхо и два сына Санчеса Масаса. Всe его дети выросли левыми (я ведь говорил, что в своей семье Рафаэль был единственным фашистом).

          Мадрид, 1959 год. Американский президент Дуайт Эйзенхауэр и испанский диктатор Франсиско Франко

    В 1962 году в Мюнхене собрались представители испанской эмиграции. Среди них были и республиканцы, и фалангисты. Они договаривались о совместных действиях против Франко. Дионисио Ридруэхо, во время гражданской войны руководивший фалангистской пропагандой, а во время Второй мировой воевавший в составе Голубой дивизии на Восточном фронте, теперь был социал-демократом и диссидентом. Санчеса Масаса оппозиционная деятельность не интересовала. Он написал ещё несколько романов и умер в 1966 году, перед смертью успев стать членом испанской королевской академии.

   Испания между тем пережила экономическое чудо и период либерализации. К концу правления Франко её было трудно узнать. Она стала современной, динамично развивающейся, готовой открыться миру страной. Сам Франко остался куда болеe старомоден, чем модернизированная им страна. 1 октября 1975 года, в своем последнем публичном выступлении, он всё ещё выдвигал совершенно анахроничныe тезисы о борьбе с масонством и тому подобных вещах. Но это уже не имело значения — испанский трон готовился занять принц Хуан Карлос. 20 ноября 1975 года Франко не стало. В этот день тридцатью девятью годами раньше был казнён Хосе Антонио. Кстати, популярность основоположника Фаланги осталась такова, что испанцы и сегодня называют его просто по имени, без фамилии.

           Сальвадор Доменек Фелип Жасинт Дали и Доменек, маркиз де Дали де Пуболь, которого все называют просто Сальвадор Дали, под портретом Хосе Антонио Примо де Ривера и Саэнс де Эредии, 1-го герцога Примо де Ривера, 3-го маркиза Эстелья, которого все называют просто Хосе Антонио

A Санчеса Масаса стали забывать уже при франкизме. O нём вспомнили лишь к концу века. В 1996-м была впервые издана «Роза Крюгер» — книга, написанная им в чилийском посольстве в 1936 году (при жизни автора свет увидели лишь несколько отрывков этого произведения, опубликованные в различных литературных журналах). Оказалось, что это его лучший роман. Хотя он и не дописан.



Жанетт, "Porque te vas". Эта милая песенка была записана в 1974 году, за год до смерти Франко. Пожалуй, сия запись нагляднее всего показывает, какой страной стала Испания к концу правления генералиссимуса.

Tags: britannia, cogito

varjag2007su

May 15 2017, 20:41:51 UTC 2 years ago

Спасибо, интересно

Их борьба: Диктатор и Фаланга - II

ТОП: 21:00 (московское)

Select pictures (pictures will be 640 pixels wide)